Шрифт:
Слава вернулся домой, как и обычно, в три часа ночи, необыкновенную усталость ощущал он в своём теле. Сколько же за 25 лет творческой карьеры, было у него таких вечеров и ночей, после которых отрастали крылья, и хотелось лететь куда угодно, появлялись вдохновение и бодрость. Сейчас Славе 42 года, он всё такой же привлекательный блондин с голубыми бездонными, как океан глазами, гладковыбритый, стройный и мускулистый, на вид ему не дашь больше 30 лет, но по его лицу уже легко читается усталость от всего на свете. Одна ночь похожа на другую, успешные красивые люди с бокалами шампанского на фуршетах, череда сменяющих друг друга молодых идеальных девушек с прекрасными чертами лица, неимоверно гладкой кожей без изъянов, стройной фигурой, великолепных и… одинаковых.
Мужчина сел за стол, достал из бара бутылку коньяка с рюмкой, не спеша налил напиток, привычно включил ноутбук и запустил череду новостных видео от ведущих музыкальных
Что же так взволновало его? Что так взбудоражило его спокойную душу, разбудило ото сна его спящий ум?
***
Чтобы это понять, перенесёмся на 21 год назад, когда Слава был ещё молод и свеж, задорен и остроумен, когда ему казалось, что вся жизнь впереди. Тогда, около трёх часов ночи, Слава вместе с друзьями и подругами ездил по элитным ночным клубам Москвы. На этот раз они зашли в «Титаник», в этом клубе отдыхало так много юных и прелестных созданий, что невозможно было не поддаться искушению. Все они смотрели на этого мачо эстрады, коим был Слава, жаждали его внимания и мечтали провести считанные ночные часы с ним. Парень уже был готов потеряться и утонуть в этом разнообразии прекрасных лиц и тел, как его окликнул приятный женский голос: «Славик, это ты что ли?» Мужчина обернулся, и… неужели это была она? Маргарита Касперович, та пацанка, в штанах и толстовке из музыкальной школы, которой преподаватели пророчили большое творческое будущее. Неужели это её он называл «дружище», «братишка», «Маргоша»? А может это вовсе не она? Этого не может быть! Светлые локоны её волос переливались в неоновых огнях, проецируемых на диско-шары, недлинное платье обнажало стройные ноги, обутые в изящные босоножки, сияющие стразами, обнажённые плечи меняли свой цвет в огнях, а её продолговатое лицо казалось сияющим и тёплым, таким родным женственным и манящим.
На этой вечеринке Слава забыл обо всём, чем жил до того, как будто тех других женщин, подруг, поклонниц никогда и не было в его жизни. Они танцевали до утра, молодой человек угощал Марго безалкогольными коктейлями, а затем пригласил на свидание во «Времена года» – один из престижных ресторанов Москвы. Ему так хотелось её поразить и привязать к себе, хотя уже ощущал себя привязанным. Весь вечер он подбирал, какой надеть костюм, надушился сладким манящим парфюмом, пришёл за 5 минут до намеченного времени, тихо сидел за столиком и потягивал вино. Каким же томительным было для него ожидание: прошло пять минут, десять, а девушки всё не было, Слава нервно смотрел на часы, напряжение усиливалось. «Неужели не придёт? – думал он. – Как же мне не хватает её. Нет. Наверное, лишним был такой размах. Подумала, наверное, что я хочу её купить и не пришла. Марго! Маргоша! Прошу поверь мне! Поверь мне, пожалуйста». Такие мысли его мучили ещё двадцать минут, а девушка, увидев издали взволнованного Славу, не спеша, подошла сзади, закрыла ему глаза, ласково и игриво спросила его:
– Привет, угадайте, кто это?
– Марго, неужели это ты? Я думал, ты меня обманула, пообещав невыполнимое для себя.
– Эх, Малиновский, забыл ты уже за 4 года, что своё слово Маргарита Касперович держит всегда, и ежели сказала, что приду, то обязательно приду.
– Но ты же опоздала на полчаса. Вот, смотри, я сам засекал.
– А что такое полчаса? 30 минут. А что такое минута? 60 секунд. Одной секундой позже, одной секундой раньше. Время относительно для нас людей, и нужно учиться жить в ладах с ним. Полностью повиноваться его течению, не нервничать, когда тебя что-то держит и спешить навстречу счастью, когда тебя уже не сдерживает ничто, как тибетские монахи посылать своим обидчикам лучики добра, даже когда хочется переехать их КАМАЗом, и не раз.
– Теперь узнаю прежнего Маргошу. В школе ты так жёстко расправлялась со всеми критиканами, что если бы у тебя был КАМАЗ, ты бы их точно переехала, а то «лучики добра».
– Хватит глумиться! Я ведь тоже хочу в своей жизни изменений, к ним иду. Вот уже и одеваться прилично научилась, а не как в школе, помнишь? На академконцерт приходила в спортивных штанах и толстовке.
А теперь? Разве я не красива? Как ты думаешь, Славик?– Думаю… Нет… Не думаю! Я знаю, что ты самая неимоверная, свежая и лёгкая женщина, светлая, светлее всех, кого мне приходилось видеть… Да они не идут ни в какое сравнение с тобой, и к чему вспоминать прошлое и пустое? Я так и не перешёл к новой стадии отношений, никогда не был женат, не имел детей. Абсолютное количество лет, а именно 21, я потерял зря.
– Славик, время относительно. Представь, что ты доживёшь до 120 лет, относительно этого времени ты находишься в таком начале, что можно всё делать, менять и вершить судьбы. Главное, этого захотеть.
– Главное, захотеть.
Слава подвёз Марго на такси домой, что ему обошлось очень дорого, ибо девушка снимала убогую однушку за МКАДом, так что обратно пришлось ему ехать в электричке, согнувшись в три погибели, чтобы не узнали.
Следующие встречи стали ещё более доверительными и тёплыми, они гуляли по всей Москве, любили находиться в компании друг друга, могли часами разговаривать о чём угодно. Когда Слава сжимал её руку в своей, то чувствовал, что сокровище с ним рядом всего на час или на несколько часов, а потом она снова упорхнёт по делам или в свою однушку, и снова он будет томиться несколько дней в ожидании того, когда у Марго появится время для встречи. Это одиночество выбивало его из привычной колеи жизни, когда он легко знакомился с эталонными девушками, наполнялся общением с ними и не только им, а на следующий день, также легко знакомился с другой, а о предыдущей вспоминал только, если она преследовала его и навязывала себя. Парень не ходил в клубы, забыться и расслабиться там он не мог, он звонил Марго утром и вечером, прислушивался к посторонним голосам, но ничего провокационного не слышал, успокаивался, и по новой принимался грызть себя сомнениями: «А правильно ли я поступаю? Не потеряю ли я себя в ней?» Одинокие вечера и ночи всё больше тяготили его, и без этой девушки жизнь казалась серой, монотонной и скучной.
В один из выходных дней, когда они договорились встретиться на квартире у Марго, Влад действовал настойчиво и решительно: купил огромный шкаф-купе, сам собрал его по инструкции, собрал давно стоявшую сложенной тумбочку и трюмо, ему привезли шкафчик для обуви, затем он нанял грузовую машину и поехал за город. Он постучал в дверь квартиры Марго, изнывая от волнения и трепета, чуть ли не криком сказал:
– Маргоша, собирайся, мы переезжаем!
– Как переезжаем? Куда? Зачем?
– Ко мне. Забыла, где я живу?
– Нет, помню, но так быстро…
– Ты же сама говорила, что время относительно. Да, я знаю, может для тебя это быстро и стремительно, но для меня ночи и дни без тебя тянутся целую вечность, не хочу больше так.
– Но мне вещи некуда у тебя складывать, у тебя даже шкафа нет.
– Всё есть, едем! Скорее едем, только верь мне! Собираем шмотки, их у тебя очень много. Машина ждёт. Ну, Касперович! Шевелись, давай.
Вместе они собирали вещи, складывали их в пакеты, а как обнаружили, что закончились все пакеты, тогда Слава вышел в магазин и купил ещё с десяток – этого хватило, чтобы забрать богатый сценический скарб Марго.
С тех пор они стали жить вместе, свидания у них продолжались, но уже без того трепетного волнения, когда сердце готово выпрыгнуть из груди. Вдвоём они пришли к стабильности и покою. Пусть они делали сюрпризы друг другу, но знали, что будут рядом всегда, и какие бы ни были у них неотложные дела, ночью они обязательно встретятся, чтобы прижаться друг к другу, почувствовать любовь и целоваться, пока не забудутся. Родители с обеих сторон успели познакомиться, уже не было чужих бабушек, дедушек, иных родственников – все были своими, а друзья общими. Их отношения ни для кого не были секретом, да они и не скрывали своего счастья.
Сквозь плотный рабочий график, им удалось выбраться на неделю в Крым, в престижный отель «Ореанда» в Ялте. Он был большим и помпезным, с колоннами, бассейном, вокруг него пальмы, и всё такое чистое, белое и опрятное, можно искупаться хоть в море, хоть в бассейне. Утром, там почти никто не купался, вода была ровная и гладкая, солнышко ласково посылало свои лучи. День начинался, а природа просыпалась. Слава и Марго полюбили просыпаться именно с ней, они шли в бассейн без полотенца, сумок и прочих отягчающих вещей. Марго спокойно плыла, рассекая ровную водную гладь, её мокрые волосы послушно следовали за ней, как и Слава. Она вдыхала в себя утренний свежий воздух, слушала треск цикад, наслаждалась пальмами и олеандрами белого и розовых цветов. Как такое утро могло быть недобрым? И всё же девушку тревожила невысказанная ей горькая для парня правда. Она подплыла к бортам бассейна и стала на дно, подплыл Слава и стал напротив неё. Они смотрели друг другу в глаза, полураскрытые губы как бы хотели заговорить, но боялись нарушать спокойствие и безмятежность летнего дня. Преодолевая страх и сомнения, Марго решилась заговорить: