Двойной наследник

Женщина глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь вернуть душевное спокойствие. И правда, она знает лично супругу главного целителя в госпитале. Так же то, что род Горских действительно знамениты именно целительскими техниками.

Маргарита посмотрела в глаза мужу и изморозь начала таять под лучами солнца. Она утихомирила свою силу, но все растения, которых коснулся лед, погибли безвозвратно.

Глава рода улыбнулся.

— Ты же у меня всегда такая рассудительная и холоднокровная. Но сегодня вдруг что-то прохладно стало.

— Знаешь, старый. Если бы не твое «он должен развиваться сам, путь мужчины проходит через потемки, путь силы-это таинство», то мы бы уже давно бы знали, что Дима одаренный. И что в том сарае, которое ты именуешь благородным словом додзё, он самостоятельно практикует техники. Ты не подумал, что не имея ни знаний, ни опыта, мальчик мог навредить себе. Нередко сила выходит из-под контроля, а рядом нет никого, способного помочь.

Маргарита посмотрела на мужа, но наткнулась на уверенный взгляд и обезоруживающую улыбку.

— Солнышко, сила течет в крови у одаренных еще с памятных времен и с тех же времен человек ее использует сражаясь. Мы приходим в этот мир и уходим вместе с ней. И с тех же пор путь силы каждого скрыт завесой тайны. Умения использовать силу в крови каждого одаренного. И вмешайся бы мы в процесс изучения его собственной силы, мы бы только бы навредили ему. Ты же видела запись, как он дрался, как использовал силу. Да, он не достиг значительного уровня, использовал только самые примитивные техники. Но как эффективно. И внук дошел до этого самостоятельно. Путь силы — это таинство для каждого из нас. Никогда еще никто не вмешивался в самостоятельные тренировки одаренных на начальном этапе. Поэтому в додзё я никогда не позволю установить камеры наблюдения, так как это личное пространство. Мы же не устанавливаем камеры в ванных комнатах? Это то же самое. Личное пространство. Если мальчик не желал показывать свою силу до определенного момента, то пусть. Понадобится ему совет, Дима знает, к кому обратится.

— Ты не меняешься, Миша, все такой же упрямый, как и раньше. Что тогда с нашей дочерью, что сейчас с внуком. Установи ты хотя бы одну камеру, и мы бы уже многое знали и сделали бы.

— А хотел ли наш внук, чтобы мы знали о его способностях? Если бы хотел, то не прятался бы. У каждого человека должно быть что-то личное, кое-что, чем владеет только он. Поэтому додзё — это неприкосновенная для техники территория. Это храм боли и пота, храм самосовершенствования. И каждый, кто войдет в этот храм, проходит путь самопознания. Ты же сама знаешь все это. Вспомни себя в начале пути? Разве кто-то мог указывать тебе в то время, что тебе делать? И как ты приходила в бешенство от ненужных советов. Помнишь, тебе хотели привить больше водяных техник, но ты нашла свой путь именно в долине вечных льдов. Знания у одаренных в крови, мы все делаем интуитивно правильно вначале. Внук тоже знал, как ему тренироваться, наставник, конечно, нужен, но не стоит вольную птицу сразу прятать в клетку. Со временем он поймет, что ему нужен учитель и помощник в развитии. Тот, кто укажет на слабые стороны и увидит сильные, кто поделится своим опытом, собранным за жизнь. Для этого и нужна семья. А сейчас нам следует принять его желание не показывать силу. Рано или поздно он все равно рассказал бы нам. Когда мальчик вернется, ты можешь его спросить о его скрытности. Думаю, у него имелась уважительная причина для этого.

Женщина тяжело вздохнула. В его словах действительно есть доля правды. Кланы и рода всегда совершенствовались тайно. Потому как именно в таких скрытых персональных тренировках рождалось что-то новое. И порой случалось так, что самая простая, никому не нужная и бесполезная техника, после одного незначительного изменения, приобретала совершенно другие свойства. И как она была создана, остается тайной рода или клана. Даже, казалось бы, обычные тренировки пехоты, упражнения, известны всем вокруг, но в каждом роду или клане имеются свои собственные наработки.

Кроме этого, родовые техники в прошлом нередко присваивали, продавали или крали. Это случалось очень часто. Предки записывали техники на свитки, дабы передать потомкам свои знания. Но потомки не всегда ценили вклад родственника. Мало свитков дошли до их времен. Поэтому никто больше не записывает знания, они передаются от дочери к матери, от отца к сыну. Поколение через поколение.

С каждым поколением все меняется. Наши предки использовали обычную воду, их потомки научились ее уплотнять. Еще через поколение удалось уплотнить воду так, что можно было использовать ее, как настоящий стальной клинок. Все это — этапы тренировок, которые люди познавали самостоятельно, в своем одиночном пути. Кто — то был убежден, что способен сделать воду не менее прочной, чем сталь. И доказал это. Сначала придал воде форму, медитируя. Его потомки, используя знания предшественника, начали уплотнять воду, сделав ее немного гуще. И спустя поколения образовался водяной меч, по прочности не уступающий стали. Так в каждой стихии. Всегда есть начало. Вот так и нарабатываются родовые и клановые техники, бесценный опыт предков. И Дима, возможно, в своих экспериментах, найдет что-то новое. А их знания превратят это новое в нужное. Именно так вращается колесо силы.

На данное время многие рода и кланы обладают поистине уникальными знаниями, но наибольшую ценность несут в себе знания рода Горских. Уникальные целительские техники, которые так ценятся императором. Они лучшие в империи целители, способны вытащить с того света, отрастить любую конечность, восстановить любой орган, даже мозг со своими нюансами, конечно. Если бойцу вырезали сердце и человек еще жив, целитель Горских за несколько минут может вырастить ему новое. Это мастерство одних из лучших мастеров жизни. Хоть они и не являются боевым родам, именно выходец из рода Горских в свое время прославился, как сильнейший боевой одаренный жизни. Монстр, способный восстанавливать себя на поле боя мгновенно. Он знал свое тело так, как мастер меча знает каждую зазубрину своего оружия. Поистине, знания — это страшная сила.

Маргарита вновь взглянула мужу в глаза.

— Хорошо, я с тобой согласна. Я никуда не поеду, но ты должен мне все объяснить по порядку.

— А теперь смотри, любимая. Наш внук одаренный. А это значит, что на старших курсах он будет обязан поехать на практику для одаренных. Или на средних курсах, если примет участие в турнире. Конечно, все зависит от Димы, но я уверен, что парень не станет сопротивляться. Он примет участие. И не потому, что это твое условие. Я хочу, чтобы он участвовал, не как тактик, а как полноценный одаренный боец. Поэтому у меня к тебе есть просьба, которая тебе не понравится. Я принял решение. Начиная с этого дня я буду тренировать наследника лично.

— Нет, Миша, этому не бывать!

— В этом и состоит моя просьба. Позволь мне сделать это. Да, я знаю, мои тренировки слишком жесткие, но позволь мне наделить его силой. Передать все знания моего рода. Тебе ли не знать, каким образом мой род получал знания — через многочисленные битвы и сражения. Как и твой. Мы вместе передадим ему наши знания.

— Я не могу на это пойти.

Михаил сел перед женой на корточки и взял ее руки в свои.

— Я знаю, малышка, ты привела его в наш дом, ты сделала все, чтобы он оказался здесь. И ты боишься потерять его во время тренировок. Я тоже этого боюсь. Но он должен быть намного сильнее нашей дочери. Ее мы жалели, потому что сильно любили. Но именно наша любовь и погубила ее.

У женщины выступили на глазах слезы.

— Хорошо. Я не буду вмешиваться. Но всегда рядом с вами будет дежурить лучшая группа медиков, которая осталась в нашем роду, если конечно, твое бездействие и ее не испортило.

Глава рода поджал губы, услышав шпильку в свой адрес. Скорее всего, таких шпилек прилетит еще много в скором будущем. Но ничего, он готов терпеть ее подколки до самой смерти.

— Вот и договорились.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Конечно, любимая. Все будет хорошо.

Я пришел в себя в незнакомом помещении. Но судя по убранству, это медицинская палата. Оборудование намного круче школьного медпункта. Я, скорее всего, нахожусь в полноценной больнице.

Рядом с моей кушеткой сидел мужчина. На вид где-то лет пятьдесят с небольшим, в белом халате и стетоскопом на плечах. Волосы темные, уже тронуты сединой, на носу очки в грубой оправе.

Он еще не увидел, что я пришел в себя, так как увлеченно изучает какие-то бумаги. Но в следующий момент мужчина поднял голову.