Двойня для босса. Стерильные чувства

Еще я понимаю, что ему плевать. Плевать и на меня, и на детей, чужих, как он думает. Стас ничем не лучше Глеба. Им обоим я интересна лишь как красивая игрушка. Никому не нужны мои «отягчающие обстоятельства»…

Но все-таки… Это ведь Стас. Тот самый, который три года назад вытащил меня из аварии, позаботился обо мне, ничего не потребовав взамен. Собирался покинуть номер, не тронув меня. И сделал бы это, если бы я не остановила…

Я ведь не могла ошибиться в нем?..

— Нам больше не к кому обратиться, — выдаю последний аргумент.

Загорский скалой возвышается надо мной, вынуждает смотреть на него снизу вверх. Суровый, правильный, несокрушимый, он подавляет волю одним лишь взглядом, черным, испепеляющим.

Но я помню, каким ласковым и трепетным может быть Стас. И от этого разрывается душа.

— Я похож на мецената? — бросает ледяным тоном. — У твоих детей должен быть отец, в конце концов! — говорит так, будто намекает на что-то. Или на кого-то. — Подай на алименты.

Горько усмехаюсь: если бы он знал правду! Все могло было сложиться иначе! Но я не имела права рушить жизненный уклад семьи Загорских…

Однако сейчас… Я решаюсь на отчаянный шаг. Переступаю через гордость, предаю свои же принципы.

Ради детей.

Делаю глубокий вдох, намереваясь сделать то, о чем обязательно пожалею.

Видит бог, я не хотела этого, оттягивала момент истины, как могла.

— Да, — обреченно выдыхаю. — У них есть отец. И это ты! Ты — их родной отец, Стас! — повышаю голос, готовая впасть в истерику, но мужчина жестом прерывает меня.

Тяжело выдыхает. Укладывает палец на мои приоткрытые губы и, не сдержавшись, мягко проводит подушечкой по нижней. Окидывает меня внимательным взглядом, словно прочитать пытается. Влезть в душу и вытряхнуть из нее все.

Могу поклясться, что в глубине его глаз вижу вспышку сочувствия и слабый отголосок нежности. Совсем как тогда, три года назад.

Во мне зарождается надежда. Но от нее не остается и следа, как только до мужчины доходит, наконец, смысл моих слов.

Черты лица Стаса мгновенно ожесточаются. Он сжимает мой подбородок, но тут же убирает руку, словно запрещая себе касаться меня.

— Ложь, — одним словом размазывает меня, как прилипшую мошку. — Я не могу иметь детей. И ты знала об этом в ту ночь, — стреляет грубыми фразами, словно пулями, разбивая сердце.

— Но… — всхлипываю жалобно и касаюсь пальчиками его крепко сжатого кулака.

Стас делает несколько шагов назад, неумолимо увеличивая расстояние между нами. Борется сам с собой, со своими чувствами. Пытается натянуть маску безразличия и разорвать ту единственную нить, что нас связывает.

Одна ночь против целой пропасти, наполненной нормами морали и предрассудками. Двое ни в чем не повинных детей против недоверия и ненависти.

— Хватит, — произносит Стас ровно, но в его тоне проскальзывают нотки сомнения. — Я — ваш босс, Алиса Игоревна. Соблюдайте субординацию, — переходит на строгий тон. — И не забывайте, что я женат.

В подтверждение своих слов он неосознанно прокручивает кольцо на безымянном пальце, словно напоминает о браке. Не мне, нет. После всего, что между нами было… Напоминает самому себе, чтобы не сорваться. Опять.

Потом резко разворачивается и покидает кабинет. Истинный босс, он никогда не хлопает дверью. Всегда уравновешен и холоден. Но сейчас не выдерживает и закрывает за собой чуть громче, чем обычно. Или я выдумываю? А на самом деле Стас так и остался бизнес-машиной, без эмоций и человечности?

Мне бы хоть каплю его стальной закалки, чтобы спокойно собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Вместо этого я оседаю прямо на пол и содрогаюсь в рыданиях, прикрыв лицо ладонями.

Мне все равно, если войдет кто-то из коллег и увидит меня. Плевать на все и всех. Потому что только что я потеряла самое главное. Свою последнюю надежду.

Противный сигнал мобильного добивает меня. Не взглянув на дисплей, я по мелодии узнаю, что звонок от Глеба.

«Если понадобится помощь, я всегда готов вас принять. Просто помни это», — звучат в голове его слова, сказанные в момент нашей последней встречи. В холле компании жестокого Загорского.

Глава 21

На следующее утро

Алиса

Наверное, безжалостность и черствость заложены в мужской природе. На уровне генетики. Во всех представителях сильного пола, без исключения.

Как иначе объяснить, что именно мужчины приносят мне столько боли!

Сложив руки на груди, внимательно осматриваю собранные сумки и чемоданы. Кажется, ничего не забыла.

— Уверена? — подходит со спины Лиля и шумно зевает.

На часах — шесть утра. Сегодня я не ложилась спать и не собираюсь. Все равно уснуть не смогу: слишком тревожно и плохо. К тому же, прямо сейчас я возвращаюсь к тому, с чего начинала.

— Разве выбор есть? — хмыкаю я. — Мне больше некуда переезжать. А там условия вполне подходящие, дом большой, отдельная комната для кнопок. И никто не посмеет влезть к нам и устроить шоу с бутылками, — выдаю с горечью.

Разговор с подругой прерывает звонок мобильного. Очередной. Настойчивый. Отвечаю незамедлительно. Надоело прятаться.

— Разбудил, Алисонька? — звучит так сладко, что хочется разбить мобильный об стену. — Как вы там? Все хорошо?

Знаю, что, несмотря на раннее время, Глеб давно на ногах. Режим спортсмена. Когда мы жили вместе, то и мне, сове по природе, приходилось вставать вместе с ним. Со временем я даже привыкла.

Только сейчас начинаю осознавать, какие же мы все-таки разные с Глебом. Просто я постоянно подстраивалась, а он подчинял.

— Мы в полном порядке, — выдаю ему дежурную фразу. — Почему ты думаешь, что у меня что-то случилось? — бросаю дерзко.

Может быть, он наконец-то скажет правду? И хоть немного реабилитируется в моих глазах?

Но нет. Молчит. Пыхтит в трубку, наверняка недовольный тем, что его план по возвращению семьи с треском провалился.

Прислушиваюсь к своим ощущениям: боль в груди притупилась, словно окаменело все внутри. Вчерашний разговор с бывшим мужем уничтожил меня, оставив лишь оболочку.

Нет, Глеб не оскорблял меня, не угрожал. Наоборот, был непривычно ласковым и милым. Поинтересовался, как дела у нас с детьми, и… предложил помощь. Но я ведь даже не успела рассказать ему о визите органов опеки!

Долго и упорно я отгоняла от себя горькую мысль. Знала, что такая истина окончательно растопчет меня, заставит разочароваться в людях. Убьет все доброе и хорошее во мне. Но логика и упрямые факты оказались сильнее.

К сожалению, все указывало на то, что «сюрприз» в виде проверки и разгрома квартиры преподнес мне Глеб. Правда, доказательств у меня не было никаких. Только догадки…