Дьявол не любит ждать

Внизу, у ног Феликса, послышался стон.

— Ты как там, Хамид? Живой?

— Думаю, живой. Руки порезать. Но все нормально.

— Держись.

Пуля чиркнула по борту «кадиллака». Хамид стал громко молиться. Феликса встревожило то, что выстрел донесся со стороны обочины шоссе, то есть фактически уже с того направления, где находилась телефонная будка. Видимо, Сильверу каким-то образом все же удалось отползти от «понтиака» и, продравшись сквозь придорожные кусты, занять более выгодную позицию.

Феликс снова огласил пространство отборной руганью и побежал в ту сторону — настолько быстро, насколько позволял ему протез.

— Все понял, Бабак? — говорил Дариус в трубку. — Да, и «Ви-Си-десять». Молодец, Бабак. Теперь быстро, как только можешь…

Но Дариусу Ализаде не суждено было закончить эту фразу: две выпущенные из пистолета пули пронзили его сердце. Его большое тело согнулось, припав на колено, а потом рухнуло ничком на пыльную землю родной страны.

Когда Феликс, подволакивая протез, прихромал наконец к пригорку, на котором стояла телефонная будка, Сильвер уже успел убрать дымящийся пистолет за пояс и скрыться в ближайших кустах.

Увидев лежащего на земле Дариуса и болтающуюся на шнуре телефонную трубку, Феликс закричал. Он и сам почти упал рядом с Дариусом и приложил ухо к его груди. Тот еще дышал и, почувствовав прикосновение, смог открыть глаза.

— Я успел, — сказал он. — Передал Бабаку. Все. Все, что мы знаем.

Потом он снова закрыл глаза, а Феликс приподнял его голову и положил на свою здоровую руку.

— Джей Ди Сильвер, — слабым голосом проговорил Дариус, и тень улыбки мелькнула на его бледном лице. — Он не из тех, кого мой отец называл «гражданами вечности».

— Да, он не такой, как ты, мой друг, — сказал Феликс. — Нет. Мой отец назвал бы такого, как Джей Ди, сукиным сыном.

Тело Дариуса дрогнуло и обмякло. В тот же миг Феликс услышал звук взводимого курка.

— Не двигайся, Лейтер.

Сильвер вышел из-за кустов, сжимая пистолет обеими руками.

— Подними руки. Я не хочу тебя убивать. Ты можешь вернуться домой и будешь снова разыскивать пропавших девчонок и уличать неверных жен. Делай, как говорю. Положи руки на затылок.

— Ты на кого работаешь? — спросил Феликс.

— На кого и ты. Просто у меня новый приказ. Нам нужны британцы во Вьетнаме. Нам нужна их помощь. Иначе нам не справиться. А маленькое напоминание от русских…

— Да у тебя просто крыша съехала, — сказал Феликс, не веря своим ушам.

— Заткнись, — ответил Сильвер, подошел к нему вплотную и начал обыскивать. Успокоился он только тогда, когда достал из-за ремня Феликса его старый кольт. — Вот это вещь, я понимаю. — Взвесив револьвер на руке, он спрятал его в карман пиджака. — Теперь ложись на землю. Лицом вниз.

Феликс сделал, как ему велели.

— Ты хоть передал в Лэнгли информацию об этом чертовом самолете? — спросил он. — О том гражданском лайнере, набитом взрывчаткой?

— Я понятия не имею, есть ли там взрывчатка, — сказал Сильвер. — И ты этого тоже не знаешь.

— А какой же хренью, по-твоему, его загрузили? Детскими игрушками, что ли?

— Я передал им все, что знаю, — ответил Сильвер. — Они там пускай сами решают, что делать дальше. Когда наступает критический момент, Лейтер, все решения принимает только один человек — тот, который сидит в Белом доме. Он видит всю картину в целом. Русские получат оплеуху — он это переживет. Лондон получит оплеуху в ответ — это хуже. Но если это заставит британцев поднять свои задницы и отправиться во Вьетнам и вообще серьезнее воспринимать эту войну, — ну что же, значит, оплеуха в данном случае — выгодный тактический ход. В конце концов, в драке всегда получаешь затрещину-другую. Если это не нокаут и в итоге ты выигрываешь бой — стоит потерпеть.

Лейтер приподнялся на локте:

— Но если ты не передал им все подробности…

Произнося эти слова, он заметил, как на пыльной земле за мягкими черными туфлями Джей Ди Сильвера появилась тень. Тренировка, опыт и долгие годы службы в ЦРУ не прошли для Феликса даром: многие навыки, доведенные до автоматизма, и сейчас срабатывали на уровне рефлексов. Лейтер и бровью не повел, ничем — ни единым движением, ни даже выражением глаз не выдав, что у Сильвера за спиной что-то творится.

Он понимал, что сейчас от него требуется только одно — продолжать говорить.

— Мне почему-то кажется, Кармен, что ты мне чего-то недоговариваешь. Конечно, британцы во Вьетнаме нам нужны. Я даже допускаю, что чиновники в Госдепе не только проглотили бы небольшое нападение на союзника, но и одобрили бы его, если бы это помогло в долгосрочной перспективе. Но то, что происходит сейчас, не лезет ни в какие ворота. Тут дело серьезное. Более чем серьезное. Знаешь, что я думаю, Кармен? Я думаю, кто-то сплетничает и тебя шантажирует. Кто-то болтает про тебя и твоих мальчиков из автосалонов. Неужели тебя можно так легко перевербовать? Простым шантажом. Нет, мне кажется, тут есть что-то еще. Кто-то из Советского Союза обменялся с тобой парой слов, мой друг, и…

Сильвер злобно заорал и поднял пистолет, чтобы выстрелить в сердце Феликсу, но, прежде чем он успел спустить курок, часть содержимого его головы вылетела двумя струйками через ноздри, когда Хамид обрушил тяжелый белый придорожный камень на его череп. Тот раскололся с громким треском, который эхом прокатился по холмам, окружавшим Ноушехр.

Феликс не без труда поднялся на дрожащие ноги. Здоровой рукой он обхватил Хамида за плечи:

— Спасибо тебе, Хамид.

— Аллах акбар.

Феликс мгновение помолчал, переводя дыхание, потом сказал:

— Да, я думаю, так оно и есть. Может быть, твой Аллах — он и вправду акбар. Вполне возможно, что в этом, Хамид, ты прав. А теперь нам нужно отвезти господина Ализаде домой.

По расчетам Бонда, они были в воздухе уже около трех часов. Он мог видеть под крылом самолета залитые солнечным светом Уральские горы.

— Можно поговорить с пилотом? — обратился он к охраннику, сидящему в кресле у прохода.

Мужчина покачал головой.

«Может, он и по-английски-то не понимает», — подумал Бонд.

— Позови Масуда, — сказал он.

Охранник снова потряс головой.

— Мне нужно узнать, как работает самолет, как им управлять, — не унимался Бонд. — Приведешь ты Масуда или нет?

Охранник пробурчал что-то невнятное человеку, сидевшему перед ними, и тот — на голове у него почему-то красовалась американская бейсболка с эмблемой «Чикагских медведей» — медленно и неохотно встал с кресла и пошел вперед по проходу в направлении кабины. Через минуту он вернулся — но не с Масудом, а с Кеном Митчеллом.