Двуликий. Том 1

— Дорого и сложно, — заметил я. — И ты будешь крайне зависим от своих побрякушек.

Владислав лишь загадочно улыбнулся.

— В крайнем случае, поступлю в академию еще раз и изучу другую ветвь магии. Это не так сложно, — легкомысленно сказал он.

Я не удержался и усмехнулся. Да-да, изучить второе направление магии — это просто и не составит труда.

— Амбиций тебе не занимать.

— А больше ничего и нет, — усмехнулся сын священника. — Я из скромной семьи, чтящей заповеди, так что мне всегда говорили, что я должен ей соответствовать. Без обид, если что.

Я лишь махнул рукой.

Публичная казнь… Простите, консультации молодого поколения по поводу обучения в академии магии закончились, студенты успокоились, кураторы облегченно выдохнули. Компания стала отдыхать.

Юлий рискнул заказать вино, Омен громко заявил, что он ничего не видит и не слышит, пока все ведут себя прилично. Это вызвало несколько одобрительных выкриков.

Медленно, но верно вечер переставал быть скучным и унылым.

Судя по лицам немногочисленных первокурсников в столовой, не все соблюдали меру вчера.

— Побитые и помятые, как после битвы, — заметил Владислав, когда я сел рядом. — Такое чувство, что никто раньше не пил.

«О, он как и брат знает толк в попойках?» — удивился я.

— Доброе утро, кстати, — хмыкнул я. — Вижу, Юлий решила в этот раз пропустить завтрак.

— Наверное, ему надоела местная пища, — дипломатично сказал старший.

Я усмехнулся. Вчера именно был главным героем вечера. В основном из-за избытков вина, умение играть на гитаре и красиво говорить. Этим он привлек внимание почти всех девчонок в группе.

Из-за того, что большинство студентов все еще были в состояние «после боя», я решил воспользоваться моментом и утрясти все формальности, пока никого нет.

Влад идею одобрил, но идти со мной не собирался, сказал, что сначала найдет брата и приведет его в чувство. Тем более, что их, как родившихся вне Иллирии ждала отдельная медкомиссия.

В первую очередь я направился в канцелярию академии. Большая часть формальностей была решена еще в столице, но местным бюрократам требовалось еще несколько моих подписей на бланках.

Самым интересным документом оказался список из девяти общеобразовательных предметов. В него входила физика, химия, астрономия, биология, богословие, экономика, философия и право.

— Разве это не дополнительные занятие для студентов с низким баллом? — растерянно спросил я.

— Дополнительные занятия по словесности, истории и математике проводятся для отстающих студентов. Указанные предметы — для всех, — сообщил клерк, сверившись с бумагами он меня утешил: — Часть предметов из программы гимназии у вас могут быть зачтены.

Так из моего расписания пропало шесть предметов. Остались только экономика, философия и право. По одному предмету на каждый год обучения. Не так уж плохо.

Внимательно изучив все документы, я расписался, получил еще несколько справок и отправился дальше.

В библиотеке было немноголюдно. Заведовала ей немолодая полная женщина с добродушным лицом. В отличие от работников канцелярии она была колдуньей. В комплект с читательским билетом я получил четыре учебника и комплект прописей. Толщина фолиантов невольно вызывала уважение. Интересно, сколько в них полезной информации, а не отвлечённых размышлений обо все на свете?

Последним по плану был медпункт при академии. Перед зданием я невольно замедлил шаг перед зданием. Накатили неуверенность и легкий страх.

«Не беспокойся, Маркус, — успокоил себя я. — Сразу они не поймут, что ты сумасшедший. У тебя будет минут десять, чтобы сбежать».

К счастью, психиатра на осмотре не было, их вообще не жаловали медики — не важно одаренные или обычные. Маг-целитель быстро изучил бумаги, осмотрел меня, а потом с интересом стал изучать мою энергетику с помощью артефактов.

Даже нескольких коллег позвал себе в помощь. Такое внимание начало меня немного нервировать.

— Чрезвычайно развитые каналы в области головы, остальное — в пределах нормы, — подвел итог самый старый из чародеев. Ему можно было дать лет семьдесят, но реальный возраст, наверняка, еще больше. — Вполне нормально для пары месяцев индивидуального обучения. Так ведь?

Мне хватило сил только слабо кивнуть. Наконец я получил нужную справку.

Что ж, это было непросто, но теперь все формальности были утрясены. И я официально студент академии. Главное, все не испортить.

За подъем студентов академии отвечал колокол, звон которого был поразительно громким и мерзким. Поэтому я обрадовался, когда понял, что проснулся на полчаса раньше. Вставать из кровати не хотелось, но я пересилил себя и поднялся, вытащил контейнер, достал зеркало.

Веки слипались, линзу надеть удалось не с первого раза. С трудом мне удалось сделать свои глаза одинаковыми.

«Рожа у тебя конечно та еще, минхер маг», — оценил я, когда посмотрел в зеркало.

Теперь можно немного поколдовать. Я прогнал энергию по телу, прогоняя остатки сна.

Оделся, добрался до душевых, потом вернулся в комнату, надел форму и отправился на пару. Найти лекционную аудиторию в огромной академии оказалось не простой задачей. К счастью, мне по дороге попался Хенрик, который не только объяснил, но и довел до нужного места.

До начала занятия было еще пятнадцать минут, поэтому людей в аудитории было ожидаемо мало. Но постепенно аудитория стала заполняться.

Первой лекцией у нас были основы теории магии. Ее вел высокий сухопарый высокий старик в темно-зеленом сюртуке. Длинные седые волосы, кустистые брови, изрезанное морщинами лицо, глубоко посаженные глаза, крупный нос и массивная челюсть — я бы легко поверил, что передо мной староста глухой деревеньки, а не могущественный маг.

Перед тем как начать занятие он сформировал на ладони небольшую шаровую молнию, заставил ее подняться в воздух, а потом — с громким треском исчезнуть. Впечатление это произвело.

— Приветствую вас, студенты. Меня зову Петер Регнер, профессор, чародей второго ранга. В этом году я буду вести у вас предмет «Основы теории магии». Самый важный предмет на первом курсе. Без теоретической базы вы будете не магами, а полуграмотным шаманами, которые способный только на балаганные фокусы. Поэтому попрошу отнестись к моему предмету со все серьезностью, — строго сказал профессор.