Двуликая луна

Остановившись, Катя взяла его за руки и, посмотрев в его глаза, тихо сказала, что тоже будет скучать и не представляет, как это лето будет бесконечно тянуться, день за днем.

— Я не знаю, что обо всем этом думает мама, что касается меня, я смогла бы поехать, на неделю, не больше.

— Всего на семь дней? — в каком-то порыве, он обнял ее, нежно сжимая в своих объятиях, — я не хочу так надолго с тобой расставаться. Слышишь? Я привык каждый день звонить тебе, говорить с тобой, видеть тебя.

— Я тоже не представляю, как смогу… без тебя, но я не могу уезжать надолго. Я не могу оставить маму, понимаешь?

Он опустил глаза и, сказав, что все понимает, коснулся ее виска губами, хотя душу раздирали противоречия, и ему очень хотелось сказать нет. Вместо этого, Сергей немного помолчал и добавил:

— Знаешь, я уезжаю завтра в двенадцать, — казалось, он до последнего момента боялся это сказать и теперь, проговорив эти слова, «уезжаю завтра», он словно включил часовой механизм.

— Завтра?! — Катя, остановившись, почувствовала, как краска бросилась в лицо и, она не могла сдержать набегающих слез, — почему… ты не сказал… это… так внезапно.

Единственным ее желанием было бросить все и, кинувшись к нему в объятия сказать, что она не может жить без него, и что сейчас же собрав свои вещи, она отправиться с ним. Вместо этого, Катя, опустив голову, замолчала и только непослушные слезы катились по щекам. Видя ее такой опустошенной и несчастной, Сережа обнял ее и сказал, что сегодня вечером они еще обязательно встретятся.

— Хочешь, я приду к тебе домой? — бережно спросил он.

— Очень хочу, — со всей искренностью, с какой можно было сказать, ответила Катя, и в ее больших карих глазах было столько грусти и тоски. Сергей аккуратно вытер платком ее мокрое от слез лицо и, ласково поцеловав в соленые щеки и губы, сообщил, что они уже около ее подъезда.

— Правда, — согласилась Катя, — я даже не заметила, как мы пришли.

— Успокаивайся, а то мама будет спрашивать, почему плакала, — улыбнулся Сережа, и в его улыбке было столько тепла, что Кате стало еще хуже.

— В шесть вечера приходи, — ее голос немного дрогнул, но Катя, взяв в себя в руки, постаралась справиться с нахлынувшей на нее новой волной слез.

— Только если больше не будешь плакать.

— Не буду, — соврала она, зная, что, как только зайдет домой, тут же расплачется.

Мама, видя расстроенное лицо дочери, спросила, что произошло. Катя рассказала, что Сергей завтра уезжает в Саянск к матери на все лето. Марина Карловна ответила, что это неизбежно и на вопрос Кати, отпустит ли она ее с ним, ответила.

— Посмотрим, я не знаю его семью, как там тебя примут, когда ты приедешь туда, — она серьезно посмотрела на дочь, — я очень хорошо отношусь к Сереже, но я не знаю, что о тебе, и ваших отношениях думают его родители.

— У него в Саянске только мама и бабушка, у него тоже нет отца… как и у меня.

— А чем занимается его мать?

— Директор мебельной фабрики, кажется.

— Да? — грустно улыбнулась Марина Карловна, — я чувствую, как там тебя примут. Не говори ничего, я таких людей знаю, они ищут своим детям пару подстать. Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь. Если и поедешь, то не больше, чем на неделю, и об этом поговорим позже, — она посмотрела на часы, — мне скоро уже на работу.

— А когда ты придешь?

— Не знаю даже, но не позже десяти, наверное, — где-то внутри Марина Карловна чувствовала тревогу, ее дочь не типично вела себя, она явно нервничала. — Катя, вы с Сережей сегодня встречаетесь?

— Мм… ну да, — Катя закусила нижнюю губу, — а что?

— Ты уже не маленькая, дочка, не наделай глупостей.

— О чем ты, я не понимаю.

— Понимаешь. Чтобы потом не пришлось… кусать себе локти.

Катя, махнув рукой, что все нормально, направилась в свою комнату. Ей хотелось побыть одной и ни кого не видеть, она ждала вечера и мечтала о том, что будет, когда придет ее любимый, ее самый лучший на свете парень. Его цветок, как бы в напоминание стоял перед ее глазами на столе, выпустив два новых листка, и Катя, глядя на него, вспоминала тот день, когда Сергей подарил его ей, и как жадно они целовались в кино.

Пока Катя мечтала, Марина Карловна не находила себе места. Она не хотела уходить на работу и думала, что может, стоит позвонить и отложить на завтра все мероприятия. Нет, она не могла не придти и подвести людей, столько месяцев ее работа простаивала. По этому скрепя сердце, она собрала необходимые бумаги и отправилась на работу.

Катя же весь день жила ожиданием вечера. Она убралась в доме, приготовила его любимый салат, а ближе к вечеру пожарила картошки, испекла свой фирменный яблочный пирог. Ожидание тянулось мучительно долго, казалось, часы остановились, и когда в квартире раздался заливистым перезвоном звонок, Катя поспешила к двери. На пороге стоял он, с букетом ее любимых пионов, которые расточали повсюду свой аромат, и коробкой конфет, а в другой руке — бутылка белого вина «Шардене».

— Проходи, — она почувствовала себя такой взрослой, и Сергей был таким торжественным.

Он немного смутился под ее красноречивым взглядом и, протянув ей, цветы и конфеты, посмотрел в зал, где стоял накрытый стол.

— Картошечка? Это мне нравится, — засмеялся он, потирая руки.

— Я надеюсь, ты голодный?

— А ты?

— Я ужасно голодная, — улыбнулась Катя, — не стала без тебя.

Сережа немного волновался, нахваливая «Оливье» и картошку. Разлив вино, он поднял бокал, и Катя, видя, блеск в его глазах, сказала, что очень счастлива, что у них есть хотя бы этот вечер, когда они совсем одни. Они долго разговаривали, казалось обо всем, Катя даже рассказала ему, что ее отец жив, и что мама все скрывала. Потом они танцевали, обнявшись под медленную музыку, и целовались нежно, трепетно и неторопливо, а потом все с большей страстью. В комнате был полумрак, и только свет от маленького светильника освещал их. Его пальцы скользили по ее талии, и от этих прикосновений что-то начинало загораться в ее трепетном теле, не знавшим мужской ласки. Она была готова на большее, ей так не хотелось расставаться с ним, а Сережа почему-то не торопил ее, он словно не хотел опережать события. Чувствуя, что Катя вся горит от желания, он бережно опустил ее на диван и, запустив пальцы в ее длинные чудесные волосы, снова и снова покрывал ее жаркими поцелуями. Сергей боялся зайти слишком далеко, что-то останавливало его, может то, что раньше Катя никогда не была с ним такой раскованной. То ли из-за вина, то ли потому, что ему завтра уезжать. Как ему хотелось стать с ней более близким, но он опасался ее отказа и того, что в любой момент может вернуться Марина Карловна. Они долго ласкались и, целуясь, забывали о времени, которое летело со страшной быстротой, точно говорят, влюбленные часов не наблюдают. Сергей, склонившись над Катей, поцеловал ее в мочку уха и улыбнулся:

— Мне кажется, у тебя ни кого не было.

Катя молча смотрела на него, не зная, что ему ответить. В этот момент она не думала чем может все закончиться, но где-то внутри была готова к продолжению.

— Я тебя очень люблю, — только смогла вымолвить она и, закрыв глаза, обняла его, давая понять, что она согласна.

— Я тебя тоже, — серьезно сказал Сергей и, поднявшись, взял со стола сигареты. — Давай не будем торопиться, хотя… очень трудно остановиться, — он коснулся ее щеки и ласково провел пальцами по шее, — ты понимаешь? Моя маленькая девочка, как же трудно от тебя оторваться, — он поцеловал ее снова в губы, и, вздохнув, закурил, — мне кажется я… могу поступить неправильно…

Катя лежала на диване, раскинув руки, и была такой желанной, что Сергей, не удержавшись, прильнул к ее губам, бросив сигарету в пепельницу. Нежно лаская ее плечи и грудь, он ощутил, что в какой-то момент, его страхи улетучились, и теперь осталось только желание обладать ей.

— Погоди-погоди, — попыталась прервать его Катя, чувствуя, что она еще все-таки не готова, хотя несколько минут назад она решила, что пойдет до конца. — Я… не могу, извини, — отстранившись от Сергея, она закрыла лицо руками, — я думала, что смогу, но… не получается, ты не обидишься? — оторвавшись от нее, Сережа посмотрел в глаза Кати и понял, что сейчас она готова расплакаться.