Дыхание богов
Шрифт:
100. ЯНТАРЬ
Я взбираюсь по винтовой лестнице.
Ступени поворачивают. И я без конца поворачиваю вслед за ними. Я все еще чувствую умиротворяющий запах супа. Сначала вокруг очень темно, но чем выше я поднимаюсь, тем становится светлее. Янтарь начинает отливать золотом.
Я сосредоточиваюсь на загадке.
«Лучше, чем Бог.
Страшнее, чем дьявол…»
Я думаю о любви, об Афродите.
Афродита – это было серьезно. Но не достаточно, чтобы дойти до конца.
Я думаю о надежде. О человечестве.
«У бедных есть, у богатых нет».
Может быть, это простота. Чистый воздух. Время. Болезнь.
«Если съесть, можно умереть».
Яд. Огонь?
Свет, проникающий сквозь толщу янтаря, становится все ярче. Теперь пахнет песком, а не супом.
Может быть, речь обо мне? Лучше, чем Бог, страшнее, чем дьявол?
Или моя гордость?
Или мои амбиции?
Я поднимаюсь по лестнице к свету. Выхожу на голую равнину. Никакой растительности, только желтые пики угрожающе торчат вверх, как огромные клыки. Встающее солнце освещает два утеса из желтого янтаря. Похоже, они окружают единственный путь, ведущий к вершине горы.
Узкий проход длиной всего в несколько метров. Я направляюсь к нему.
Кто-то сидит перед входом в коридор. Это химера с мощным телом льва и женской грудью. На ее круглом лице вызывающий макияж – блестящая красная помада на пухлых губах, черные ресницы, подведенные брови. Тяжелую грудь поддерживает черный шелковый бюстгальтер.
Это полная противоположность Гере – там мать, здесь проститутка. Я подхожу к подножию склона.
Пухлые губы приоткрываются, раздается высокий насморочный детский голосок:
– Приветствую идущего на смерть.
Я кланяюсь, словно мы бросаем друг другу вызов в компании приятелей.
– Если ты не ответишь на мою загадку, я уничтожу тебя. Сожалею, милый.
По крайней мере, никаких недомолвок.
– Я бог, я не могу умереть, – парирую я.
Сфинкс улыбается.
– Боги не умирают, но их можно во что-нибудь превратить, – говорит женщина с телом льва. – Я превращаю их в это.
Сфинкс вытягивает лапу и выпускает длинный острый коготь. Тут же на нее опускается херувим – крошечный мужчина с крыльями бабочки. Значит, Сфинкс превращает тех, кто не знает ответа, в херувимов.
Конечно, я не первый, кто попал сюда. Из множества учеников, побывавших на острове за тысячи лет, десятки, если не сотни, приходили к Гере и поднимались по янтарной лестнице, чтобы оказаться лицом к лицу со Сфинксом.
Я думаю, что херувимка, сморкмуха, которая столько раз выручала меня, тоже была богиней-ученицей. Прежде чем превратиться в женщину-бабочку, она тоже взобралась на гору. Она была отважной и решительной. Я недооценивал ее только потому, что она была маленькой и выглядела как насекомое. Я снова ловлю себя на том, что недостаточно внимателен к тем, кого встречаю на своем пути, и сужу их по внешнему виду.
Сфинкс сдувает херувима со своего когтя.
– Херувим – это не так уж плохо, – произносит она. – Проблема в том, что они не могут говорить. Выражать свои мысли
вслух все-таки приятно, правда?Херувим в ответ показывает свой острый язычок.
– Итак, говори или умолкни навеки. Я напомню тебе загадку:
Лучше, чем Бог.
Страшнее, чем дьявол.
У бедных есть.
У богатых нет.
Если съесть, умрешь.
И Сфинкс тяжело вздыхает, как утомленная любовница.
– Итак? Каков ответ, милый?
Я закрываю глаза. Надеюсь, что меня озарит в последний момент. Посетит откровение. Что-нибудь в выражении лица Сфинкса подскажет правильный ответ. Но ничего не происходит. Абсолютно ничего.
Я думаю. Ищу. Я не сдамся так близко от цели.
На самом деле я веду себя как смертный, надеясь, что откуда-то придет помощь.
Чистое суеверие.
А суеверия приносят несчастья.
Смертному может помочь ангел, ангелу поможет бог. А кто поможет богу?
Я смотрю на гребень горы. Там ни лучика света. Я все больше склоняюсь к мысли, что наверху ничего нет.
Мне хочется повернуть обратно. Я вернусь к Гере и скажу ей, что она была права. Потом спокойно спущусь и постараюсь выпросить прощения за свою выходку. Афродите я скажу, что видел Сфинкса и не нашел ответа, Мате Хари – что люблю ее, а своему народу объявлю: «Ваш бог вернулся».
Я не могу отступить.
– Я помогу тебе немного, – говорит чудовище.
– Подсказка?
– Нет, лучше. Немного жизненного опыта.
Сфинкс меняет позу, скрещивает на груди руки.
– Успокойся, – говорит она. – Устраивайся поудобней. Сядь по-турецки. Мы начинаем внутренние поиски ответа. Освободи голову от мыслей.
Я сомневаюсь, стоит ли ее слушать, но внутренний голос подсказывает, что стоит рискнуть. Я слушаюсь и усаживаюсь как можно удобнее. Закрываю глаза.
– Забудь, кто ты. Покинь свое тело и посмотри на себя снаружи.
Я слушаюсь. Я вижу себя.
Мишель Пэнсон сидит перед Сфинксом. Разумеется, этот неосторожный ученик погибнет.
– Теперь отмотай пленку назад, – раздается гнусавый голос Сфинкса. – В прошлое. Что ты делал двадцать секунд назад?
Я шел сюда. И я иду назад, пячусь.
– Продолжай отматывать пленку.
Я вижу, как спускаюсь назад по янтарной лестнице внутри горы.
– Дальше, дальше.
Я снова в домике Геры. Когда я появляюсь, пятясь, она говорит «Прощай», когда выхожу из домика – «Входи».
Я сидел верхом на Пегасе. Я лечу назад, спускаюсь с горы на крылатом коне. Приземляюсь.
Я дрался с Раулем.
Пленка все быстрее перематывается назад.
Мата Хари. Сент-Экзюпери. Жорж Мельес. Сизиф.
Прометей. Афродита. Афина. Фредди Мейер.
Кентавр. Сморкмуха. Жюль Берн.
Я видел перед собой остров.
Я плыву назад, спиной к океану.
Я вижу, как погружаюсь в воду.
Я вижу себя глубоко под водой.
Я вижу, как на огромной скорости вылетаю из воды.
Я взмываю в воздух, пролетаю слои атмосферы.
Я прозрачен, я становлюсь духом.