Дяди, вы ангелы

– На хвост, может, кому упадем?
– неуверенно предложила Нинка.

– У тебя есть к кому? У меня лично нет.

– Ну, не знаю, - Нинка отвернулась.

Руки у обоих то ли от тяжести клади, то ли от беспокойства, дрожали, и пузырьки в стаканчиках быстрее отрывались от стенок и неслись к поверхности.

– Ночь где-то проводить надо, - снова завела грустную песнь Юля. Утром попроще будет. Облюбуем кафе, переждем. В полдень автобус?

Нинка, не вслушиваясь в слова подруги, бормотала:

– Вот если бы мне сейчас попался тот, кто наколол нас с билетами...

Воображение у Нинки иссякло, не войдя в фазу активности. Воспитанная она была девушка, семья - одни инженеры. Не знала она, как поступать с теми, кто накалывает с билетами...

Покончив с шоколадкой и так по поводу своего будущего ничего не решив, девушки полезли в сумки за косметичками. Нинка навела губки серебристым "блеском", а Юля тонкими черными линиями обозначила брови. После щедрой порции пудры юным странницам полегчало.

– Я, знаешь, о чем думаю?
– шепотом спросила Юля.
– О том, что вернусь через две недели домой, бронзовая от загара, и устрою Паше вакханалию.

– А я - праздник Диониса. Андрюшке, - в ответ улыбнулась Нинка. Стянет с меня белье - а там, все сплошь однотонное!

– Праздник чего?
– не поняла Юля.

– Диониса. То же, что Вакх, только у греков. Дионис, на самом деле, раньше появился... Ну, бог плодородия.

– Плодородия, - заломив рисованную бровь, повторила Юля. Плодороженица Нинка, вот ты кто!

Аксель и Михаль быстро нашли улицу, на тротуаре которой располагалось кафе "Тихое". Две бутылки красного десертного вина звякали, соударяясь, в пакете.

– Повторяй за мной, - приказал Аксель.
– Что делаю я - делаешь ты. Только без обезьянничества.

– Что-нибудь да будет, - отозвался Михаль.

– Светленькая - твоя. Не перепутай.

Парни уверенной походкой подошли к столику, за которым, в окружении вещевых тюков, сидели две симпатичные девушки. Обе, по летней моде, в коротких шортах и топиках. На столе, припорошенном табачным пеплом, одиноко высилась ополовиненная путницами литровая бутылка.

– К вам можно?
– со страшно приятной интонацией спросил Аксель.

– Вообще-то нельзя, - подозрительно, но не категорически, отказала бордововолосая.
– У нас занято.

– А ты, наверное, Юля...

– Наверное, - если не считать двух параболических траекторий, у девушки почти не было "своих" бровей. Но то, что было, очень живо отреагировало на смелую догадку Акселя.
– А мы разве...

– И Нина, - "угадал" в свою очередь Михаль. Блондинка покачала головой, готовая таки бросится на сумки и затянуть нелегкую женскую песню.
– Нинка, - исправился Михаль.

– Мы разве знакомы?
– выговорила, наконец, Юля.

– Мы и вы - нет, - намеренно путанно объяснил Аксель.
– Мы и Павел с Андреем - да. А они про вас, как водится, много рассказывали.

– И фото демонстрировали, - поддакнул Михаль.
– Как профессиональный фотограф могу смело заявить: сходство есть, хоть и небольшое... Что с "мыльницы" возьмешь?

– Андрюша, - выдохнула светловолосая Нинка, незаметно для себя комкая в руке пластиковый стаканчик.
– Это он вас сюда послал?

– Как же - послал!
– хихикнул Михаль.
– За тыщу километров от дома!

Аксель нарочито заметно двинул Михаля локтем под ребро:

– Заботливые парни... Другие бы не пошевелились. А эти - всех друзей вызвонили (представляю, какие к ним счета за телефон придут). Мы как раз со спелеологических изысканий возвращались... Получили задание приютить, приголубить.

– Приголубить, - повторила Юля, потупив взор. Она сегодня была падкая на сомнительно звучащие слова.
– А что - есть где? Приголубливать...

– Раз нашли вас в этом забытом Богом кафе, значит, есть, - Аксель извлек из кармана неясно откуда взявшуюся связку ключей.
– Мы каждый год у одних и тех же хозяев квартиру снимаем. На всякий случай. Похоже, пригодилась...

Светленькая Нинка, от беспокойства не находившая себе места, выбросила руку и привлекла к себе подругу, разинувшую рот навстречу свалившейся с неба удаче.

– Поговорить надо.

Снявшись с насиженных мест, девушки, приобняв друг дружку за талии, быстрой походкой отдалились к углу дома. Нинка пару раз опасливо обернулась, явно не желая расставаться с сумками. Весь гардероб с собой прихватила. Украдут - в университет в плавках идти придется.

– Не согласятся, - глядя им вслед, буркнул Михаль.

– Согласятся, - криво улыбаясь, ответил Аксель.

В это время Нинка и Юля, отгородившись от парней звукоизоляционным расстоянием, судорожно сжимая в кулачки тонкие пальцы с наманикюренными ногтями, обсуждали свои дальнейшие действия.

– Не знаю, - поджав губки, замычала Нинка.
– Я, вроде, даже согласна...

– Я тоже. А вдруг они - того - из агентства по торговле человеческим товаром? Доставят товарником... сухогрузом в Турцию, сбудут на тамошнем рынке, как женщин-славянок в этом... плодороженном возрасте... Нет, думаешь?

– Нет, - с хрупкой уверенностью в голосе заявила Нинка.
– Смотри, какие милые... На сутенеров не похожи.

– И на жигал не смахивают, - вспомнив звучное слово, добавила Юля.

– Главное то, что они Пашу с Андрюшей знают. А это - залог неприкасаемости.

– Думаешь?

– Угу.

– Ну, тогда решено, - подвела итог Юля, скупо всплескивая ладонями. Только смотри: лишнего взгляда не позволять, непристойности пресекать на корню, спать в одежде, а лучше - всю ночь проболтать. В автобусе потом выспимся...

Протерев глаза, разлохмаченная Нинка почему-то в первую очередь глянула на наручные часы - студенческая привычка. Часов на руке не оказалось. Как, впрочем, и всего остального.

Ежась, Нинка с проспанным ужасом поняла, что на кровати лежит абсолютно нагой - вся простынь перекочевала к раскинувшемуся рядом Михаилу. Парень спал. Через тяжелые занавеси пробивалось слабое утреннее мерцание.

Осторожно, стараясь не производить звуков, Нинка сползла с кровати. Ей непреодолимо хотелось одеться. Покачиваясь, чуть не на карачках, девушка двинулась в угол, где белели скатанные в витиеватую восьмерку трусики. Надо же, это она их вчера туда забросила? Дура!