Двойня после развода

Словно в броню себя замуровал. И это… притягивает.

Но я трясу головой, чтобы скинуть с себя ненужные эмоции в его адрес.

– Я ни хрена не понимаю, что такого особенного именно в этом торте, – он тычет пальцем на коробки.

И тоже злится. Голос в ушах эхом отдается. Голос, который похож на рычание.

– То, что это заказ, который я должна доставить заказчику, – взвизгиваю я и топаю ногой.

На лице Наиля появляется понимание. Он переводит задумчивый взгляд на вывеску с названием и потом снова вглядывается в мое лицо.

– Так это твоя кондитерская, да?

– Да какая разница. Это сейчас не важно.

Сгребаю все как попало и возвращаюсь внутрь. На бегу показываю Вере, чтобы она следовала за мной, и уже не обращаю внимания на бывшего мужа, который тоже зашел вместе со мной.

Мне сейчас важнее другое: не упасть в грязь лицом перед Макаром, владельцем элитного ресторана.

– Вера, это катастрофа. Боже, что делать? – тараторю и мечусь по цеху. – Я столкнулась в дверях с посетителем и уронила все. И теперь это не торт, а груда коржей с кремом вперемешку.

Вера охает. И, глядя на меня, тоже начинает ходить из угла в угол.

– О, Марин, а ты же делала два комплекта капкейков, только одни не успели украсить, потому что количество вчера заказчик изменил.

Вспыхиваю от радости и чуть ли не чмокаю Веру.

– Точно. Как я про это забыла. А мы успеем украсить?

Вера хмыкает.

– Конечно, спрашиваешь. А торт предлагаю по цветовой гамме просто подобрать из готовых. Там есть вроде с нужной начинкой.

– Да, да, да, добавим просто элементов, чтобы сочетались с капкейками, – хлопаю в ладоши, – ты гений, Вера.

Вера расплывается в улыбке. Мы довольно быстро со всем справляемся, потому что девочки не успели ещё все сильно разобрать после оформления заказа, и я выхожу в зал. Набираю Макара и говорю, что по некоторым причинам доставку задержу. Он заверяет, что все равно время ещё есть, гости пока не спешат.

Выдыхаю и торможу за прилавком.

Наиль… все ещё тут. И не сводит взгляда с вышедшей меня.

Встает, одергивает пиджак. Как всегда, одет в идеально сидящий на нем костюм. Синий, в серую мелкую полоску. Стальной галстук и белоснежная рубашка, которая ослепляет даже на таком расстоянии.

Все девушки в кондитерской готовы со стульев попадать, чтобы рассмотреть моего бывшего мужа. А я напоминаю себе, что он больше не мой…

Перед глазами картинки нашего развода. Таранов какое-то время пытался доказать, что ни в чем не виноват, а потом его словно выключили. Он исчез. Сгрузил все полномочия на адвокатов. Да и я появилась только один раз после заявления. Адвокаты сами решали, что и как. Я же пряталась от камер, чтобы не узнали о моем положении. Потом были бесконечные сохранения беременности. Я от Тани не отходила, боялась, что стоит только потерять её из вида, и случится страшное. Но нам удалось сохранить моих малышек.

А сейчас…Наиль словно меня преследует. Только вот для чего?

Мы никто друг другу. Нас ничего не связывает, кроме двух дочек. Но я, к счастью, так и не рассказала о них. Хотя была мысль, да…но одна встреча после развода изменила мои планы на этот счет.

Наиль облокачивается на прилавок и смотрит мне в глаза.

– Примешь мой заказ, ангел?

Оскал хищный. Взгляд голодный… от которого я сглатываю вязкую слюну.

Смотрю на Дарью, одну из моих подчиненных. Она с готовностью делает шаг ко мне.

– Тебя обслужат, Наиль. Мне нужно ехать по делам. Потому что, благодаря твоей неаккуратности, мне пришлось переделывать заказ.

Он перехватывает меня за запястье и легонько дергает на себя. Наши лица оказываются слишком близко, и я ощущаю знакомый до головокружения запах. Торопливо облизываю губы.

– А эта кондитерская разве существует не за мой счет? – он оскаливается.

А я пытаюсь не терять рассудок и сохранить спокойствие.

– Тебе мало твоих банков? Решил тортики научиться печь?

Он ухмыляется, а я не понимаю, почему от его смешков у меня ноги подкашиваются. Хотя такое ведь было и до нашего развода. Но только после его романа на стороне со своей бывшей любовницей я убедила себя, что я его ненавижу.

Ненавижу…

– Дерзишь, ангел.

Мы продолжаем какую-то непонятную для меня игру. Пытаюсь высвободить руку из его захвата, но его пальцы крепче сжимаются на моей коже.

– Что ты от меня сейчас хочешь, Наиль? – не получается у меня сохранять рядом с ним непроницаемость.

И голос предательски вздрагивает на его имени.

– Сделай мне любимый десерт и эспрессо без сахара.

Сужаю глаза и наклоняюсь к его уху. Он косится на меня, а с его губ не сходит ехидная усмешка.

Стараюсь не распсиховаться.

– Не боишься, что подсыплю чего-нибудь? – понижаю голос до шепота.

Наиль водит большим пальцем по моей руке, и мне остается надеяться, что он не видит, как мое тело откликается на его прикосновения. Волосы на руках встают по стойке смирно, а пальчики на ногах поджимаются.

Бо-о-оже, ну за что мне все это?

– А ты уже забыла, что было с тем рестораном, после которого я свалился с отравлением?

Помню… тогда мне каким-то чудом удалось избежать наказания, только благодаря тому, что над нашим столом не было камеры и не смогли заснять, как я подсыпаю своему гулящему мужу рвотное. А вот ресторан тогда знатно потрясли…

– Не забыла, – цежу сквозь зубы и все же вырываю руку из его лапы, – сейчас вернусь.

Захожу в цех и нахожу Веру. Стараюсь, чтобы она не увидела по моему состоянию, что со мной происходит что-то странное. Цепляю на лицо маску и прошу Веру заказать доставку через такси. Объясняю, что мне нужно обслужить клиента.

Вера удивленно на меня косится, но не возражает. За что её и люблю. Мало людей, которые бы не спорили и не вставляли палки в колеса.

Возвращаюсь в зал с заказом и ставлю перед Наилем чашку кофе с десертом. Уже собираюсь отойти, но он меня задерживает.

– Мне нужно работать, – дергаю руку, которую он снова сцапал в свои лапищи.

– Посидишь со мной?

Мотаю головой, на что получаю грубый смешок.

– Мы с тобой не старые приятели, чтобы я с тобой мило беседовала, Таранов, – опираюсь на стол и понижаю голос, чтобы слышал только он.