Двойной удар. Трофей для чемпионов

Но когда теперь это будет, даже не знаю. Накатила тоска, даже слезы навернулись на глазах, но я их сдержала, только губу прикусила до боли. Я должна быть сильной ради них, и скоро все будет хорошо. Они мой якорь в этой жизни. А я их.

– На, держи, – Лида высунула из комнаты руку с тремя тетрадями. – И чтобы завтра вернула.

– Завтра не обещаю. Я так много не смогу выучить сразу.

– Сфотографируй, ну не мне тебя учить. Все, давай, Рязанова, пока. И никому ни слова.

– Ладно, отдыхай. Спасибо.

Махнула рукой и пошла в сторону выхода, на ходу листая тетрадки, понимая, что я слишком много пропустила, и тут без ксерокса не обойдется. Прошла через вахту, в конце коридора маячила Маргарита Васильевна. Женщина махнула мне рукой, но я сделала вид, что не замечаю ее, и быстро пошла на выход.

Уже стемнело, продолжал моросить мелкий дождик. В лужах отражались фонари, пешеходы спешили по своим делам. Я продолжала идти, вглядываясь в текст, читая конспект Журавлевой. Хорошо, что почерк у нее был разборчивый.

Не заметила, как загорелся красный свет для пешеходов, а я уже ступила на проезжую часть. Мимо меня с ревом пронесся спортивный автомобиль, окатив штаны водой из лужи.

– Вот же гад! Черт!

Посмотрела в ту сторону, понимая, что я сама виновата, и вылезла на дорогу, но можно как-то было ездить помедленнее. Машина сверкнула красными габаритами, остановилась, а у меня дрогнуло сердце.

А если он сейчас подъедет и будет задавать вопросы? Нет-нет. Или, чего доброго, начнут орать и обзывать меня всяко-разно, как тот урод сегодня днем, который назвал меня куклой, и вроде машина такая же была.

Испуганно пошла в другую сторону, решив перейти дорогу на следующем светофоре. Сердце снова начало бешено колотиться в груди, ладони вспотели, я прижала тетрадки в груди, ускоряя шаг. Мне не нужны проблемы или знакомства.

Но я пятой точкой чувствовала, что они меня найдут сами.

Глава 7

Полтора часа, проведенные в столовой, и плотный перекус пошли на пользу. Я перечитала практически половину того, что написала Журавлева в конспектах. Но я все чаще возвращалась мыслями к тому автомобилю и тем ощущениям, которые испытывала.

Нет, это было бредом, моей фантазией после перенесенного стресса. Никто не мог следить за мной.

Время на экране телефона было уже ближе к шести вечера, и я решила выдвинуться в сторону спортивного комплекса.

Зайдя в просторный холл, поразилась тому, насколько здесь много света, стекла и кафеля. Было много народу, бегали ребятишки, их провожали и встречали родители. Также в стороне собралась группа подростков, они что-то обсуждали.

Я, подойдя к вахтеру, прокашлялась, чтобы он меня заметил.

– Здравствуйте! Я к Валентину Ивановичу.

– К кому?

Мужчина сурово на меня посмотрел, смерив взглядом с ног до головы, ухмыльнулся, а я поджала губы и покачала головой.

– К Валентину Ивановичу от Маргариты Васильевны.

– Какой Маргариты Васильевны?

Случай был тяжелый. Вот как мне теперь объяснить, кто такая Маргарита Васильевна и кто такой Валентин Иванович, когда я его ни разу не видела? К тому же дядька был больше занят разглядыванием меня, чем попытками напрячь мозг.

– Мужчина, мне надо к Валентину Ивановичу. Скорее всего, он отвечает за медицинскую часть. Я пришла устраиваться на должность медсестры.

– А, Иваныч. Ну, так бы и сказала.

– Так я так и сказала.

Обожаю такие диалоги.

– Ладно, давай, проходи. Пойдешь прямо по коридору, вон тому, видишь, который самый левый? Не перепутай. Там найдешь секцию бокса. А рядом с ней будет медицинский кабинет.

– Хорошо, спасибо.

Бодро зашагала в ту сторону, разглядывая все на пути, заглядывая в открытые двери, за которыми проходили занятия. Вот ребятишки кувыркались на матах. В другом месте шло занятие по йоге.

Дойдя до нужной двери с надписью на табличке «Медицинский пункт секции бокса», сжав кулак, постучала в дверь, задержала дыхание и стала ждать, но ничего не происходило. Мне никто не ответил и не пригласил зайти. Постучала еще раз, а потом дернула ручку, было закрыто.

Ничего не оставалось, как пойти искать загадочного Валентина Ивановича дальше, не уходить же ни с чем. К тому же комендант сказала, что меня будут ждать. Прошла дальше, заглянула в приоткрытую дверь, обнаружив за ней большое помещение с большими окнами под потолок, за которыми уже было темно.

По периметру висели груши, стояли манекены, кое-где валялись маты, висели перчатки, шлемы, на лавках полотенца и личные вещи. А вот в середине помещения возвышались два ринга, обрамленные квадратами канатов. Но народ толпился около одного, и именно на нем проходил бой между двумя мужчинами.

Начала подходить ближе, стараясь рассмотреть лучше, что происходит и чем все так увлечены. Когда остановилась позади всех, мой взгляд был прикован к тем самым мужчинам, которые боксировали на ринге. Они оба были одеты в черные майки, но у одного были белые, а у другого красные перчатки.

Их лица были напряжены, по ним стекал пот, они ловко двигались по рингу, словно вальсируя, уворачиваясь от ударов, что старались нанести друг другу, но все-таки иногда их пропускали. В их глазах читались злость и упрямство. Они были готовы растерзать друг друга.

Чем-то даже они были похожи. Оба с короткими стрижками темных волос, одного роста, но у одного черты лица были немного мягче, а у другого сведенные брови и острые скулы выдавали его агрессивность.

– Гор, блок. Ставь блок. Гор, ты слышишь меня? Ром. Хук. Левой. Левой, как ты умеешь. Как я тебя учил! Да, молодец!

Тот, кого называли Гором и у кого были красные перчатки, получил справа удар в лицо, в челюсть. Отшатнулся в сторону, но тут же потряс головой и сделал блок.

– Молодец, молодец, мальчик! Давай, давай! Еще. Еще, Гор! Двигайся. Двигайся, как я тебя учил. Ты умеешь. Давай, мальчик!

Я решила, что это просто тренировка. Когда спортсмены отрабатывают удары, ставят блоки, оттачивают навыки, но происходящее дальше напоминало настоящий поединок.

Парни начали драться, не замечая и не слыша ничего вокруг. Наносить удары, стонать, отпрыгивать в сторону. Каждый не хотел уступать, каждый считал себя сильнее. Тот, кого я посчитала более злым, рычал и после очередного удара, пропущенного прямо в лицо, сплюнул на пол ринга кровь.