Дьяволица

От Нади серьёзной опасности ждать не приходилось. Максимум, что она могла, — это вызвать полицию, обвинив нас в том, что вынудили её отдать нам ребёнка. Но документы об опеке подписаны, и полиции будет не к чему придраться.

Прежде чем отвечать на требование, я погрузилась в информационное поле и узнала истинные намерения Нади: она думала, что Дилан — вампир, и вознамерилась его убить. Естественно, чтобы «наверняка» расправиться с извергом, забравшим её дочь, она «подстраховалась» и подготовила несколько традиционных средств, способных расправиться с упырём.

Я уже отвыкла удивляться человеческим странностям, но Надя показала мне, на что способны женское отчаяние и глупость. И я решила: встрече — быть. Такую комедию нельзя не сыграть.

«Чего мне ждать?» — спросил Дилан, почуяв подвох.

«Если я расскажу, испорчу тебе всё удовольствие. Но скажу одно: надень рубашку тёмного цвета и будь построже с Максимом».

«Почему я вообще должен заниматься подобной ерундой?» — возмутился он.

«Ты задаёшь слишком много вопросов».

Встречу назначили на нейтральной территории: место и время было выбрано Надей, она из кожи вон лезла, чтобы всё прошло по её сценарию.

Дилан припарковал автомобиль рядом с парком возле МКАДа и посигналил, чтобы Надя заметила. Она села на переднее пассажирское сидение и со скорбно-злобным видом замолчала.

— Приветик! — неуместно радостным тоном воскликнул Максим.

— Максим? — встрепенулась Надя и покраснела. — Привет…

— Опустим приветствия, — вмешался Дилан. — Я слушаю тебя.

— Я хочу, чтобы мне вернули дочь!

— Нет, — последовал короткий ответ. В машине повисло короткое молчание, и нарушил его снова Дилан. — Что это за запах от тебя? Чеснок?

— Э-э, да, я не думала, что запах такой сильный. Вам он не нравится?

— В салоне автомобиля — нет. Ладно, теперь давай к делу. На первый твой вопрос я ответил. Что-то ещё?

— Но я — её мать! — повысила голос Надя. — Лиза нуждается в материнской любви, вы делаете её несчастной! Зачем вы так поступаете с нами? Что вам нужно от моей дочери? Я чувствую, как ей плохо! Верните мне её… — она зарыдала. — Если вам нужны деньги, я могу продать почку, я верну вам всё до копейки! Только умоляю: верните мне её!

— Почему ты решила, что ей без тебя плохо?

— Да она даже слово боится сказать о том, что вы там с ней делаете! — ругалась Надя так громко, словно Дилан находился не в полуметре от неё, а на другом конце сквера.

— Женщина, уймись. Ты тратишь моё время, — предупредил Дилан.

— Эй! Нельзя повежливей? Ты видишь, у неё горе? — вступился за страдалицу Максим. — Надька, не слушай этого ублюдка, я сделаю всё, чтобы тебе помочь.

Дилан презрительно посмотрел на Максима через зеркало заднего вида и процедил:

— Выйди вон, Максим.

От этих слов почему-то вздрогнула Надя, и обе её руки ловко спрятались в карманах плаща.

Максим презрительно скривил губы, но повторного приказа дожидаться не стал и вышел.

— Давай-ка проясним, — начал Дилан. — Ты сама обратилась к нам и отдала дочь. Взамен тебе были даны гарантии, что она будет жива и здорова, пока не станет взрослой.

— Я передумала: я хочу, чтобы она жила со мной.

— Милочка, — наигранно ласковым тоном сказал Дилан. — Ты заключила сделку с дьяволом. Её нельзя отменить.

— Ну тогда… — она попыталась резко вытащить из кармана пистолет, но он запутался в складках ткани и застрял.

Дилан легко перехватил её руку, высвободил оружие и достал из него магазин.

— Что это? Серебряные пули? Надя, ты совсем дура?

— Я знаю, что ты вампир!

И тут настал именно тот момент, ради которого состоялась встреча: Дилан весело и от души расхохотался:

— С твоей ловкостью не быть тебе охотником на вампиров!

Надю, по всей видимости, этот приступ веселья лишил всякой решимости, и она снова покраснела и вжалась в кресло.

— Выкладывай сюда свой осиновый кол с чесноком, — сказал Дилан, всё ещё посмеиваясь и протягивая руку.

Надя вытащила из кармана маленький колышек длиной около десяти сантиметров и толщиной с палец.

— Этой щепкой ты собиралась меня убить?

— Что-то же должно было подействовать! — огрызнулась она.

— Милочка, десяток серебряных пуль и палка с чесноком в сердце не смогут меня убить. Я бессмертен. Даже если бы ты догадалась смазать этот колышек, скажем, мышьяком, я бы почесался, но всё равно не умер, — он ухмыльнулся. — С чего ты вообще взяла, что я вампир?

— Я однажды видела, как Диана кормила тебя своей кровью из руки.

— М-да… Нехорошо подглядывать, — ответил Дилан и поцокал языком.

— Если ты хоть пальцем тронешь Лизу, я найду, как уничтожить тебя! — прошипела она.

— Вообще-то я могу пить только кровь своей жены. Это у нас, как бы точнее выразиться, фетиш… Здесь тебе не о чем волноваться, — он вздохнул. — Как же так получается: делаешь людям добро, а они вместо благодарности хотят тебя убить…

— По-твоему, это добро — разлучать ребёнка с матерью?

— Кто мешал тебе вовремя водить её по врачам?

— Я работала, как проклятая, чтобы прокормить нас! — отчаянно отбивалась от обвинения Надя.

— Ты не смогла обеспечить своему ребёнку полноценную жизнь, а обвиняешь меня?

— Ты забрал её у меня для своих грязных дел! — выпалила она.

За годы членства в клане убийц Дилан научился легко относиться к человеческой смерти, но к некоторым вещам он был принципиально скептически настроен. Его лицо искривилось, когда он услышал в свой адрес обвинение в педофилии.

— Думай, что несёшь, глупая женщина! — выругался он.

— Зачем тогда ещё вам нужна моя Лиза?

— Этого тебе не положено знать.

— Как же я вас всех ненавижу… — простонала Надя, уткнувшись подбородком в грудь.

— И что, ты готова стать убийцей, чтобы отомстить мне?

— Чтобы вернуть дочь — да.

— Тогда чем ты будешь лучше меня?

— Тем, что я по-настоящему её люблю!

— Держи, — Дилан передал Наде её заряженный и снятый с предохранителя пистолет. — Можешь выстрелить мне прямо в сердце. Оно здесь, — он ткнул пальцем в грудь. — Не промахнись.