Дьявольская радуга

Да, хочу…

Александр.

Образы из прошлой жизни, словно река, разрушающая дамбу, нахлынули на меня. От неожиданности перехватило дыхание. Память начала изрыгать имена, фамилии, лица, даты. Я попытался остановить поток воспоминаний, однако у меня ничего не получилось.

Сергей, Николай, Василиса, Ирина, Анна, Артем, Кирилл. Кухня, дождь за окном, дым от сигарет, разбитые блюдца, капля крови на кафеле, банка колы на подоконнике. Бить, любить, уничтожать, стирать, крушить, ломать, убивать. Лето, балкон, запах листвы, детский смех, мыльные пузыри. Дрожать, убегать, калечить, радоваться. Имена…

Я не сразу понял, что кричал. Образы сталкивались друг с другом с шумом и грохотом двух самолетов, затем распадались на сотни осколков. Я умолял Бога и голоса прекратить эту вакханалию воспоминаний в моей голове.

…Ребенок, дочь, маленькие пальчики, гладкая кожа, золотой крестик на тонкой шее, длинные черные волосы. Анна, Маша, Вероника, Диана, Кристина, Даша. Боль, гроб, холод, ворон. Смерть. Отчаиваться, плакать, молиться, страдать. Девушка, голубые глаза, тонкие губы, длинные нежные пальцы, красивое тело. Кристина, Алена, Ольга, Маша, Настя. Ночь, отчаяние, снег. Калечить, рушить, догонять.

Смерть.

Я заплакал. Успокоить вихрь воспоминаний не получалось. Боже, прекрати мои мучения! Больше не могу терпеть. Устал.

Я попытался вытащить руки из кожаных труб. Не получилось. Похоже, проще их отгрызть, чем высвободиться. Чтобы хоть чуть-чуть уменьшить поток воспоминаний, решился перебраться в другое тело. Решился стать своей темницей.

Стараясь не обращать внимания на хоровод образов, я представил, как в груди разгорается огонь. Сначала пламя было слабым, но с каждой секундой оно росло, пожирая воображаемые ветки. Досчитав до десяти, я собрал остатки сил и покинул тело. Всё произошло мгновенно: вот я пялился на бабочку, и вот у меня новая плоть.

Думать стало сложнее. Мысли вязли в голове. Именно за это я не люблю переходы: в каждом новом теле процесс мышления всё сильнее затормаживается. Хорошо хоть воспоминания поутихли.

Я огляделся. Вокруг меня вновь порхала бабочка, но испускала она зеленое сияние. Мясные стенки давили на нервы. Места было очень мало. Зато руки и ноги оказались свободными. Мое тело потеряло форму. Стало рыхлым и склизким. Кожа отливала синевой, отчего я походил на оживший труп.

Я ухмыльнулся. Забавно осознавать то, что внутри меня (в животе или груди) находился я же.

От себя не убежишь.

Пошли к черту! Это из-за вас мне пришлось перебраться в другое тело.

Мы не виноваты. Мы всего лишь назвали твое имя.

— Мне наплевать!

Я не сразу понял, что сказал вслух. Голос был хриплый и противный, как у старика.

А как же дочь и жена? Ты помнишь о них?

У меня никого нет!

Вранье.

Я не хочу ничего знать!

От себя не убежишь;

Повторяетесь.

Я отвратительно себя чувствовал: ноги ломило от боли, к горлу подкатывал противный комок. Казалось, мое новое тело пропустили через мясорубку. Превозмогая тошноту, я сел. Колени уперлись в стену.

От чего ты бежишь? Почему боишься правды? Мы пытаемся помочь, а ты скрываешься от нас. Мы — друзья. Мы чувствуем, как эти темницы, сделанные из костей и мяса, тебя тяготят. Выход есть. Просто позволь нам рассказать.

Я не хочу вспоминать прошлое. Буду гнить в новых телах, пока не умру от жажды или голода. Наплевать. Отстаньте от меня!

Александр…

Идите к черту, ублюдки! У меня нет имени, нет прошлого.

Я почувствовал, как в затылке зарождалась боль. Сначала она была слабой, почти неощутимой, но с каждой секундой всё сильнее давала о себе знать.

Образы из прошлого возвращались…

Мы можем заглушить воспоминания.

Так заглушите!

Хорошо, однако ты согласишься выслушать нас.

Стиснув зубы, я кивнул.

Александр, ты болен. Всё, что видишь — иллюзия, созданная воспаленным мозгом. Зараза растекается по твоим кровеносным сосудам, поражая клетки. Еще чуть-чуть — и она доберется до сердца. Смерть близка. И только мы можем спасти тебя.

Стоп-стоп. Начнем с того, кто вы? Чьи голоса я слышу?

Мы друзья. И хотим помочь. Без нас у тебя нет шансов спастись.

Хорошо. И чем я болен?

Одержимостью. Бесы управляют твои телом.

Боль в затылке прекратилась. Я почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Захотелось подольше насладиться тишиной в своем сознании.

Помешали голоса.

Бесы сильны. Всё, что они хотят — захватить твое тело. Ты в большой опасности. Мы поможем, мы друзья.

Это я уже понял.

Полагайся на нас — и освободишься.

Говорите конкретнее.

Голоса замолкли. Я провел ладонью по мясной стенке, пальцы испачкались в бурой слизи. Дело — дрянь. Сотни червей-вопросов копошились в голове. Вдруг голоса лгут? А смысл? Для чего я им нужен? Удастся ли выбраться из темниц? По сути все эти мясные стенки я сам.

Ублюдки пытаются меня обмануть.

Мы здесь.

Я безумно рад.

Мы друзья. Бесы сильны. А ты слаб.

Я говорю: конкретнее.

Ты должен выслушать нас. Нет времени объяснять. Мы не можем долго сдерживать твои воспоминания.

По телу пробежали мурашки. Еще одно штурма образами голова не выдержит. Нужно переместиться в другое тело. Подальше от голосов и воспоминаний.

Не делай этого.

Почему?

Не поможет. От себя не уйти.

Я закрыл глаза и попытался не слушать голоса. Необходимо было собрать всю волю в кулак, чтобы вновь переселиться в другую плоть. Возможно, у меня получится убежать от воспоминаний. Всё осложняется тем, что с каждым новым телом соображать становится труднее.

Я сказал себе: представь огонь.

Кстати, почему пламя? Как оно связано с переселением? Откуда во мне это знание? Родился ли я с ним? Или мне кто-то рассказал? Ни черта не знаю.

Наплевать. У меня нет времени.

Огонь… слабые язычки пламени колыхались на ветру. Высоко в небе светила полная луна. Вокруг воображаемого костра порхали бабочки. Холод пронизывал до костей. Огонь… Пламя… Стискивая челюсть, я силился представить его, однако образы с трудом вырисовывались в голове.

Ну же! Давай, жалкий мешок с костями!

У тебя не получится. Не надо. Мы должны рассказать.

Я не обращал внимания на голоса. Перед мысленным взором разгорался огонь. Я слышал его треск, чувствовал исходящее тепло. Ну же! Чем сильнее полыхало пламя, тем сильнее меня охватывал суеверный трепет. Ощущая неприятную тяжесть в груди, словно сердце превратилось в кусок льда, я закричал.

Перемещение в новое тело произошло мгновенно.

Я открыть глаза и оцепенеть от ужаса. Руки и ноги застрять в мясных стенках. Гигантское тело напоминать сырое тесто. Я попытаться сказать, но из глотки вырываться хриплые звуки. От ужаса, что мысли не получаться собраться в кучу, меня охватить паника.