Дьяволица
Шрифт:
Мы ещё не знали, что это наш последний беззаботный вечер.
***
Дилану выстрелили в затылок кислотным дротиком. Я даже не успела набрать номер Максима, чтобы сообщить, что на нас напали. Второй дротик нашёл и меня.
Кто-то знал про нас. Знал, что от обычных пуль мы восстановимся за минуту. Нападение было тщательно спланировано.
***
Очнулась я от самого странного ощущения из всех, какие я только испытывала. Это была даже не физическая боль, а полное бессилие, словно из меня пытаются выкачать душу.
Нас с Диланом увозили друг от друга. Дальше и дальше… Голоса
Меня везли на небольшом частном самолёте.
Я открыла глаза и увидела перед собой знакомое лицо. Алекс, мать его…
Он пришёл в какой-то нервный восторг, когда поймал мой взгляд.
— Я долго ждал этого момента! Ну здравствуй, дорогая…
Мой взгляд не выражал ничего. Этот сопляк Алекс не получит от меня ни единой эмоции, ни даже жалкого жеста или намёка, что я его слышу.
***
Пытаться бежать было бесполезно: нас с Диланом разделяла уже не одна тысяча километров. Так далеко друг от друга мы ещё не находились. Даже расстояние в пятнадцать километров заметно ослабляло нас, а тут… у меня просто не получилось бы подняться на ноги.
Я закрыла глаза и направила остатки сил на то, чтобы создать некое нематериальное пространство в виде светлой уютной комнаты и поместить туда сознание Дилана и своё.
«Где мы?» — спросил Дилан, оглядевшись.
«Где-то на равном расстоянии от наших тел, — ответила я. — Я создала это место, чтобы ждать.»
«Мне в голову вбили какой-то предмет. Я не могу восстановиться и вернуться в тело», — сказал Дилан.
«Тебе больше не за чем в него возвращаться.»
«То есть здесь мы будем ждать смерти?»
«Да. Или спасения», — кивнула я и обняла Дилана.
Наши астральные оболочки выглядели, как физические, с одним только упущением: мы были лишены тактильных ощущений.
Я была в замешательстве. Пыталась найти, в чём я прокололась. Ответ очевиден: вся наша жизнь превратилась в одно сплошное слабое место. Беда могла прийти откуда угодно, и мы всё равно попались бы. И была только одна хорошая новость: у меня появилось время подумать.
Кто-то был очень хорошо осведомлён о нашей с Диланом зависимости друг от друга: нас увезли на максимально удалённое расстояние. Проще говоря, по разным концам Земли. Нашим врагам было известно, что даже выстрел в голову не может нас убить.
Я проверила ещё раз каждого из чистильщиков — никто не мог сдать нас. Да, эти парни не любили нас с Диланом и не очень-то уважали, но предательство — это смертный приговор. Значит, нас подставили мы сами. Тот самый удар по голове, которого стоило ждать.
***
Мне трудно было представить, что это Алекс организовал операцию по поимке нас. Слишком уж я была уверена в недалёкости его ума, чтобы ждать серьёзного выпада. Вскоре я узнала, что он там обычный информатор. От него пытались узнать кое-какие данные о формуле сыворотки бессмертия, которые тот мог знать от отца.
Сам Алекс не сумел бы изобрести ничего стоящего, но секретная информация в руках тех, кто веками охотился на чистильщиков, — это уже серьёзная опасность.
И всё же, будучи мелкой сошкой в логове наших врагов,
Алекс имел свободный доступ к моему телу, а также ему была выделена целая лаборатория. По моему мнению, его явно переоценивали.***
Находясь в отдалении от собственных тел, мы знали и видели, что с ними происходит. Первые дни нас пытались привести в сознание, и когда ни один способ не сработал, в ход пошли пытки.
Неизвестно из каких соображений все манипуляции производились только с телом Дилана. Возможно, кто-то решил, что мужской организм сильнее, или что в случае его окончательной смерти моё тело послужит запасным…
Первые пытки проводились, чтобы изучить, сколько времени занимает восстановление тканей. С каждым новым увечьем этот процесс замедлялся. Над разгадыванием тайны бессмертия трудилась целая толпа учёных: проводились бесконечные анализы и опыты.
«Многих же нам придётся вырезать, когда всё это закончится», — думала я.
Время потеряло счёт. Все свои силы я отдавала на поддержание нашего крошечного тихого мирка.
Когда вокруг тела Дилана вновь собирались люди, чтобы терзать и резать, он надолго замолкал, не мог думать ни о чём другом. Боль от происходящего не была физической, — она была фантомной. Я ничего не могла сделать.
Чем изощрённее становились пытки, тем быстрее угасали силы Дилана. Его травили ядами, облучением, копались в органах, брали различные пробы, держали на открытом огне ногу, разрезали глазное яблоко… Плоть превратилась в рваное тряпьё, и кровь перестала сочиться из ран.
***
Моё тело тоже стало предметом опытов, но уже другого характера.
Алекс не был бы Алекс, если бы не воспользовался тем, что до сих пор было для него запретно: моими прелестями.
— Здравствуй, милая, — омерзительно слащавым голосом пропел Алекс.
Он провёл пальцами по моей щеке, затем спустился к шее и ещё ниже.
Теперь моя оболочка была целиком в его власти.
Алекс целовал меня в губы, кусал, в надежде вызвать у моего тела хотя бы малейшую реакцию, ставил засосы на шее и груди — бесполезно.
— Раньше ты таким бревном не была! — разозлился он и с размаху влепил мне пощёчину.
Реакции не последовало. Моя голова безвольно мотнулась в сторону, потом по инерции обратно.
Даже если бы меня жгли на костре, я так и осталась бы спокойно лежать трупом. Меня, на собственной шкуре познавшую Некрам, не заставил бы шелохнуться даже огонь, пожирающий мою плоть. И хотя моё сердце билось, сознанием я находилась в нашей с Диланом астральной комнате.
Однако я чувствовала всё, что делает с моим телом безумный Алекс.
— Прости, прости, малышка, я не хотел, — заныл он, снова припадая к моим губам.
Алекс с какой-то маньяческой нежностью гладил меня по той самой щеке, которую только что ударил.
Но поцелуев ему было мало. Он закрыл изнутри комнату, в которой меня держали и раздел меня полностью.
— Какая ты красивая… — бормотал он себе под нос. — И не скажешь, что тебе столько лет… — затем Алекс прошептал прямо мне в губы. — Думаешь, меня отпугнёт твой возраст? Не-е-ет! Я буду любить тебя так, как ещё никто не любил! Теперь ты моя! Моя, слышишь, тварь?