Дыхание пустыни

– Переходите к сути, - сурово потребовал Дэймон.

– Только еще одно... В традициях нашего агентства собирать как можно больше материалов о наших клиентах.

Дэймон не шелохнулся, но его мускулы напряглись, словно до предела сжатая пружина.

– Вы хотите сказать, что собирали досье на меня?

– Да нет, ничего конфиденциального, - быстро уверил Апдайк.
– Просто общие сведения, и только для того, чтобы наилучшим образом удовлетворять ваши запросы. Но в вашем досье были фотографии...
– Апдайк заметил свирепый взгляд Дэймона и понял, что ему лучше излагать все побыстрее, не то чертов дикарь, чего доброго, прикажет отрубить ему голову. Апдайк не сомневался, что подобное занятие было самым любимым развлечением, с позволения сказать, шейха. Он быстро включил магнитофон.

– И вот однажды, просматривая ваше досье, я увидел фотографии - и что-то в моей голове сработало.

– Сработало? В голове?
– спросил шейх ледяным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– Я заметил сходство. Вот видеопленки, снятые во время одного воскресного пикника у дома Лэнгстромов...

– Ага, теперь еще и сеанс домашнего видео, - с издевкой проговорил шейх.

На экране телевизора появилась картинка: зеленая лужайка, окаймленная кустарником, несколько человек, беззаботно рассевшихся на самом солнцепеке вокруг импровизированного стола. Апдайк вздохнул с облегчением.

– Вот мисс Брэндел сидит на траве рядом с Беттиной Лэнгстром.

– Я знаю, как ока выглядит, - сказал Дэймон.

Апдайк тоже знал, но он всегда с удовольствием смотрел на нее. Лицо Кори Брэндел нравилось ему так же, как и миллионам телезрителей. У нее была слишком тяжелая челюсть и слишком полные губы, чтобы считать ее идеалом красоты. Но эти губы были безупречной формы и полны чувственности, а огромные карие глаза светились живостью и умом.

– Что-то она очень худая, - вдруг заметил Дэймон.
– Она болела?

– Нет, она тут только что вернулась из командировки в Никарагуа. Там она потеряла пару килограммов...

– Пару? Килограммов восемь, как минимум. Она не была такой худой, когда...
– Дэймон запнулся, с нарастающим вниманием вглядываясь в картинку на экране. Яркое солнце освещало белокурые, платинового оттенка, волосы Кори Брэндел, переливаясь в ниспадавших до плеч локонах.
– И волосы у нее были длинные и прямые.

– У нее такая прическа уже два года. Дэймон молчал, не отрывая глаз от экрана. "Она здорово изменилась", - подумал он. Бьющая через край жизнерадостность, даже чуть нервная, отражавшаяся в каждом ее движении, все еще чувствовалась, но теперь она явно лучше контролировала себя. Ее черты начали обретать мягкость зрелости. Раньше она блистала, а сейчас сияет. Дэймон ощутил поднимающееся изнутри напряжение и быстро подавил его. Черт, только не хватало, чтобы это началось снова.

– Апдайк, я не хочу...

– Вот здесь, - не дал договорить ему детектив.
– Именно эту часть я и хотел вам показать. Мальчик...

В кадре показался темноволосый мальчик, который бросился в объятия Кори Брэндел, что-то радостно говоря. Кори, смеясь, посадила его на колени и стала раскачивать, счастливо кивая всему, о чем он, видимо, без умолку болтал.

Беспокойство исчезло с лица Кори Брэндел, оно осветилось такой нежностью и любовью, что Дэймон не сразу смог отвести взгляд от экрана.

– Ну и что? Она, по-видимому, любит детей.

– Вы что, не видите?!
– Апдайк нажал на стоп-кадр, и на экране неподвижно застыло лицо мальчика. Курчавые черные волосы, озорные зеленые глаза и черты лица явно были легко узнаваемы.

Селим удивленно ахнул.

– Я позволил себе сравнить этот кадр с одной фотографией из вашего дос... альбома.

– Апдайк нажал на кнопку, и на экране рядом с застывшим лицом появилась фотография.
– Это ваша фотография в таком же возрасте, шейх. Она черно-белая, но, по-моему, и так все видно...
– Лицо Апдайка светилось торжеством.

Зависло молчание.

– Поразительное сходство...
– тихо и смущенно проговорил Селим и взглянул в лицо Дэймона.
– Господи, Дэймон, он же...

– Мой сын, - медленно завершил фразу Дэймон, не отрывая глаз от двух лиц на экране.

– Я был уверен, что вы не знаете, - довольно сказал Апдайк.
– То есть сначала я подумал, что именно поэтому вы и приказали следить за мисс Брэндел, но потом понял, что тогда бы вы приказали следить и за мальчиком. Я, конечно, сразу догадался, что вы захотите получить документальные подтверждения, но увы... Вот еще фотографии и копия свидетельства о рождении, но ничего такого, что вы бы могли использовать в суде. Мы только смогли доказать, что девочка действительно является дочерью Беттины Лэнгстром, а мальчик рожден Кори Брэндел. Но в свидетельстве о рождении нет имени отца ребенка.

Дэймон сидел неподвижно, не в силах хоть на мгновение отвести глаза от экрана. Апдайк выждал несколько секунд и продолжил:

– Последние пять месяцев беременности мисс Брэндел работала в студии, а после того, как родился ребенок, снова возобновила работу телерепортера. Мальчик живет с Лэнгстромами, кажется вполне счастливым, о нем хорошо заботятся. Мисс Брэндел ежемесячно платит по закладным за дом Лэнгстромов и дает им деньги на воспитание мальчика. Каждую свободную минуту она проводит с сыном. Такое положение вещей, кажется, устраивает всех.

– Не всех, - резко подал голос Дэймон.
– Это не устраивает меня!
– Он с грохотом опустил ноги на пол, сел прямо и стал рассматривать бумаги.
– Вы все время называете его "мальчик", и я даже не знаю, как зовут моего сына.

– В свидетельстве о рождении он записан как Майкл Брэндел, - сказал Апдайк.

– Черта лысого!
– Глаза Дэймона полыхнули свирепым пламенем, лицо его превратилось в маску ярости.
– Даже фамилия не моя! Будто она родила мальчика в результате непорочного зачатия!

Апдайк на всякий случай попятился назад - мало ли что придет в голову этому дикарю.

– Я только излагаю вам то, что мы узнали...
– пробормотал он.

– Тогда изложите мне кое-что еще!!! Когда мой сын родился?
– Дэймон впился в Апдайка свирепым взглядом.

– Одиннадцатого сентября...

– Сентябрь.
– Дэймон тихо выругался, хлопнув рукой по столу.
– Тогда она знала... черт, она знала, что беременна, еще до того, как я вернулся домой в Кашмеру!

– Шейх, я надеюсь...
– Апдайк перепугано вздохнул, глядя на разъяренного Дэймона. Да, тот был весь во власти дикой, неконтролируемой, животной ярости.

Селим быстро поднялся с кресла.

– Вам лучше уйти, Апдайк. Я провожу вас до вертолета и скажу охране, что вам разрешено улететь.

"Разрешено улететь!" - с негодованием подумал Апдайк. Каждый раз, когда он бывал в Кашмере, он чувствовал себя так, словно его вынуждали совершить путешествие во времени на несколько столетий назад. Иногда властные манеры шейха казались ему забавными, но не сейчас. В человеке, сидевшем за столом, было столько ярости, готовой в любой момент взорваться вспышкой насилия, что ему стоило побыстрее уносить отсюда ноги.