Дьявол, я пришла договориться!

– Ягненок! Эй, Ягненок! Ты же слышишь меня? Спускайся сюда. Дело есть! Давай же! Дуй сюда!

Тишина.

Я с интересом жду появления загадочного ягненка. Однако не происходит абсолютно ничего. Сияющая стена безмолвствует.

– Ягненок!

Тишь да гладь.

Что ж, мяско сегодня гулять не выйдет. А жаль.

Отвлекаюсь от созерцания вопящего парня, который в ближайшее время явно не собирается сдаваться, и принимаюсь ощупывать себя. Рюкзак я благополучно где-то посеяла вместе с планшетом, только недавно полностью оплаченным. Вселенское невезение. Но в запасах у меня все еще остаются мобильный телефон и спрей от комаров.

Осматриваю гаджет. Работает, но связи нет. Хотя, наверное, я бы скорее удивилась, если бы увидела на дисплее эти вожделенные черточки. С инфраструктурой тут, похоже, беда. Как и с идеями по ландшафтному дизайну.

– Поди прочь, прислужник темных величий!

От этих громогласных тональностей я сама чуть не сигаю с насиженной ветки. Благо инстинкт самосохранения вовремя вдавливает меня в ветку.

К Ацетону прибыло подкрепление? Вытягиваю шею и жадно вглядываюсь в стоящую около ветвистой стены фигуру незнакомца.

Еще один парень.

Два лба на маленькую хрупкую меня? Будут стаскивать мое маленькое хрупкое тельце с этого тополя за ноги? Что ж, блондинистый уже в курсе, как я качественно работать пятками умею. Пусть триста раз подумают прежде, чем руки распускать.

– Наконец-то!
– досадливо восклицает Ацелестий и манит новое действующее лицо за собой.
– Одну любопытную вещь тебе покажу.

– Тебе больше нечем заняться, прислужник тьмы?
– раздраженно вопрошает незнакомец.
– За кого ты меня принимаешь? Не обращайся ко мне так, будто мы приятели. Это мерзко. К тому же я не обязан являться по первому твоему зову.

– Но явился ведь, ягненок, - резонно замечает Ацелестий, бодро шагая обратно к моему дереву.

О, мяско все-таки вышло погулять.

И это, значит, Ягненок?

– Не смей называть меня так.
– Интонации парня пронизаны певучестью, и общую композицию не портят даже нотки злости.
– Твоя надоедливость угнетает. Я ответил на твой зов только потому, что не хотел, чтобы ты беспокоил остальных по пустякам.

– Не нуди, зануда, и оцени-ка вот эту красочную картину.
– Ацелестий с хитрым видом пихает новенького в бок, отчего последний морщится, и указывает на меня.
– Беляночка, на которую не реагирует «темный хват».

Новый парень поднимает голову. Вот теперь я могу рассмотреть каждую деталь его внешности.

Ай-ай-ай, держите меня вдесятером, пожалуйста, а лучше привяжите к хорошо закрепленным предметам. Ух, хорош!

И на каких фабриках производят таких куколок? Вот серьезно. После прыщавеньких и небритых рож одногруппников, которые мне приходится лицезреть каждый день, этот экземпляр - просто услада для моих утомленных очей.

Стройный и смазливый. Кожа оттенка молока без единого изъяна и на вид гладкая настолько, что хочется немедленно общупать. Прямые волосы ниспадают до самой поясницы, а их цвет соперничает с заснеженными вершинами гор. Одет он в светло-серую футболку, темно-серый пиджак и брюки, плотно облегающие его стройные ноги. Вокруг шеи плотно примостился черный шнурок с вытянутым полупрозрачным кристаллом.

Не знаю, чего мне там не хватает в моей разносторонней жизни, но я почему-то накрепко залипаю на выпирающих ключицах парня. Какие же залипательные холмики, блин-на!

– Кто это?

Ух. От его голоса что-то внутри меня сжимается. Ощущения такие же, как при звуках мурлыкания котиков. А что хочется сделать, когда котик мурчит? Правильно. Облобызать до самого хвостика.

Замираю с поднятой ногой и усиленно задумываюсь.

Что я собиралась сделать прямо сейчас? По-моему, покинуть свое убежище и…

Облобызать котика.

Вот бы парниша удивился, если бы я накинулась на него со своей спонтанной нежностью.

– Моя добыча, - умилительно щурясь, отвечает Ацелестий и облизывает уголки губ.

– Из новой партии грешных душ?
– Незнакомец хмурится. Глаза у него тоже необычные. Серые с серебристыми ободками по краям, и сияют, будто блики в зеркальном отражении.
– Я не вижу признаков разложения.

– И я не вижу.
– Ацелестий скребет ногтями по стволу дерева. Его когти исчезли - надеюсь, надолго. Он жадно втягивает носом воздух и дергает указательным пальцем, подзывая меня.
– И беляночка ни в какую не слушается команд. Плохая девочка. Очень плохая.

– Чего ты хочешь от меня?
– спрашивает второй парень. Хоть его голос и звучит равнодушно, смотрит он на меня, не отрываясь. Изучающе.

– Помоги мне ее приструнить, ягненок.

Глава 7. ОЧАГ И ЛАСТЫ

Какой-то нечестный расклад. Ацетон себе группу поддержки обеспечил, а что насчет меня? Меня-то кто поддержит?

«Котик» холодно смотрит на Ацелестия.

– Не припомню, что нанимался тебе в слуги, сумрачный.

– Какой ты меркантильный, ягненочек. За просто так ничего не делаешь.
– Ацелестий игриво проходится пальцами по плечу собеседника и в следующую секунду едва уклоняется от удара его локтя.
– Ай-ай, легче, пупся. У нас же с тобой любовь.

– Еще раз коснешься меня, мерзость, и лишишься руки, - вкрадчиво обещает тот, которого я всего минуту назад хотела добротно облизать.

Ой… то есть облобызать.

Даже мне становится чуточку жутко. Кто же знал, что такой красотуля одним взглядом может по стенке тонким слоем размазать?

– Брось, ягненок. Чего ты сразу злючишь?
– Ацелестий поднимает руки с раскрытыми ладонями и примирительно скалится.
– От тебя не убудет, если чуток подсобишь.

– Прогнившие очаги - ваша подведомственность.
– Парень складывает руки на груди и пожимает плечами.
– Если бы с этой партией грешных было что-то не так, мы бы уже получили сигнал. А сейчас я просто-напросто теряю здесь время, выслушивая твой писк, сумрачный.

– Да, знаю я, знаю, какой докучливой может быть ваша шарашка.
– Ацелестий морщится.
– Не нуди, сияющий.

– Рад за тебя и твою осведомленность. И раз уж тебе докучает мое занудство, я с большим удовольствием покину это смердящее место, - сухо откликается второй парень и разворачивается, чтобы уйти.

– Погоди, погоди, погоди!
– суетится Ацелестий и в один прыжок преграждает путь «сияющему».

– Что еще?

– Один разочек. Протяни руку помощи, а? Ну, или ногу. Ухо. Палец. Чего побольше по размеру - не важно, в общем. Мы ж неплохо сработались, м? Не в службу, а ради нашей бессмертной любви!