Дядя Русаков и мальчики

Дал по лоскутку ветоши ребятам. Те тоже вытерли руки и спрятали свои ветошки на память.

Николай Николаевич, видя это, улыбнулся.

– Ну как, - спрашивает, - теперь готовы разговаривать?

– Готовы!

– В таком случае скажите, что вы знаете о Волховстрое. Слыхали про такой?

Алеша быстро взглянул на меня. Я кивнул.

– Знаем, - ответил он твердо.
– Дедушка рассказывал. Это недалеко от Ленинграда. На реке Волхов. Большая-большая электростанция. Самая первая советская.

Саша добавил:

– Там водопад устроили, чтобы крутились турбины. Это такие большие колеса.

– Все это правильно, - согласился Русаков.
– Но главного не сказали. Чьими же заботами был создан Волховстрой?

– Ленин... Это Ленина забота!
– воскликнул Алеша, опережая приятеля.

– Правильно, - опять сказал Русаков.
– Но для Волховстроя кроме турбин требовались электрические машины. Иначе не получишь тока. Их изготовил наш завод "Электросила".

Русаков продолжал:

– Никогда еще в России не делали таких больших и сложных машин. А Владимир Ильич: "Не робейте, товарищи. Зимний штурмовали? Капиталистов изгнали?.. Уверен, что сумеете и невиданные машины построить!" И построили. Без капиталистов. Своим умом. На удивление всему миру.
– Николай Николаевич улыбнулся мальчикам.
– Вот на каком вы заводе... Знаменитый завод. Теперь из разных стран приезжают, чтобы купить электрические генераторы с маркой "СССР. "Электропила"".
– И добавил: - А станки какие у нас, а оборудование... Это же чудо техники!

Мальчики переглянулись. В недоумении пожали плечами и опять уставились на некрашеный стол.

– А почему вас обижают?
– сказал Саша.
– Даже станка вам не дали. Там везде кнопки, а у вас?

Русаков, смеясь, перебил:

– И у меня кнопки!
– Он был в комбинезоне и показал на свои большие карманы.
– Смотри: вот тут вместо пуговицы кнопка и тут кнопка.
– Посмеялся и сказал: - Но шутки в сторону.
– Он стал серьезным.
– Запомните, ребята: без этого простого стола - он называется верстак, - без молотка, зубила, напильников и без этих вот рук слесаря-инструментальщика не сделать ни одной на свете машины. Ни электрической, ни паровой, ни автомобиля, ни велосипеда, ни мясорубки, ни детского волчка...

Саша вынул авторучку. Кажется, хотел что-то возразить.

А Русаков:

– Школьная авторучка! И она рождается на таком же простом столе-верстаке. Как и перышко к ней.
– Тут Русаков кивнул мне: - Давайте-ка, дедушка, внучат поближе к верстаку.

Я поставил обоих на подвернувшийся под руку ящик, а Русаков разрешил им облокотиться о верстак.

– Видно теперь, ребята? Ну, смотрите внимательно. Вот это мое главное устройство.
– И он провел руками по двум железным горбикам.

– Это тиски, - сказал Алеша.
– В школе тоже есть. Только нас к ним еще не подпускают. Они для старшеклассников.

Русаков продолжал:

– Смотрите дальше. Выбираю нужную мне стальную плашку и зажимаю в тиски... Вот так - накрепко, чтобы не шелохнулась плашка. Теперь можно работать.
– И он провел по плашке напильником.
– Начинаю, ребята, готовить штамп.

Русаков поднял глаза на меня:

– Как бы это объяснить ребятишкам: "штамп"?

Я пришел Николаю Николаевичу на выручку.

Напомнил ребятам, как они малышами возились в ящике-песочнице. Под руками формочки - деревянные, пластмассовые. Набьешь формочку сырым песком, опрокинешь на скамейку - получается кулич.

Опять набиваешь формочку. Опрокинешь - второй кулич.

И пошел ставить кулич за куличом!.. Сколько их? И не пересчитать.

Но все куличи одинаковые, если из одной формочки...

– Уже понятно!
– прервали меня мальчики.
– Штамп - это как формочка. И к Николаю Николаевичу: - А чем вы свою формочку набиваете? Не песком же?

– Какие догадливые!
– шуткой на шутку ответил Русаков.
– Нет, не песком. На штамп кладут кусок раскаленного, насквозь красного и оттого мягкого металла. Но рукой его не вдавишь в углубление. Нужен пресс. Раз-два, надавил - и получается деталь, как ваш кулич из формочки. А там только кнопку нажимай. Тук-тук-тук-тук...
– выдает пресс деталь за деталью.

Ребята узнали от Русакова, что инструментальщик готовит много различных штампов. Ведь детали требуются и большие и маленькие, и такого фасона и этакого.

Из этих-то деталей и собирают на заводе гигантские электрические машины.

У верстака

Мальчики раскраснелись. Глаза блестят. И я понимаю их радость: беседует с ними знаменитый инструментальщик, и не о пустяках болтает, как иные взрослые с детьми. Николай Николаевич знакомит их со своим мастерством.

Сейчас все внимание ребят на тисках, в которых закреплена плашка.

Плашка еще не штамп, пока лишь гладкий кусок стали.

Но Русаков у верстака. Он водит напильником по металлу, с силой нажимает на него: шарп... шарп!.. В то же время зорко поглядывает на чертеж, чтобы не ошибиться, не сделать неверного движения.

Темные его волосы, расчесанные на косой пробор, растрепались, попадали на лоб. На верхней губе проступили капельки пота...

А мальчики, как завороженные, смотрят на его руки. Происходит удивительное. Руки начинают серебриться... Все больше, больше - кажется, вот-вот станут совсем серебряными.

Но Русаков останавливается, чтобы передохнуть. Напильник отложен - руки вытирает ветошкой. И они уже не серебряные... Это всего лишь пыль была на руках, металлическая пыль, которую сдирал с плашки напильник.

Кинул Русаков ветошку, достал носовой платок и принялся вытирать разгоряченное лицо и шею.

Утомился. Мальчикам стало его жалко.

– Николай Николаевич!
– сказал Алеша.
– Зачем же это... Сталь пилить руками! Вон как вам трудно!

– Трудновато, - согласился Русаков.

– А вы станок себе попросите!
– посоветовал Саша.
– Вам какой хотите дадут. Самый лучший!

К удивлению мальчиков, Русаков объявил:

– А одного мне мало. Хочу, чтобы служили мне и токарный, и фрезерный, и строгальный, и сверловочный!