Дым и зеркала

«Шутка? Не уверен. Люси выглядит совершенно серьезной».

— Если веревка обрублена, то почему я до сих пор слышу скрип?

— Дом помнит.

Прежде чем Тони смог решить, стоит ли всерьез паниковать, ступеньки опустели.

— Может, еще увидимся?

— Ты знаешь, где меня найти.

«Согласен».

Минувшая ночь взяла свое, когда Тони начал спускаться по лестнице. Пошатываясь, он прошел мимо кота, и тут все, что сегодня навалилось на плечи Тони, начало подпрыгивать, пытаясь заставить его рухнуть на колени.

Он схватился за край кухонного стола, услышал крики, может, свое имя, хотя, похоже, у него что-то случилось с ушами. Или они утратили связь с мозгом.

Снаружи вроде бы раздавались пронзительные завывания.

Спотыкаясь, он добрался до задней двери. Она была открыта сантиметров на десять, чтобы пропустить в дом связку проводов.

— Ха, — сказал Тони в пустоту, ухватился за край полотна и распахнул его.

Шаг навстречу свежему воздуху.

Еще один.

Снова голоса.

Фостер шагнул еще раз и начал падать.

«Или крыльцо накренилось, или я иду криво».

Как ни странно, он не ударился о землю.

— Я тебя держу.

Тони не ожидал услышать этот голос. Он моргнул и как будто внезапно стал доброй ведьмой Самантой Стивенс из сериала «Моя жена меня приворожила», движение ресниц которой много значило. Мир рывком вернулся на место.

У человека, который его подхватил, волосы были светлее, чем у Генри. Он оказался крупнее. От него пахло несвежей пиццей и… силами правопорядка.

— Констебль Элсон.

— Значит, ты можешь говорить.

— Да, уже много лет. — Тони на удивление удобно устроился на коленях офицера полиции, но не собирался особо об этом задумываться.

— Знаешь, поскольку я чуть не надорвался, чтобы не дать тебе расквасить подбородок о гравий, не мог бы ты на минутку перестать умничать?

— Конечно. — Это требование показалось Фостеру справедливым.

— Какого черта здесь произошло?

— Двери не открывались, — «Лучше придерживаться основных фактов».

— Эта была не заперта.

Тони повернул голову ровно настолько, чтобы увидеть провода. Они пересекали крыльцо и тянулись на кухню. Потом парень поглядел на копа. Ярко-голубые глаза констебля Элсона в упор смотрели на помощника режиссера. Было несложно догадаться, чего он ждал.

— Вы хотите знать правду.

Фостер так вымотался, что его губы невольно подергивались.

— Только не говори, что она мне не по зубам, — огрызнулся Элсон.

К счастью, Тони не мог долго смеяться. Еще удачнее, что у него не осталось сил на истерику. Он ведь не сомневался в том, что имеет на нее право. Тони почти ожидал, что констебль сбросит его на землю, но тот этого не сделал.

Наконец Фостер сумел сделать длинный, прерывистый вздох и сказал:

— Сейчас правда мне не по зубам. Можно, я расскажу позже?

Прищуренные голубые глаза рассматривали его лицо.

Тони постарался выглядеть заслуживающим доверия, но через секунду бросил бесполезные попытки.

— Это зависит от того, что значит «позже».

— Не сейчас.

После долгого мгновения узкие губы изогнулись, светлая щетина блеснула в свете фонаря.

Что-то зарычало.

«Нет. Я знаю этот звук. Кто-то зарычал».

— Генри.

— Констебль Элсон, вас зовет ваша напарница.

Знакомая бледная ладонь ухватила Тони и поставила на ноги. Потом та же рука обняла его за талию и легко помогла удержать равновесие.

Констебль Элсон поднялся сам, не сводя взгляда с лица Генри. Судя по реакции полицейского, Тони, даже не глядя на Фицроя, мог сказать, что вампир сейчас вел себя как принц крови.

«Через мгновение он превратится в принца тьмы.

Плохая затея. Только не сегодня. Не здесь».

Тони просто был не в форме, поэтому сказал:

— Позвоните мне. Мой номер у вас есть.

Последовал долгий взгляд, за ним кивок, и Элсон направился к констеблю Данверс, которая управляла толпой полицейских и врачей «скорой помощи».

«Ага. Это было не завывание, а звук сирен».

Обрадованный тем, что нашел объяснение, Тони повернулся, но не высвободился при этом из рук Генри.

— Итак, вы все еще здесь.

— Это очевидно.

— Наверное, скоро рассветет.

— Да. У меня еще сорок минут.

— Вы не сможете… — Тони почувствовал, как его сердце сделало кульбит.

— Все в порядке. Я завернусь в светонепроницаемую занавеску у себя в багажнике.

— Где?

— Он большой, светонепроницаемый. Когда я в нем запрусь, его можно будет открыть только изнутри. Я слегка усовершенствовал это логово.

— Вы приготовились к такому? — От облегчения и всего остального у Тони подкосились колени.

— К этому? Вряд ли. Но приготовился. — Генри достал из кармана ключи и осторожно протянул их на ладони. — Сможешь довезти меня до гаража, который в моем доме?

— Конечно.

— Подумай об этом минутку, Тони. Сможешь?

«Если он не…»

— Конечно, смогу.

— Ты ужасно выглядишь.

«Это не удивительно».

— У вас тоже не идеальный вид.

— Выдалась интересная ночь.

Вампир явно советовал Фостеру не углубляться в детали. Тони нехотя подчинился.

Прохладные ключи оказались тяжелее, чем были на вид, и это кое о чем напомнило Тони. Он развернулся так, чтобы Генри закрывал его от толпы, и вытянул левую руку в сторону дома. Дневник Каулфилда шлепнулся на символ на его ладони.

— Впечатляет.

— Спасибо.

Тони ни секунды не сомневался в том, что сможет это сделать. Он вспомнил, где дневник, прикоснулся к контуру его силы и призвал тетрадку к себе. Это даже не было больно. Почти. Фостер проделал немалый путь за недолгое время, прошедшее после рогаликов с медом.

— Нужно, чтобы вы присмотрели за ним. Мне больше некому его доверить.

Генри вздернул губу, прикоснулся к кожаному переплету и заметил:

— На ощупь кажется знакомым.

— Думаю, Каулфилд нашел то, что должно было стать еще одним гримуаром вроде вашего. Но в нем никто ничего не написал, поэтому он заполнил его сам. — Фостер увидел выражение лица Фицроя и нахмурился. — Я так думаю.