Дым и железо

– Ты имеешь в виду Глен.

– Да.

– И когда это произойдет?

– Мне отдали приказ, Халила.

– Я не прошу тебя противиться ему. Я прошу сказать мне, когда ее планируют убить, чтобы мы смогли прийти к ней на помощь. Ты не будешь иметь к этому никакого отношения.

Анита отвела взгляд и сказала:

– Я не хотела, чтобы все было так. У нас был уговор. Но… Мой отец дал обещания, серьезные обещания. Я не могу пойти в этом против него.

– Я понимаю, – сказала Халила. – Когда они схватят Глен?

Анита так и не взглянула в глаза Халиле.

– Сегодня ночью. Вам подмешают снотворное в еду и напитки, чтобы не мешали.

– Всем нам? Или только Глен и мне, потому что мы в одной каюте?

– Только вам двоим, – призналась Анита. – Но если вы не будете есть, то все поймут, что вас предупредили.

Халила кивнула.

– Я все съем. Но все равно другие могут что-то заметить и прийти Глен на помощь.

– Тогда им лучше быть готовыми к сражению, – сказала Анита.

– Кто из нас самый ценный?

– Томас. И капитан Санти.

Халила наклонила голову и, нахмурившись, спросила:

– Санти? Я думала, от него захотят избавиться, как от Глен. Он никто, чтобы требовать за него выкуп. Какая от него ценность архивариусу?

– Дело не в выкупе, – сказала Анита. На этот раз она встретила взгляд Халилы, но лишь на мгновение, а затем отвернулась и обняла саму себя руками за плечи, точно внезапно замерзнув. – Архивариус хочет наказать Вульфа. Санти можно использовать, чтобы сделать Вульфу больно.

От осознания того, насколько такой мотив безнравственен, Халиле стало дурно. От мысли о том, что кто-то столь могущественный использует свое могущество так жестоко… и так беспорядочно. В этом скрывалась глубокая и личная злость, такая, какую сама Халила не способна была постичь и была тому рада.

– Хорошо, – сказала она. – Спасибо за все это. Я ценю доброту.

– Нам всем следует быть добрыми, – сказала Анита. – Пока мы еще можем. Халила? Я не хотела, чтобы все обернулось вот так.

Халила понимала, что ей не следует спрашивать, но ей нужно было знать:

– Ты поможешь нам?

– Нет, – ответила Анита и улыбнулась. – Но отчего-то я уверена, что вас это не остановит.

Халила вышла из каюты и была рада резкому порыву ветра, пронесшемуся по палубе, пусть даже тот и лишил ее почти всего тепла. Ей необходимо было почувствовать что-то будоражащее. Халила готова была взять Аниту в заложники, если потребуется, однако поняла, что Анита хочет помочь. И если обстоятельства сложатся удачно, то у Аниты появится на то шанс.

Оставалось лишь понять, как именно должны сложиться эти самые обстоятельства.

Однако для начала нужно спасти жизнь Глен.

Она плохо запомнила вечер. Есть еду, отравленную снотворным, оказалось трудно, но еще хуже всего было наблюдать за тем, как Глен тоже поглощает ее, сама того не подозревая. На всякий случай Санти с Томасом решили вообще ничего не есть и не пить, хотя отлично делали вид.

Глен ничего не заметила.

К тому моменту, как трапеза подошла к концу, Халила уже почувствовала усыпляющий эффект и с паникой глянула на Томаса, когда Глен зевнула. Дарио съел совсем чуть-чуть, вероятно, из-за своего по-прежнему неспокойного желудка, однако тоже зевал. Сложно было сказать, был ли это рефлекторный позыв или снотворное подействовало и на него тоже. «Неужели Анита мне солгала? Приказала усыпить всех нас? Ну хотя бы Санти с Томасом останутся бодрыми».

Однако это также могло означать и то, что за ними могут наблюдать, а значит, попытаются остановить.

Глен рухнула в постель почти что сразу, когда они добрались до своей каюты, однако Халила изо всех сил пыталась оставаться в сознании, час за часом… ходила, молилась, щипала себя, когда ноги отказывались ее держать. В конце концов она забралась в кровать, и ее веки не смогли больше противиться снотворному.

Халила проснулась с раскалывающейся головой, жуткой жаждой и на корабле, который трясло, как игрушечную лодочку в зубах шторма… и когда она выбралась из постели и осмотрелась, то не нашла Глен.

«Глен рядом нет».

– Нет, – прошептала Халила и откинула одеяло, будто бы юная уэльская девушка могла прятаться под ним. Халила заставила себя подняться на ноги, надеть мантию с флисовой подкладкой, которую одолжила ей Анита. Завязала ее потуже и, пошатываясь, вышла навстречу завывающему ветру. Хиджаб чуть не сорвало порывом, но Халила схватилась за него рукой, пока пыталась разглядеть, что происходит.

На палубе почти никого не было, лишь несколько моряков, которые шагали против ветра по своим делам. Глен она тоже не увидела.

И никого из своих друзей.

Халила юркнула обратно в тепло нижней палубы и поспешила в каюту, которую делили Томас и Дарио. Пустая. Она отправилась к Санти.

И обнаружила всех у него.

Дарио тут же подскочил к Халиле, пока она стояла, тяжело дышала и дрожала, внезапно почувствовав слабость. Он поправил прядь ее волос, выбившихся из-под хиджаба; Халила крепко обняла Дарио и вдруг ощутила такое сильное облегчение, что чуть не подкосились колени. Она попыталась что-нибудь вымолвить, но нахлынувшие слезы задушили все слова. Халила по очереди всмотрелась в лица каждого из собравшихся, особенно в лицо Глен; молодая девушка сидела с напитком в руке и была бледнее, чем обычно. Голова и предплечье у нее были перевязаны бинтами.

И Глен была не единственной, получившей увечья. У каждого были синяки, или же бинты, или и то и другое. Дарио вздрогнул, когда Халила обняла его слишком крепко, и она тут же его отпустила, отступив на расстояние вытянутой руки, чтобы хорошенько рассмотреть.

– Со мной все в порядке, мадонна, – сказал он и положил ей на щеку руку так непринужденно и нежно, что на миг она закрыла глаза, чтобы сдержать бешеное биение сердца. – Мы все в полном порядке.

– Говори за себя, – проворчала Глен. – У меня ужасное похмелье, а в ушах до сих пор звенит после удара головой о чертовы перила.

У Халилы перехватило дыхание. Она понимала, на что способен каждый из них, а факт того, что раны получили все… означал лишь, что она упустила нечто невероятно жестокое.

Санти произнес:

– Сядь, пока не упала, Халила. – Он выдвинул вперед стул, и она с благодарностью присела. Стул, на котором до этого сидел Дарио, подумала она; Дарио остался стоять. Халила не была уверена, одолел ли Дарио свою морскую болезнь, однако по крайней мере сейчас он был в состоянии стоять ровно и не выглядел так, будто его тошнит. Маленькая победа.