Дыхание севера

— Лорак? — я глянул на сидевшего за соседним столом мага. — Тебе вроде бы тоже надо явиться пред королевскими очами.

Тот окинул меня ленивым взглядом, откинувшись на спинку стула.

— Меня не приглашали, — растягивая гласные, проговорил он. — Если я им понадоблюсь, то пусть присылают индивидуальное приглашение.

Я покачал головой, но спорить не стал, понимая, что лучший имперский маг привык к своеобразному обращению.

— Я тоже погуляю по городу, посмотрю на местные достопримечательности вместе с Лизой, — продолжил Лорак.

Я предположил, что Лизой зовут как раз ту самую вдову, которую пока что в общем зале не наблюдал.

Позавтракав, определился с составом сопровождения, решив взять с собой Никса и Асил. Выходя из таверны, прикидывал, как лучше добраться до замка, но обнаружил, что во дворе стоит карета с королевским гербом.

— Прошу, — услужливый кучер открыл перед нами двери.

Мы втроём без лишних разговоров забрались в карету и покатили по улицам. На королевскую карету люди реагировали иначе, чем на повозку: если раньше они нас почти не замечали, то теперь либо кланялись, либо прожигали исподлобья злыми взглядами.

Но вот мы подъехали к горе, проехали вверх по серпантину. Борясь с лёгкой тошнотой, я крутил головой, с интересом рассматривая открывающийся сверху вид: раскинувшиеся справа от столицы поля, еще не совсем освободившиеся от снега, смотрелись серыми, а лесок неподалеку каким-то облысевшим. Даже хвойные деревья имели зелёные иголки только у самой верхушки.

— Что-то тут не то… — раздался задумчивый голос Раззарта. — Определённо.

— Что именно? — среагировал я мысленно.

— Пока не разобрался. Ты пока с королём поговори, может, он на что-нибудь прольёт свет.

Я кивнул, вслед за Никсом выходя из остановившейся кареты.

Глава 19

Тучи сгущаются…

От увиденного глаза сами собой расширились: я как-то в задумчивости проморгал момент, когда мы забрались на высокий уступ, почему-то всё ещё покрытый кристально чистым снегом, который сейчас сказочно переливался на солнце, словно россыпь бриллиантов.

— Красиво, — искренне выдохнул я, на что Никс кивнул со скупой улыбкой, потирая покрытый лёгкой щетиной подбородок.

От вида самого замка у меня отпала челюсть: величественный, белый, с хрустальными вставками, он поражал воображение тонкостью украшений, сочетающейся с монументальностью строения. К главным дверям вела большая белая лестница, у подножия которой нас уже ждали.

И только сейчас, взглянув на вышколенного дворецкого в торжественных, отделанных благородным чёрным мехом одеждах, я вдруг остро осознал тот факт, что мой наряд совершенно не подходит для королевского приёма. Новая меховая куртка, шапка и шерстяные брюки — практично, но явно не являлись образцом правильной одежды для представления правителю страны.

— Вот же… — выругался тихо сквозь зубы, понимая, что сейчас уже поздно что-либо менять. — Фраус, неужели подсказать не мог…

— Растяпа, — не упустил возможность прокомментировать мой промах Раззарт.

— Вот уж молчал бы, раз сам не удосужился заметить! — возмутился я.

Впрочем, обвинять бога или наставника здесь было несправедливо, сам должен был вовремя головой думать, а не сидячим местом, поэтому я только пытался глубоко дышать, поднимаясь по лестнице, чтобы согнать с лица ненужный румянец досады.

— Мы рады приветствовать вас в королевстве Нордатт, — с доброжелательной улыбкой проговорил мажордом, встречая нас у дверей и сопровождая дальше вглубь замка.

Я невольно обратил внимание, что даже тот слуга, которому полагалось работать сугубо внутри замка, тоже был облачён в утеплённые одежды. Он шёл впереди, негромко рассказывая о коридорах и залах, которые мы проходили, но, несмотря на дивную лепнину, серебро и хрусталь на стенах, я не мог не отметить, что во дворце почти так же холодно, как и на улице, и при этом удивительно пусто. Пока мы шли до места назначения, я не видел ни одного человека. Ни других слуг, ни аристократов, ни охраны.

Только у самых дверей в тронный зал стояло двое гвардейцев в зимней форме.

— Оружие сдать, — коротко потребовал тот, что был старше.

Никс без лишних слов отстегнул от пояса боевой топор, протянул. Гвардеец скользнул по нему взглядом и убрал в ящик, стоявший рядом на полу. У Асил с собой никакого оружия не было, по крайней мере, того, которое было бы заметно глазу. Я же по совету Никса ничего с собой брать не стал, так что и отдавать было нечего.

Дождавшись конца нашего досмотра, мажордом распахнул двери, громко объявляя:

— Барон Архарт Креон Самвель с сопровождением!

Я сделал несколько шагов по тёмно-синему ковру, низко поклонился, как следовало по правилам этикета перед венценосными особами, и замер, мельком оглядывая большой яркий зал, где всё словно дышало льдом. Ковровая дорожка упиралась в возвышение, сделанное из прозрачного кристалла, на вершине которого на троне восседал хранящий молчание король. Я помнил, что по правилам этикета смотреть правителю в лицо можно было лишь несколько мгновений, но невольно задержал взгляд, пытаясь найти черты сходства с Астрит. У короля были густые тёмно-русые вьющиеся волосы, спускающиеся на плечи, тяжёлый взгляд, широкая массивная челюсть. Кроме ясных серых глаз других общих черт с принцессой я не видел. Королевы же почему-то рядом не было, второй трон пустовал.

Но не это надолго привлекло моё внимание, ведь король был всё-таки не один. За его левым плечом стоял Бернт, буравя меня взглядом, а вот за правым… Я во все глаза смотрел на стоящую рядом с ним девушку. Изящное утеплённое платье цвета ясного летнего неба оттеняло её серые глаза, подчеркивало точёную фигуру и заставляло белые волосы светиться. Я всегда считал Астрит красивой, но как-то не подозревал, что её красота может загнать меня в подобный ступор. Строгий вид делал северянку зрительно старше и неприступнее. Передо мной была действительно принцесса, будущая наследница трона. Весёлая соседка Астрит, бывшая когда-то Астом, словно спряталась за этим новым образом.

Нервно сглотнул, осознавая своё положение: это вам не бал при императоре, где за всё время на проявителя только издалека посмотрел, а он о твоём существовании даже и не узнал. Здесь серые глаза властителя, способного одним только словом карать и миловать, были направлены исключительно на меня, и что при этом происходило в его голове, было загадкой. От этого холодело в груди и начинало противно дрожать что-то внутри.

Мы простояли в полной тишине несколько мгновений, как вдруг Астрит не удержала величественное выражение лица и прыснула, засмеялась, хватаясь ладошкой за спинку отцовского трона. Её мелодичный смех прокатился по залу, оживляющим звуком отражаясь от стен.