Дымят редакционные трубы
Шрифт:
«Однажды мы настряпали с вечера пельменей, чтобы наутро быстрей перед работой и школой сварить, и оставили их на листах и ситечках в чуланке. Утром мама пошла, а пельменей-то нет. Листы и ситечки стоят на полках, но пустые. «Что за оказия?!» – возмутился отец. Он оделся, пошел искать пельмени и минут через пятнадцать нашел их за капустной бочкой в углу, где был под пол лаз у хомяка. Тот, оказывается, всю ночь трудился, но под пол стащить их не успел, поэтому они лежали на полу кучкой.
Вот принесли пельмени в избу и не знаем, что с ними делать, ведь на каждом пельмешке следы от зубов хомяка. Как-то не по себе: то ли есть, то ли кошкам скормить.
– Еще не хватало – выбрасывать. Счас они покипят в кипятке, и всю заразу как рукой снимет.Так и сделали.
Отец продолжал о похищении пельменей:
– Я слышу: ночью какой-то стук в чуланке. Думаю, что за притча? А видно, хомяк-от с полки прыгал с пельменями-то, вот и стук.
С тех пор пельмени стали складывать в большой сундук. Там было надежно…»
А вот еще одна из любимых историй моего отца, которую он любил вспоминать практически на каждом застолье. Далее – с его слов.
«Мой друг Миша Целуев служил старшиной аэродромно-технической роты. Был он парень, надо сказать, везучий, пробойный, за словом в карман не лез, да к тому же любил шутку, розыгрыш. Как-то в сельском клубе его познакомили с одной девушкой, и она, услышав такую фамилию, сказала:
– Ой, Миша, какая у тебя фамилия красивая!
– А я и сам парень ничего! – ответил он с улыбкой, держась гоголем.
Несмотря на то, что Миша служил в авиации, на самолетах он не летал. На его погонах и петлицах, как и у других солдат и сержантов этой воинской части, были авиационные эмблемы, и несведущий мог бы подумать, что он летчик.
Так и получилось, когда Миша уехал в отпуск, в далекую красноярскую деревню. Погостив в родном доме, он решил съездить к своему дедушке, который жил подальше в тайге.
– Если наша деревня глухая, то дедушкина еще глуше, – рассказывал он потом.
Ну, приехал внук в гости – орел-орлом! – дедушка рад-радехонек. Конечно, угощение, разговоры о том, о сем, и дедушка, сам бывший солдат, спросил:
– Дак кем ты, Миша, на еродроме-то служишь?
– Кочегаром на самолете, – не моргнув глазом, ответил внук.
Дед, не подозревая подвоха, продолжал беседу дальше:
– Ну и как, Миша, трудная служба?
– Всяко бывает, дедушка!.. Бывало, поднимемся в воздух, а тут налетит дождь, слякоть… Пилот матерится: дескать, давай быстрее кочегарь, не слышишь, моторы глохнут!.. И вот везёшь тачку с углём по крылу – скользко, ветер – того и гляди, что сдунет!..
Дедушка посочувствовал: трудная служба у внука, а бабушка сидела ни жива, ни мертва.
Когда Миша приехал в часть и рассказал эту историю, то солдаты со смеху покатывались. А я все допытывался, сказал ли Миша старикам, что это шутка?
– Да нет, – говорит, – не успел: назавтра рано утром уехал.
Не знаю уж, по какой причине, но в отпуске Миша задержался на несколько дней, а когда приехал в часть и доложил своему командиру роты капитану Воеводину, что из краткосрочного отпуска прибыл, тот заметил:
– Ну, слушай, Целуев, ты что, офицер – отдыхаешь?
– Так точно, – с улыбкой ответил сержант.
Другого бы наказали за опоздание, а тут – как с гуся вода.
Справедливости ради надо заметить, что Миша был ценный кадр: о солдатах заботился, как отец родной. Поэтому, наверно, командир роты и не стал его журить.
Когда я демобилизовался, Миша еще оставался в части, и мы стали переписываться. Одно время я что-то долго ему не отвечал. Миша рассердился
и накатал мне ругательное письмо. В нем были и такие строчки:«Если ты мне и на это письмо не ответишь, то смотри: полечу домой – весь твой огород шлаком засыплю!» Он имел в виду, что, демобилизуясь, полетит на самолете кочегаром в далекую Сибирь».
В начале двухтысячных папа и мама решили отправить меня в свободное плавание. Конечно, я сильно сопротивлялся этому, потому мне что не хотелось «вылетать» из родительского гнезда и начинать самостоятельную жизнь. По ряду причин мне не удалось закрепиться ни в Сургуте, ни в Екатеринбурге, ни в Москве, а в 2004 году, спустя почти полтора года после смерти мамы, когда я сам уже стал отцом, мы с папой съехались снова (в соседние квартиры на одной площадке). Почти полтора года мы прожили с ним практически бок о бок, потому что здоровье у отца к тому времени было уже неважное, и за ним нужно было присматривать.
Единственное, чего себе папа не смог простить до самых последних дней жизни, – это смерти мамы. Он винил себя в том, что не дал до конца пройти курсы лечения (которые были ей жизненно необходимы), что и повлекло за собой ее преждевременный уход в мир иной. Я и его близкие друзья старались по возможности отвлечь отца от подобных мыслей, но получалось не очень хорошо.
Скончался папа 6 января 2006 года, накануне Рождества Христова, а мама покинула этот мир в пасхальную ночь 2003 года. Верующие в бога люди говорят, что если человек уходит из жизни в канун или во время церковных праздников, то он попадает в рай. Скорее всего, таким образом пытаются утешить родственников, потерявших близкого человека.
По запросу «Фаина Русакова Шадринск» в поисковой системе «Гугл» четвертым выдается результат: «Список администрации и госорг. – город Шадринск», после перехода по ссылке на который можно скачать список телефонов, в котором есть следующая строчка «Пресс-секретарь, Русакова Фаина Дмитриевна, 2-69-56». К сожалению, дозвониться до нее по этому номеру уже нельзя…
Светлые образы родителей будут жить в моем сердце вечно.
Петр Осинцев
Дневник с рождения и до…
Когда я родился, мама и папа начали вести своеобразный дневник, в который записывали все, что было связано со мной. Самые подробные записи – период 1980-1981 гг., далее фрагментарно 1983-1987 гг. (в основном, всяческие перлы, которые я выдавал, подрастая). Неоднократно перечитывая этот дневник уже взрослым, я понимал, как сильно родители любили меня, как переживали, как умилялись моим проказам и как бережно старались сохранить в памяти все, что было связано со мной.
Родился (написано маминой рукой) Петя 17 мая 1980 г. в 2 часа 20 минут дня. Кормить мне его принесли первый раз в 3 часа дня 21 мая. Улыбаться стал во время кормления с 22 мая. Вес у Петушка был хороший – 3 кг 700 граммов, длина 53 см. При выписке (27 мая) вес у него уже был 3 кг 850 граммов.
За первый месяц прибыл на 900 граммов, вырос на 2 см. К концу первого месяца хорошо держал головку, сразу реагировал на цвет (внимательно смотрел на стеллаж с книгами, ковер), свет, звуки (особенно). Спал хорошо, ночью по 6-9 часов. Обычно просыпался около 4 утра, я его кормила и он снова засыпал.