Двойник Его Высочества

Что это было? Не помню ни у кого именно такой силы. С чем синергия? С каким явлением?

Я не почувствовал воздуха или чистой энергии тела.

Тряхнув головой, я остановился в метре от незнакомца, чтобы ещё раз атаковать, но он ничего не делал, выжидая или просто наблюдая за мной.

— Убивать не хотим, значит? — я хмыкнул. — А чего хочешь?

Я не успел сделать новый рывок, когда человек шагнул далеко назад, развернулся на месте за пару секунд и ринулся в лес так, что я потерял его почти сразу.

Висок пронзила боль, в ушах зашумело.

Очнулся уже в машине, которую пригнали гвардейцы. Надо мной хлопотал врач, а вот Ярослав только осуждающе покачал головой, когда я сумел открыть глаза.

— Куда ты понёсся? Сбежала парочка маньчжуров и сбежала, за ними отправятся бойцы. У нас есть кого допросить.

Я поморщился от стреляющей в висок боли.

— Там был кто-то ещё. Непохожий на маньчжуров. Он будто был не с ними...

Решив, что мысль о слежке именно за мной покажется Ярославу бредом, я прикусил язык. Это вряд ли могло быть так — я не наследник Орловых, пока что не обладаю какой-то сверхсилой или связями, чтобы был ценен, а устраивать похищение на границе — практически гарантия провала. Собственно, от нелегалов мы избавились.

— Отряды прочёсывают лес. Тебе сейчас помогут и получишь седативные, надо отдохнуть.

— Да я в порядке, а...

Я не успел продолжить мысль, голова поплыла, веки потяжелели, и я понял, что проваливаюсь в сон.

Рывок силы — это всегда непросто. Я лежал на аккуратно застеленной узкой кровати и пялился в свежевыбеленный потолок. Руки пока плохо слушались, и сил встать не было.

Когда получал ранги в своём будущем, то «откаты» проходить было куда легче — искусственные импланты-стабилизаторы, психосоматические практики, препараты — всё это позволяло восстановиться крайне быстро.

Для меня, как для агента, это не имело критического важного значения, но для солдат на поле боя восстановиться после скачка — вопрос выживания.

Мне почему-то на мгновение вспомнилась жизнь в корпусах «Астры», а потом память потянулась к ещё более далёкому прошлому — к юности и семье, но там всё было покрыто туманом.

«Астра» постаралась на славу — меньше привязанностей, больше отдачи во всём. Я не винил корпорацию, самостоятельно выбрав себе путь и судьбу. Потерять часть воспоминаний не страшно. Я был готов на эту жертву ради того, чтобы мир больше не пожирала такая долгая и страшная война.

Глубоко вдохнув и выдохнув, я попытался понять, где именно нахожусь.

Судя по всему, я лежал не в казарме, а где-то в офицерском крыле. Что же, честь и почёт.

Кем был тот, кто наблюдал за нашим столкновением издалека? Среди маньчжуров точно его не видел, да и вся эта ситуация выглядела как подстава. Особенно из-за наблюдателя. Я крепко зажмурился — впадать в паранойю не нужно, возможно, я сейчас себя попросту накручивал, но всё-таки это нельзя было сбрасывать со счетов.

Продолжить мысль я не успел — дверь в комнату скрипнула и Ярослав подошёл ближе. Он хмуро и молча уставился на меня.

— Живой, — ответил я.

— Вижу. Ты меня очень удивил, — усмехнулся он. — Если нужно, я позову врача, лучше целителя.

— Нет-нет, сам справлюсь, — я ухмыльнулся.

Ярослав придвинул стоящий неподалёку стул поближе к кровати и сел, уперевшись локтями в колени.

— Что? — я всё-таки смог повернуть к нему голову.

— Рывок твоей силы произошёл довольно внезапно. Ты тренировался без нас?

Он имел в виду себя и Владислава. Конечно, я тренировался. Провалить поступление в Морскую Академию и опозориться перед отцом мне совершенно не хотелось.

— Очевидно же. А ты думал, что я только фотографии голых девиц рассматриваю? — я рассмеялся и боль молнией пронеслась по телу.

— Если честно, то да, — Яр тоже хохотнул, — рад, что всё обошлось.

— Я хочу поступить в гвардию Его Величества, — я резко перевёл тему разговора, и Слава практически подавился тем, что хотел сказать до этого.

— Чего? — он приподнял бровь, — а как же Морская...

— Я передумал, — так же резко ответил я. — Моя сила выросла, и теперь я могу попасть в гвардию.

— Отец это не одобрит, — Ярослав покачал головой.

Я некоторое время помолчал. Сейчас у меня был шанс спросить снова.

— Что произошло между ним и императором? Может, всё-таки расскажешь?

Этот вопрос я уже задавал не один раз, но, возможно, в попытке остановить меня брат всё-таки сдастся. Я видел, как заиграли желваки на его лице.

— Нет, мы уже обсуждали это. Довольствуйся тем, что нашу семью просто отправили в дальние пределы государства, а не лишили должностей и полномочий.

— Значит, гвардия не станет проблемой, — я продолжал давить.

Яр должен рассказать мне хоть что-то, сейчас любая информация на вес золота.

— Станет. Думаешь, туда так легко попасть? — Ярослав хмыкнул и сложил руки на груди. — Да и потом, император вряд ли сильно захочет принимать тебя в ряды лейб-гвардии.

— В любом случае я попытаюсь.

Ярослав долго хмурился, видимо, решая, стоит ли мне помогать в этом безумном желании. Брат всегда был более серьёзным и рассудительным, чем я, больше всех обо мне переживал, больше всех помогал, но авторитет отца мог и не позволить ему сейчас поддержать меня.

— Я скоро вернусь, — он как-то резко поднялся и зашагал в сторону двери.

Надо бы мне побыстрей прийти в себя, но использовать самолечение на полную катушку я не рисковал — у командира заставы могли возникнуть вопросы.

Я даже не знал, сколько времени прошло с того момента, как брат вышел из комнаты, когда в дверь постучались. Значит, это не кто-то из командования.

— Да, — ответил я как можно громче.

Сил хватило, чтобы немножко привстать на локтях. В проёме показался Кирилл. Как раз хотел повидаться. Он служил на заставе и нечасто мог уйти в увольнительную.

— Какие лю-ю-юди, — протянул я.

Кир широко улыбнулся и подошёл к кровати.

— Здравствуй, друг, — он подал мне руку.

Я кое-как пожал его ладонь.

— Силы ещё не восстановились? — поинтересовался он.

— Не стой столбом, — я слегка кивнул на оставленный Ярославом стул.

— Я слышал, что произошло, похоже, ты получишь ранг.

— Ага.

Я с усилием привстал так, чтобы прислониться к спинке кровати. Кирилл выглядел уставшим, но вполне довольным. На его тощем теле тёмно-серая форма смотрелась слишком большой, а когда все соломенные патлы отрезали под ёжика, Кирилл будто ещё сильнее уменьшился.