Двойная звезда

— Вообще ничего? Так зачем ты нам нужен. Повесить.

Ребята споро стали накидывать веревку на крюк.

— Ваша светлость, — заверещал тот, — пощадите, я же только то, что приказывали...

— А что приказывали?

— Следить и ...

— Лисс, он опять язык проглотил, тащи клещи.

— Нет, ваша светлость! Следить и докладывать, и письма носить.

— Кому?

— В магистрат, начальнику охраны Шаю.

— Позовите сюда Грея, пусть этот ему все расскажет, а Грей запишет. Я приеду и прочту, а если мне не все будет ясно... Лисс, клещи наточи как следует.

Последним был церковный служка, молодой мужичек с умными острыми глазами в невзрачном кафтане.

— Зачем лез в замок?

— К дев... к женщине.

— В святом ордене что делаешь? И как тебя зовут?

— Край, ваша светлость. Долг на меня повесили... за отца. Отрабатываю. Ваша светлость, заберите меня к себе. Я все и всех тут знаю, я пригожусь, все сделаю, что надо...

— Что, прямо все?

— Ваша светлость плохого не попросит.

— Откуда знаешь? Может я людоед и зверь страшный, — я оглянулся в сторону черного знамени, но, конечно, не увидел его из подвала. — Флаг мой видел черный?

— А вас новый флаг? Черный? По «своду о цветах» это означает принятый на себя обет и желание благих свершений.

— Смешно. Это лучшая шутка дня — «благие свершения». Ты учился где-то? И кто тебе может дать рекомендации? И к кому шел?

— Мой отец был у вашего деда помощником. Камергером его не называли, но... потом заболел, болел долго, влез в долги. Я тут и у Грея учился немного, пока работать не пришлось. Возьмите, ваша светлость.

— У Грея? Он тебя знает? И Лоя?

— Грей знает, — на Лою он поник головой, интересно, к ней шел что ли....

— Так, пока не забыл, Банн, у нас много ветеранов, который без рук, без ног остались? И где они?

— Немного, но есть. Кто жив, те с родными живут, если есть у кого...

— Мы, ну то есть, герцогство, им чем-то помогает?

— Кхм...

— Я понял, напомни мне об этом обязательно, если я сам вдруг забуду. — Неожиданно необъяснимая тревога опять погнала меня вперед. — Все, здесь хватит, командир, в город поехали.

Глава 9

Прогулка на свежем воздухе.

«Ну, наконец-то, началось, а то было тихо как на кладбище...»

Кто-то из миротворцев.

Мне дали лошадь. Я помнил, что с ней делать, как подойти и как залезть, но новое сознание засбоило. А педали и руль где? А марка какая? Полный привод? Чушь какая-то в голову опять полезла. Допил морс и отдал коню последнее, уже остывшее, яблоко, тот принял с удовольствием. Потрепал по шее, вставил ногу в стремя и ... хотел сказать, что взлетел в седло, но врать не буду, вскарабкался, не быстро, но и не позорно. Ух, как высоко, но прикольно. Конь бодро потрусил к воротам, я сначала решил, что это я такой крутой наездник, но потом понял, что лошадка просто выбрала единственную и привычную дорогу.

— Куда, ваша светлость? — Банн пристроился справа от меня. За ним трусила еще четверка, в которой я узнал только Липпа. Наемники остались позади, коней у них не было, но четверка вместе с Кам двинулась следом.

— За город выйдем чуть- чуть, там посмотрим.

Тревога усилилась, и я чуть не развернул конягу, подумав, что неплохо было бы «кольчужку» надеть. Ребята сзади, конечно, должны прикрыть, но как говорится, арбалетный болт в печени плохо сочетается с хорошим здоровьем. В седле я освоился, левой рукой придерживая повод и держась за луку. Мы прогрохотали по мосту, затем по центральной улицы до площади, и я, вспоминая, где тут и что, повернул в улицу, которая вела к городским воротам. Слева у магистратуры остались какие-то люди, проезд сузился и прямо перед нами оказалась развернутая поперек телега, и сразу над ней появилась фигура арбалетчика. Недолго думая, я сразу упал на шею коню, прижимаясь к ней и выдергивая ноги из стремян. Стрела дернула сукно на спине, оставив царапину или рану, боль ударила в голову, ускорив время и взбодрив все тело.

Рядом с первым арбалетчиком встали еще двое, сейчас прошьют насквозь, это точно. Дернул колени наверх, вскочил на седло и прыгнул вперед, сбивая эту пару вниз с телеги:

— Банзай!

Клубком упали вниз. Мужики были щуплыми, и, откатившись в сторону и вскочив, я понял почему. Передо мной встали уже три здоровяка с мечами. Резко присел, пропуская меч мохнатого мужика в кирасе над собой, и тут же врубил мечом по незащищённому колену.

— А-а-а, — тот рухнул в сторону.

Вскакиваю, подшагиваю ко второму, кстати, одетому также, как и мои дружинники, который заносит меч над головой, выпад вперед, руки вытягиваю и колю его в горло. Сила входа получается приличной, и клинок выходит сзади. Резко выдергиваю, кровь струей добивает до меня, обдав теплым и липким мое лицо. Тут же поднимаю кисти вверх и делаю шаг в сторону — как в компьютерной игре, опять всплывает у меня в голове что-то и не вовремя... или наоборот — меч третьего бъет сверху по моему мечу и соскальзывает по лезвию вбок, а у меня руки уже наверху, кисть прокручивается, поднимая меч, и я опускаю его, снова отшагивая в сторону. Лезвие моего дрына свистит и по дуге с проносом врезается в предплечья врага в наручах, не отрубая их, вроде, но ломая это точно. Пинком ноги отправляю орущего врага в стену дома, оборачиваюсь, и вовремя, один из сбитых мной, не стал поднимать арбалет, а выхватил приличный такой «дырокол», и теперь пытается воткнуть его мне в спину. Прокручиваюсь на ногах, пропуская меч мимо своего бока, эх, говорили мне, что «тоби-маваши-гири» можно делать только с «чайником», к хорошему бойцу нельзя поворачиваться спиной, но тут повезло, он, пытаясь достать меня, проваливается и упирается в меня своей башкой, разворачиваюсь полностью, и бью навершием меча по голове арбалетчика:

— Ий-я! — снова закрываюсь мечом, готовясь к защите, но вблизи никого нет. Банн с Липпом уже стоят над моими поверженными врагами, двое гвардейцев рубят кого с той стороны телеги, из-под которой торчат две пары ног, — стой, — ору я Банну, видя, как он заносит меч, — живьем брать! Липп! По крышам смотри и окнам, арбалетчиков нет больше?

Подхожу к тому, который катается с подрубленной ногой, наступаю на нее.

— А-а-а, — орет тот.

— Кто послал, сука? Сейчас я тебя на куски резать буду! — ору я на него. — Кто послал тебя?

— А-а-а! Я...

— Позывные твоего передатчика, сука? Это ты тоже забыл? Кто тебя послал, тварь? — это-то откуда...

— Ша..., — всхлипывает он.

— Кто?

— Шай...шай...шай...

Оглядываюсь на Банна:

— Начальник охраны Подуха, ваша светлость.

— Сколько вас всего? Где остальные, сука? Убью!

— Восемнадцать было, остальные где-то за городом, а мы... здесь были... на всякий случай, вот...

— Что Шай конкретно приказал, что сказал?

— Сказал, что всего пятеро будет, а вы... вы оружием не владеете, и если вас подстрелить, то остальные вступаться не будут, а-а-а...

— Где вы сидели? Где он сам? Кого еще знаешь? Кусками нарежу, падла!

— Он не знаю где, мы у него в подвале сидели, не знаю ничего, вон главный, — он машет рукой на бойца с пробитым горлом.

— Этот уже не расскажет. Банн, скачи в замок, поднимай всех, Кама ко мне, я сейчас в магистратуру поеду, сам в дом к Шаю, взять там всех, лучше живьем. Ворота закрыть в город. Этих всех и трупы к нам в подвал. Где городские стражники сидят?

— Там же сидят, ваша светлость, в управе городской. Как вы их, ваша светлость! Это же...

— Это фиаско, братан! Почему в моем городе вооруженные люди? Где моя охрана? Где моя разведка? Почему спереди никто не ехал? Где моя броня? Сколько мне пришлось завалить самому из шестерых?

— Ваша светлость...

— Все, работаем. Где моя лошадь? Кам, вперед, ты здесь охраняешь, Липп и вы двое, со мной к воротам. Оставить, что это? Стрелу мою словил? Вскользь? Перевязка есть? Как нет? У всех должна быть, вашу кобылу за хвост... Нет, ребята, я за вас возьмусь, вояки оловянные, все самому приходится делать. Все равно, скачи в замок, пусть перевяжут.