Дьявол (сборник)
Шрифт:
Матрена. Поди, родной, выпей. Оно, точно, ночным делом жутость берет. А дай срок, ободняет да, ведашь, денек-другой пройдет, и думать забудешь. Дай срок, девку отдадим и думать забудем. А ты выпей, выпей поди. Я уж сама приберу в погребе-то.
Никита(встряхивается). Вино осталось там? Не запью ли?! (Уходит. Анисья, стоявшая все время у сеней, молча сторонится.)
Матрена и Анисья.
Матрена.
Анисья. А он-то что ж?
Матрена. Да напугался больно. Напорно уж больно ты налегла на него. Не замай, опамятуется. Бог с ним, уж я сама потружусь. Фонарь-то поставь тут. Я увижу. (Матрена скрывается в погребе.)
Анисья(на дверь, куда ушел Никита). Что, догулялся? Широк ты был, теперь погоди, сам узнаешь каково. Пыху-то сбавишь.
Те же и Никита (выскакивает из сеней к погребу).
Никита. Матушка, а матушка?
Матрена(высовывается из погреба). Чего, сынок?
Никита(прислушивается). Не зарывай, живой он. Разве не слышишь? Живой! Во… пищит. Во, внятно…
Матрена. Да где ж пищать-то? Ведь ты его в блин расплющил. Всю головку раздребезжил.
Никита. Что ж это? (Затыкает уши.) Все пищит! Решился я своей жизни. Решился! Что они со мной сделали?! Куда уйду я?! (Садится на приступки.)
Вместо явлений XII–XIV, XV и XVI действия четвертого можно читать следующий вариант.
Изба 1-го действия.
Анютка раздетая лежит на коннике под кафтаном, Митрич сидит на хорах и курит.
Митрич. Ишь, духу-то напустили, в рот им ситного пирога с горохом. Мимо лили добро-то. И табаком не заглушишь. Так в носу и вертит. О, Господи! Спать, видно. (Подходит к лампочке, хочет завернуть.)
Анютка(вскакивает, садится). Дедушка, не туши, голубчик!
Митрич. Чего не тушить?
Анютка. А на дворе-то гомонили как. (Прислушивается.) Слышишь, опять в амбар пошли?
Митрич. Тебе-то чего? Авось тебя не спрашивают. Ложись, да и спи. А я вот заверну
свет. (Завертывает.)Анютка. Дедушка, золотой! не гаси совсем. Хоть в мышиный глазок оставь, а то жуть.
Митрич(смеется). Ну, ладно, ладно. (Присаживается подле нее.) Чего жутко-то?
Анютка. Как не жутко, дедушка! Нянька как билась. Об рундук головой билась. (Шепотом.) Я ведь знаю… у ней робеночек родиться хочет… Родился уж никак…
Митрич. Эка егоза, залягай тебя лягушки. Все тебе знать надо. Ложись, да и спи. (Анютка ложится.) Вот так-то. (Закрывает ее.) Вот так-то. А то много знать будешь, скоро состаришься.
Анютка. А ты на печку пойдешь?
Митрич. А то куды ж? То-то глупая, посмотрю я. Все ей знать надо. (Закрывает ее еще и поднимается идти.) Вот так-то лежи, да и спи. (Идет к печи.)
Анютка. Разочек крикнул, а теперь не слыхать.
Митрич. О, Господи, Микола милослевый!.. Чего не слыхать-то?
Анютка. Робеночка.
Митрич. А нет его, так и не слыхать.
Анютка. А я слышала, однова дыхнуть, слышала. Тоооненько так.
Митрич. Много ты слышала. А слышала так, как вот такую-то девчонку, как ты, детосека в мешок посадил, да и ну ее.
Анютка. Какой такой детосека?
Митрич. А вот такой самый. (Лезет на печь.) И хороша ж печка нынче, тепла. Любо! О, Господи, Микола милослевый!
Анютка. Дедушка! Ты заснешь?
Митрич. А то что ж ты думала — песни играть буду? (Молчание.)
Анютка. Дедушка, а дедушка! Копают! Ей-богу, копают, в погребе копают, слышь! Однова дыхнуть, копают!
Митрич. Чего не вздумает. Ночью копают. Кто копает? Корова чешется, а ты — копают! Спи, говорю, а то сейчас свет потушу.
Анютка. Голубчик, дедушка, не туши. Не буду. Ей-богу, не буду, однова дыхнуть, не буду. Страшно мне.
Митрич. Страшно? Ты не бойся ничего, вот и не будет страшно. А то сама боится и страшно, говорит. Как же не страшно, как ты боишься? Эка девчонка глупая какая. (Молчание. Сверчок.)
Анютка(шепотом). Дедушка! А дедушка! Ты заснул?
Митрич. Ну, чего еще?
Анютка. Кака же така детосека?
Митрич. А вот така. Вот как попадется такая же, как ты, — не спит, он придет с мешком, да девчонку шварк в мешок, да сам туда же с головой, подымет ей рубашонку, да и ну хлестать.
Анютка. Да чем же он хлестает?
Митрич. А веник возьмет.