Двойное небо

Я пожала плечами.

— Идёт, — хмык, — а теперь я схожу и куплю тебе пиццу, ты её попробуешь и скажешь как тебе, — улыбнулась, — потому что, если ты её здесь не попробуешь — ты столько потеряешь!

Она округлила глаза.

— Ты? Мне купишь? — ошарашенное.

Я пожала плечами и ушла к стойке, а когда вернулась, Вера слушала очередной рассказ:

—…бабушка любит только меня, потому что папа у неё единственный сын, а она говорила, что всегда хотела дочку, — смешок, — она терпеть не может отца. Говорит, что после того, как он бросил нас, он стал совсем… как там? Мерзавцем, вроде. В общем, она его обзывает сильнее мамы, поэтому мы как-то уже и привыкли, что он при ней всегда злится. Особенно перед её приходом, — она кивнула, — это только доказывает, что он какой-то будто… не в нашей семье всегда был! Мы втроем так хорошо ладили, а он вечно недовольный! Так что не спрашивайте меня, почему я так отношусь к отцу — он придурок.

Вера была хмурой.

— Понятно, почему у тебя нет парня, — вырвалось у неё.

Полина пожала плечами с безразличием:

— Бабушка говорит, что мне ещё рано.

Я бы ну очень не хотела встретиться с её бабушкой. Надеюсь, что когда мы поедем с Юлей в гости, там её не будет, иначе нам будет не сладко.

— И я пыталась, если честно, — болтала Полина, — ну, все эти сайты для знакомств и всё такое… это кошмар. Там ни одного нормального, кто…

— Тебе соответствовал бы, — продолжила я.

Как она закивала!

— Твоя пицца готова, — указала на стойку я, — можешь её забрать.

В её глазах читалось что-то вроде «сама?», на что я кивнула. Вставала и плелась она медленно.

— Давай честно — из всех нас, такая терпеливая только ты, — тянула сок из бокала Вера, — Саша её убьёт через неделю общения. А ещё я не понимаю зачем тебе это.

Я пожала плечами.

— Мне её жалко, — честно, — а ещё мне нужно кое-что подтвердить.

Одну важную догадку, которая всё никак не складывалась полностью.

— Это точно вкусно? — села обратно новенькая, — ладно, я сама понимаю, что сейчас достаю вас.

Я бы так не сказала, но:

— И как?

Она съела весь треугольный кусок.

Вера продолжала хмуриться всё это время, пока я ждала ещё одного начала болтовни. Юля говорила, что Полина ненавидит молчание — ей, вроде как, становилось нехорошо от него. Что-то у неё точно не так было в голове.

— А твои родители давно развелись? — неожиданно спросила у меня девушка.

Я сперва даже подумала, что она шутит или обращается не ко мне.

— С чего ты решила, что они в разводе? — я потянула через трубочку холодный молочный коктейль.

— Ты меня и здесь понимаешь, — улыбалась она немного высокомерно, — я же вижу, что ты иногда киваешь и так слушаешь… будто тебе не плевать!

Мне всё-таки было её жаль.

— У меня полная семья, — кивнула ей, — и они никогда не хотели развестись. Вообще ни разу. По крайней мере, я такого не слышала.

Я в принципе мало слышала их личных разговоров — они при мне никогда их не вели. Только если это было как-то связано со мной.

Полинино лицо вытянулось, глаза уткнулись в стол, а губы надулись.

— И что теперь? — пробурчала она, — всем теперь про это трепаться?

Я тяжело вздохнула.

— Ты спросила — я ответила, — пожала плечами, — так как тебе пицца?

Она смягчилась:

— Если я скажу, что мне понравилось, ты будешь ездить сюда со мной? — странный вопрос от неё.

Я не знала, что мне нужно было отвечать на такое. Поэтому лишь кивнула и продолжила задумчиво тянуть коктейль.

— Знаете, но мне так ничего и не купили, — улыбаясь, смотрела на нас двоих Вера, — и я вам точно скажу, что не купим, потому что вы ходите там, где я себе даже трусы не смогу купить!

— Хочешь, я куплю тебе трусы? — сразу же среагировала Полина.

Мне стало смешно.

— Пиццу с соком я еще как-нибудь за вас счёт приму, но одевать меня точно не надо, — покивала Вера, — может просто сходим к концу недели туда, куда я обычно хожу?

— Я не против, — улыбнулась ей, — но только не в субботу, — это был единственный день с Лёвой, который мы могли провести полностью вместе.

Тут я вспомнила, что придется ехать в гости к Полине и расстроилась. И зачем я только согласилась?

— А я не буду в воскресенье, — хмыкнула Поля, — я хотела, чтобы отец приехал и собрал мне эту странную башню для собаки. Ну эту… чтобы она по ней прыгала, лазила и… игралась в общем.

Я застыла. Почему именно в воскресенье? Как бы отмести теперь эти мысли подальше? Я совсем не хотела, чтобы всё так совпадало — если девушка узнает то, что знаю я, то из умной подруги я стану заклятым врагом навечно. По-другому с ней точно бы не прокатило.

— Так это же для кошек, — подумала совсем о другом Вера, — разноуровневые домики — это точно не для собак. Они же не умеют лазить… да и что там собирать? Я в прошлом году покупала, и там максимум две части!

Новенькая закатила глаза.

— Я похожа на тебя? — смешок, — зачем мне это делать, если он приедет и сделает всё сам? Зачем тогда он нужен? Он же типо… мужчина и всё такое. А я должна, по-твоему, таскать эти огромные скворечники? Или… как они там… мне плевать! — дернула головой, — вообще пофиг. Я просила брата вчера, но ему вечно плевать — он меня терпеть не может, — хмык, — так же, как и я его, если не поняли. Он прям как отец — такой же придурок! Ему что не скажешь, он или молчит, или свои эти… что-нибудь из сверхумного выдаст и сидит смотрит на меня или маму, как самый умный! Идиот тупой, блин, — она закатила глаза, — я его раньше могла заставить, пока мама была главной, и пока бабушка была рядом. А сейчас он говорит, что тоже хозяин квартиры, поэтому мои приказы слушать не будет! — она фыркнула, — сидит в своем компе и в игрушки играет, как дебил. А у меня собака спит на полу, потому что он мне не хочет эту гадость собрать! И я не хочу пускать её на кровать, потому что она кусается и делает свои… дела куда попало! — хмык, — отец сказал, что наймёт мне кого-то что бы тот научил щенка всем командам и тот не был таким… тупым, — она тяжело вздохнула, — вот, почему бабушка осталась в Москве? Она бы заставила всех их делать всё быстрее и как я хочу.

Она неожиданно дёрнулась, опустила голову и пробурчала:

— Заставила бы она всему вернуться обратно, как было! Если этому мелкому засранцу плевать на то, что отец ушёл, то мне вообще нет. Я их всех ненавижу, но я привыкла к тому, что они вместе со мной. Пусть мама вечно орала, я сбегала куда-нибудь, отец вечно работал, а бабушка его ненавидела, — она совсем скисла, — знаете, я про это никому не говорила. Мне и… некому было сказать.

Она подняла на меня кислую улыбку.

— Всё ещё хочешь со мной дружить? — ждала мое «Нет» она, — скажешь, что я дура какая-нибудь, и всё.

А я сверлила её взглядом, готовясь задать очень нехороший вопрос. Хоть бы я ошиблась. Пожалуйста.

— Почему ты всегда, если говоришь про семью, то перечисляешь всех, кроме Давида?

Секунды потянулись как мёд. Вера нахмурилась, явно вспоминая про кого я говорю. А Полина пожала плечами.

В моей голове разразился мат.

— Потому что он мне не семья, — поджала губы Полина, — никогда ему ничего не надо, — хмык, — ведёт себя будто ему не… не знаю сколько ему… лет восемь? Самостоятельный типо он! — фыркнула, — да я слышу, как он плачет почти каждую ночь! Вернее, слышала последний месяц, когда мы жили в той квартире. У нас там общая стена между комнатами была, а тут у него вторая комната нас разделяет. Я, кстати, хотела её тоже забрать себе, чтобы у меня было три, но он, представляете, не отдал! Сказал, что поставит туда свой тупой комп и будет у него вроде… как это? Не помню. Что-то типо «Тупой комнаты».