Двум смертям не бывать

— Ты установил контакт? Вот недавно?

Если бы сейчас ему хватало крови, он бы покраснел.

Вайль старался не смотреть мне в глаза и ежился так, будто я его поймала, когда он подкладывал лягушку в ящик учительского стола.

— Я… ну да. — Он выпрямился и посмотрел мне в глаза — наверное, вспомнил, что не должен никому давать отчета, уж тем более мне. — Сейчас я не готов это обсуждать, — сказал он, и взгляд его смягчился. Неужто у меня был такой обиженный вид? — Я тебе потом расскажу, когда будет время.

— Откладываешь до самолета домой?

Он кивнул, чуть приподняв уголки губ.

— Да. Тогда я тебе все объясню без утайки.

Может быть. Слово «все» давало мне возможность задавать вопросы про чертову уйму вещей. Одно, в чем я была уверена: после всех этих покушений на нашу жизнь я как-то не вижу для себя возможности болтаться возле запертой двери, не зная, что там внутри. А что, если этот добровольный донор — как раз элемент второй волны нападений? Я высказала свои тревоги вслух. Вайль сперва не разделял мою точку зрения, но я продолжала настаивать:

— Вайль, будем логичными. Мы с тобой — двое самых законспирированных агентов на земном шаре. И все-таки наш преследователь нашел нас на хайвее, добрался до твоего багажа и испортил запас крови. Это кто-то из тех, кому мы доверяем.

Мы посмотрели друг на друга. Мне не надо было ничего говорить — он сам знал, какие у него остались варианты.

— Я не стану. Не могу…

— Почему?

Он посмотрел на меня долгим взглядом, шевеля желваками на скулах, будто прожевывая те слова, которые должен сказать, размалывая коренными зубами, чтобы убрать острые края.

— Жасмин… — Он запнулся, подумал минуту и начал снова: — Я не знаю, что после этого с нами будет. Ты встанешь на путь, который может привести тебя к вампиризму.

— Нет, если ты не выпьешь меня досуха. И если я не стану пить твою кровь.

— Ты права. Но так как у тебя есть Чувствительность, ты можешь перемениться, и почти наверняка переменишься. — Очевидно, у меня сделался озадаченный вид, потому что он попытался объяснить. — Тот вид… соединения, который ты предлагаешь, — он не односторонний.

— Так что ты имеешь в виду? В оттоке, который пойдет от тебя, будет магия?

Натянутость вокруг глаз Вайля чуть ослабла, и на правой щеке нарисовалась ямочка.

— Можно и так сказать.

— Что может со мной случиться?

Вайль откинулся на спинку дивана, я села рядом.

— Никогда не делал такого с обладателем Чувствительности, так что предсказать не берусь.

— Может получиться так, что я смогу летать? — спросила я.

Он встрепенулся:

— Что?

Мне стало слегка неловко, но я решила, что время щадить собственное самолюбие для меня давно миновало.

— Я всегда хотела летать, — созналась я застенчиво, — как Супермен, только без этой смешной одежды.

— Это не…

— А суперменская сила? Чтобы если я кого-нибудь швырну, летел через всю комнату?

— Это дело серьезное! — Вайль впился в меня взглядом. Два обсидиановых камня были готовы похоронить меня под мощной лавиной, и это меня возмутило. Я этому типу предлагаю спасти жизнь, если смотреть в корень, а он в ответ только угрожает мне своими метафорическими булыжниками. — Ты просто не понимаешь, Жасмин. Мы двое соединим свои сущности на очень глубинном уровне. Я лично не берусь предсказать исход. Даже риск оценить невозможно!

Больше всего на свете мне хотелось взять его за грудки и потрясти так, чтобы зубы застучали, но я передумала, трезво оценив последствия.

— Вайль, а ну успокойся! Черт побери, ты становишься очень раздражительным, когда голоден!

Это до него дошло. Он опустил голову на руки.

— Ты сумасшедшая, ты это понимаешь?

Ой-ой.

— Я просто смотрю на вещи реально. Я не исключала вариант, что мне придется подставить тебе горло. Как раз эту возможность мы обсуждали с Питом. Что до опасности и риска, то как раз за это Пит мне платит. И мы с тобой оба понимаем, что за свои деньги он хочет получить нормальную работу.

— Жасмин, я не могу!

— Почему?

— Потому что ты не пища!

Я уставилась на него, а потом у меня морда стала расползаться, и я ничего не могла сделать.

— Вайль… — я попыталась как-то собраться, — я не прошу тебя меня есть.

У него отвисла челюсть, а я расхохоталась. В конце концов он тоже засмеялся, сперва неуверенно, но мы уже знали, что все у нас будет нормально. Совладав наконец со своим идиотским чувством юмора, я сказала:

— Это всего лишь временное решение, пока не придумаем чего-нибудь получше. Годится?

Когда он вздохнул, а плечи у него опустились в знак капитуляции, я поняла, что победила. Вайль еще секунду помедлил:

— Я возьму немного, — заверил он меня. — Только сколько мне нужно и ни капли больше.

Не больше, не больше, не больше.

Я вздохнула, ощутив, как окутывает меня его мощь, теплая и уютная, будто старый плед. Шероховатые пальцы зацепили шею, когда он отодвинул мне волосы в сторону. Губы коснулись мочки уха, сдвинулись к горлу, Вайль только трогал меня губами, поглаживая кончиками клыков, и что-то возникло между нами новое, некая сила, она пузырилась и щекотала, как круто газированная вода. Я слышала собственное прерывистое дыхание.

— Вайль, я…

— Да, — сказал он голосом, хриплым от желания. Желал он меня? Или моей крови? Не знаю, была ли в этот момент разница. Я хотела глубже погрузиться в это новое вдохновение, но лобные доли моего мозга решили в этот момент отключиться полностью, и даже укол зубов, пробивших мне кожу, не пробудил их.

Воздух дрожал, насыщенный мощью, магией, голова от нее гудела. Пятна света плясали по стенам, проникая сквозь мои полуприкрытые веки. Сразу после этого наступила темнота, но я даже не знала, что она охватила меня, пока не ощутила, что лежу на диване, закинув ногу через подлокотник. Вайль сидел напротив и смотрел на меня так, будто я вдруг стала двухголовой.

Сесть я смогла не без усилий. Ощущение стянутости на шее заставило меня поднять руку. Нащупав марлевый тампон, я опустила руку обратно на колени.

— Что случилось? — спросила я, стараясь не заплакать. Не знаю, что меня больше расстроило: что я потеряла сознание или что пропустила переживание, обещавшее быть незабываемым. — Я что-то сделала не так? Сказала что-то, чего говорить не надо было?

Что вообще, черт возьми, сейчас было?

Вайль покачал головой: