Дядя самых честных правил 6

— Если свободной земли много, почему Василий Фёдорович не покупал ещё крепостных?

— А зачем? Денег ему хватало, а новые крестьяне — лишние хлопоты.

На пару минут я задумался, а затем попросил:

— Займитесь покупкой этих крепостных, Лаврентий Палыч. Насчёт цены сами поторгуйтесь, но и десять рублей меня устроят. Только забирать их надо не сейчас, а весной. Заранее построить новую деревню, всё подготовить и тогда уже перевозить.

Лжелеприкон аж подпрыгнул на своём месте.

— Константин Платонович, да это же значительные убытки! Если ещё и строить им, десяток лет траты будем окупать. Лучше эти деньги в рост пустим, купцов…

— Лаврентий Палыч, делайте, как я говорю. Расходы при моём капитале невелики, ведь так? А люди требуются, особенно молодые. Да, и заодно расширьте школу, чтобы дети новоприбывших тоже учились.

Управляющий принялся вздыхать, стонать и жаловаться. Мол, сплошные расходы, капитал у нас мал, доходы не растут…

— Ещё раз повторю, Лаврентий Палыч, мне нужны люди. Кстати, вот вам творческое задание, раз крепостных свободно продают без земли. Начните искать и покупать юношей, лет шестнадцати. Толковых и умных, в идеале грамотных.

— Зачем, Константин Платонович?! Смышлёных — ещё могу понять, но грамотных? В ваших мастерских молотками стучат, а не читают.

Пришлось вкратце объяснить лжелепрекону по поводу телеграфа. Не вдаваясь в технические и политические подробности, естественно.

— Ах, вот оно что! Тогда, конечно, надо подобрать. Двести рублей в год за одного? Выгодно, выгодно, одобряю. Вы, Константин Платонович, должен признать, кое-что смыслите в денежных делах.

Я вернулся к себе и закончил разборку почты. Складывая бумаги в ящик стола, я наткнулся на старое письмо, пришедшее ещё весной. Помнится, собирался на него ответить, да и забыл. Ага, точно, некий мещанин из Нижнего Новгорода, Иван Петрович К. Фамилию на конверте не разобрать, кажется, письмо намочили, а потом небрежно высушили, отчего буквы смазались. Пишет, что учится часовому делу. Обращается ко мне, как к самому образованному человеку, чей адрес смог узнать, и спрашивает совета по некоторому механизму. Чертёж на тонкой бумаге, нарисованный твёрдой рукой, тоже прилагается.

Часовщик, значит? Да ещё и горящий своим делом, так что не побоялся написать незнакомому дворянину. А что, мне такой человек изрядно бы пригодился! Всё-таки я больше маг, чем механик, а разрабатывать телеграфный аппарат с полноценной клавиатурой надо. Пожалуй, напишу ему, что предлагаю перейти на работу ко мне. Посулю хорошее жалование, пообещаю интересное дело и сразу пошлю денег на дорогу. Подобные кадры надо собирать, поддерживать и растить, если я хочу добиться чего-нибудь стоящего.

* * *

После обеда на меня разом насели Марья Алексевна и Лукиан. Помирившаяся парочка решила плотно заняться моим обучением, причём немедленно. Сами понимаете, отказать им было практически невозможно.

На улице сегодня было солнечно, грязь успела подсохнуть, и старые маги потащили меня практиковать в парк, на другую сторону пруда. Там, где я практиковался в дыхательных упражнениях, кто-то загодя поставил лавочку, а на расстоянии пяти шагов вкопал в землю деревянный столб.

— Вот там, — указал Лукиан на него, — и стой, а мы здесь сядем.

Эти двое устроились на лавке и принялись читать мне лекцию на два голоса.

— Вспомни, что почувствовал на той дуэли. Понравилось тебе?

— Ещё бы! Я знал всё, что происходит вокруг, и мог любую магию возле себя поменять.

— Вот! — Лукиан поднял палец. — Запомни, отрок, это и есть настоящий Талант. Всё остальное, заклятья да прочая волшба, лишь тень настоящей магии.

— Называется «Колодезь чудес», — добавила Марья Алексевна.

— Колодезь, — кивнул Лукиан. — И ты до самого дна нырнул. Ещё бы чуть-чуть, и обратно не всплыл больше.

— Даже мы, — княгиня кивнула на монаха, — туда не ныряем. Моих сил хватит минут десять там быть, он полчаса может. А ты через три минуты сгоришь.

— Даже пепла не останется. В общем, ты понял — нельзя так делать.

Я вздохнул и опёрся спиной о столб.

— Делать-то мне что? То говорите «настоящий Талант», то «нельзя». Заклятиями пользоваться?

— Ты дослушай сначала, потом уже спрашивай, — Марья Алексевна погрозила пальцем. — Ишь, быстрый какой.

— И внимательней слушай, а не торопись. Ты до дна нырнул, чуть не задохнулся. А надо по чуть-чуть нырять. Сначала на вершок. Потом на два. А там, глядишь, научишься и глубоко плавать.

— Контролировать учиться будешь, насколько в Колодезь опустился.

— Прямо сейчас и начнём.

Они разом заулыбались. Будто вспомнили своё обучение в молодости, не слишком приятное, и теперь собирались отыграться на мне.

Первым уровнем, который я стал осваивать, стало ощущение угрозы. Я закрывал глаза и должен был ощутить летящий в меня магический всполох. Если замечал его, то он врезался в столб, а если нет, то в меня.

Ну и намучался я с этим Колодезем! Раз за разом пытался погрузиться в него, «на вершок», как говорила Марья Алексевна. Сначала с трудом, потом легче, а затем главной проблемой стало не вываливаться из нужного состояния. Без того всеведения, что было на дуэли, всего лишь ощущая направленное на меня колдовство.

Я не заметил момента, когда рядом появился Мурзилка. Кот прошёлся вокруг, залез на столб за спиной и уселся на самом верху. Мне сразу же будто полегчало, а упражнение пошло как по маслу.

— Ты смотри, Марья, он ему помогать вздумал.

— А ну перестань, рыжий негодник! Костя сам должен!

Мурзилка фыркнул, спустился на землю и важно прошествовал к лавочке, задрав хвост. С царственным видом запрыгнул между княгиней и монахом и разлёгся там, уставившись на меня зелёными глазами.

— Ещё раз, отрок.

Закрыв глаза, я «нырнул» в Колодезь Таланта. Не успев привыкнуть к изменившемуся восприятию, ощутил летящий всполох и отступил в сторону. Бух! Столб задрожал от магического удара.

— Вроде минуту продержал? — Лукиан глянул на княгиню.

— Меньше, — сварливо буркнула Марья Алесевна. — Всплывает, как покойник в половодье.

— Будешь каждый день тренироваться, — строго посмотрел монах. — Если постараешься, лет через пять сможешь постоянно держать контроль.

— Постоянно?!

— А ты как думал? Я даже когда сплю, контролирую, чтобы на меня не напали внезапно.

Мне, честно говоря, не поверилось. Но Марья Алексевна согласно закивала:

— Всё время, Костя. А во сне так особенно.

Ну не знаю. Я за неполную минуту уставал так, будто камни таскал весь день, а эти изверги хотят круглосуточного контроля. С другой стороны, если я освою эту технику, меня ни одна вражина не сумеет достать.

— Ну и чего ты стоишь? Давай, пробуй ещё раз, — потребовала княгиня.