Дьявольская секта (Сборник)

— Отныне и во веки веков, аминь, —добавила Люси и посмотрела на Тимоти. — По-твоему, достаточно?

— Думаю, да.

Они засыпали фигурку песком и затоптали могилу.

— Вот и все, —удовлетворенно сказал Тимоти. — Что будем делать теперь?

— Давай вернемся в коттедж, — предложила Люси. — Кажется, тетя Джейн собиралась сегодня утром приготовить «тянучки».

— Тетя Джейн — замечательный кулинар!

— Самый лучший, — согласилась Люси.

Улыбнувшись друг другу, они взялись за руки и зашагали по песку.

IV

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Эван Николу, сев на край ее кровати и нежно прикоснувшись к запястью девушки, чтобы проверить пульс.

— Очень странно, — призналась Никола. Пульс у нее был нормальный. Эван достал термометр.

— Измерь температуру.

— У меня был нервный срыв? — спросила Никола, прежде чем засунуть термометр себе в рот.

— Назовем это выпадением из реальности.

Никола вынула термометр изо рта.

— Какое сегодня число? — спросила она.

— Второе августа.

— Не может быть!

— Пусть это тебя не тревожит. Позже я все тебе объясню.

— Я находилась в больнице для душевнобольных?

— Нет, ты жила здесь; твое поведение внешне почти не отличалось от нормального. Пусть это тебя не беспокоит, Ники. Все объясняется особыми обстоятельствами.

— Мне давали наркотики? Эти цвета... сны... видения... или это были не видения? Господи, неужели это было реальностью?

— Возможно, иногда тебе давали наркотики.

— А в другие моменты?

— Пуул тебя загипнотизировал.

— Эван...

Никола смолкла.

— Да?

— Мне это снилось, или я правда...

Она снова остановилась.

 — Да, — сказал Эван, — и все же в каком-то смысле нет. Тыне контролировала свои действия.

— Эван, как я могла! — воскликнула Никола и заплакала; когда ему удалось ее успокоить, она подавленно произнесла: — Что ты обо мне, наверно, думаешь! Почему ты так добр со мной? Как можешь разговаривать со мной после того, что я сделала?

— Я был наказан за то, что медлил столько месяцев, — сказал Эван. — Не жалей меня. Я держусь с тобой так, будто ничего не произошло, потому что, повторяю, ты не отвечала за свои поступки... Ники, какой момент еще сохранился в твоей памяти достаточно отчетливо?

Никола проглотила слюну.

— Когда ты сделал мне предложение. А я спрашивала себя, почему я не могу произнести «да».

— Хорошо, — сказал Эван. — С этого и продолжим. Ники, ты выйдешь за меня замуж?

Никола снова сделала глотательное движение.

— Эван, ты — самый лучший человек на земле, я просто не заслуживаю...

— Избавь меня от сцены самобичевания. Ты меня любишь?

— Больше всего на свете, но...

— Значит, ты выйдешь за меня?

— Я бы охотно сделала это прямо сейчас, если бы могла, — без колебаний сказала Никола.

Заметив, что Эван облегченно расслабился, она счастливо улыбнулась ему.

Франсуаза Саган Хранитель сердца

I

Дорога, окаймляющая океан у Санта-Моники, вытягивалась, прямая и бесконечная, под колесами ревущего «ягуара» Пола. Было тепло, и влажный воздух пах бензином и ночью. Мчались мы со скоростью 90 миль в час. Как все, кто ездит быстро, Пол вел машину с небрежным видом; на его перчатках, как у профессиональных гонщиков, были аккуратные дырочки для костяшек пальцев, и оттого его руки казались мне немного отталкивающими.

Меня зовут Дороти Сеймур, мне сорок пять лет, лицо немного увядшее, так как ничто в жизни серьезно не» препятствовало этому. Я пишу киносценарии, и довольно удачные, и все еще привлекательна для мужчин, наверное потому, что и они привлекают меня. Я одно из тех ужасных исключении, которые позорят Голливуд; в двадцать пять, будучи актрисой, я имела колоссальный успех в экспериментальном фильме, в двадцать шесть покинула фабрику грез, чтобы промотать свои накопления с художником-авангардистом в Европе, в двадцать семь вернулась никому не известная, без единого доллара и с несколькими судебными исками на руках.

Видя мою некредитоспособность, студия прекратила судебное дело и решила использовать меня как сценариста: мое славное имя уже не производило никакого впечатления на неблагодарную публику. Мне это даже нравилось: автографы, фотографы и награды всегда утомляли меня. Я стала Тем, Кто Мог Бы Иметь (как какой-нибудь индейский вождь...). Тем не менее хорошее здоровье и богатое воображение — тем и другим я обязана ирландскому Дедушке — заработали мне определенную репутацию за сочинение глупостей в цвете, которые, к моему глубокому удивлению, еще и хорошо оплачивались. Исторические ленты, RKB например, особенно повышали мой авторитет, и в ночных кошмарах мне являлась Клеопатра, с горечью восклицая: «О нет, мадам, я не говорила Цезарю „Войди, о властелин моего сердца!“».

Между тем властелином моего сердца, или по крайней мере тела, в тот вечер предстояло стать Полу, и я заранее зевнула.

Пол Бретт, кстати, очень интересный мужчина, элегантный, обходительный, представлял интересы RKB и других кинокомпаний, оберегал от покушавшихся на их собственность. Его достоинства котировались столь высоко, что Памела Крис и Лола Греветт — два самых значительных символа секса для нашего поколения, в течение десяти лет пребывания на экране пожиравшие состояния и сердца мужчин, опустошая к тому же их портсигары, даже они без памяти влюблялись в него, а после разрыва закатывали истерики. Словом, Пол мог по праву гордиться славным прошлым.

Но глядя на него в тот вечер, я тем не менее видела перед собой только маленького белокурого мальчика лет... сорока. Должно быть потому, что лицом он напоминал херувима. Сегодня мы подошли к последнему рубежу: после восьми дней цветов, телефонных звонков, намеков и появления вместе в обществе женщина моего возраста не могла не сдаться, по крайней, мере в этой стране. День Икс наступил: в два часа ночи мы неслись в мою скромную обитель, и в тот момент я горько сожалела о важности секса в отношениях между людьми, потому что у меня от усталости слипались глаза. Но я уже хотела спать прошлой ночью и три дня назад, так что теперь не имела на это права. Понимание. Пола — «Конечно, дорогая» — сменилось бы неизбежным: «Дороти, что случилось? Ты можешь сказать мне все». Значит, впереди у меня приятный ритуал выуживания из холодильника кубиков льда, поиски бутылки шотландского виски, вручение бокала с весело звенящими кубиками Полу, а потом мне предстояло расположиться в гостиной на большой тахте, приняв соблазнительную позу а-ля Полетт Годдард. Пол подошел бы ко мне, поцеловал... а после всего проворковал бы проникновенным голосом: «Это должно было случиться, не правда ли, дорогая?» Да, это должно случиться.

У меня перехватило дыхание. Пол сдавленно вскрикнул. В свете фар, шатаясь, как лунатик, или, скорее, как одно из тех болтающихся соломенных чучел, которые я видела во Франции, человек ринулся на нас. Должна сказать, что мой маленький блондин среагировал мгновенно. Резко нажал на тормоза, и машина полетела в правый от дороги кювет вместе с очаровательным пассажиром, я имею в виду себя.

После ряда странных видений я обнаружила, что лежу, уткнувшись носом в траву и вцепившись в сумочку: любопытная ситуация, так как обычно я ее везде забываю (что заставило меня схватить эту маленькую сумочку в преддверии, быть может, рокового момента, я никогда не узнаю). Потом я услышала голос Пола, произносящий мое имя с такой сердечностью, что у Меня защемило сердце, и, уже не беспокоясь за него, снова закрыла глаза. Лунатик не пострадал, со мной, как и с Полом, все в порядке, значит, после того как все утрясется — нервный шок и. так далее, у меня появится отличная возможность хорошо выспаться одной.