Дыра. Путь на ту сторону

Эх, вот чем люди вообще думают? Ну какие блин колонии, на такой земле? Что им дома-то не сидится?! Тут три шага и два из них могут кончиться смертью, а всё равно ломятся, за ничейной землёй. Да только есть у этой земли хозяева, есть. И клыки, у этих хозяев гораздо крепче человечьей шкуры…

А та фигурка на горизонте, не собака точно. Анна приложила ладонь ко лбу козырьком. Фигорок-то там много. Кажется, люди. Минут десять она ждала, вглядываясь вдаль. К городку двигались нестройной толпой семь человек. Все в каких-то странных одеждах. Красные, белые, какие-то халаты, куртки странные, кепки даже…, со стоном она уронила руки.

– Да за что ж мне это господи?! – Проговорила Аня, узнав в нарядных людях поселенцев. Только эти балбесы могут так нарядиться посреди земли полной живыми мертвецами, страшными хищниками, земли, насквозь пропитанной духом смерти.

Минуты три она просто наблюдала за процессией. Старик и мускулистый детина в наличии. Из семерых, трое совсем сопливые пацаны с плазменными импульсниками – те самые стволы, что год назад получили поселенцы. Хреново. Раз эти двое идут, с охраной, да при праздничном параде, разговор будет долгим и как всегда мозговыносящим. На исходе четвёртой минуты возникла мысль, быстро слить их Васе, а самой выскочить на ту сторону, вроде как по срочному делу. Вон и импотенты, в смысле, негры, уже плетутся куда-то в поля. Значит Вася свободен. Ну, тогда вперёд.

– А ну стой скотина! – Взвыла она обернувшись. Вася молодым сайгаком скакал к Дыре, с какой-то сумкой. Запнулся, остановился и уже у самой Дыры обернулся.

– Прости дорогая! – Прокричал Вася ей в ответ, с сильно несчастным, извиняющимся лицом. – Нужно срочно передать документы! Дело государственной важности!

И сиганул в Дыру.

– Тимыч! – Солдат, куривший у бетонной плиты возле Дыры, поперхнулся дымом и выронил сигарету. Затравленно оглянувшись с таким несчастным видом посмотрел на Аню, что у неё сердце сжалось. Уныло шмыгнув носом, она махнула рукой, мол, сиди, сама справлюсь. Тимыч мгновенно просиял. Новую сигарету раскуривать стал.

Больше офицеров тут нет. Придётся ей отдуваться. Всё-таки, жизнь ужасно несправедлива!

А с другой стороны, почему ей одной за всех страдать?

– Тимыч! – Солдат так тяжко вздохнул, что пол лагеря его вздох услышало. – Со мной будешь. Я одна с ними говорить боюсь.

Солдат уныло кивнул – сигарета отчего-то вдруг стала казаться приторной, а её дым отвратным…

– Стоп, ещё раз – что вам надо? – Практически зарычала Аня, втыкая оба локтя в стол. Он хоть и был металлическим, да тут что-то жалобно заскрипел. Девушка с тоской покосилась на узкие окошки, единственного здания на этой стороне, целиком из пенобетона с металлическим армированием. Настоящая крепость с бойницами и металлической дверью. При желании такой бункер спасёт и от авиационной бомбардировки и от редких здесь зомби, известных среди солдат как «здоровяки» и «конструкторы».

Сидевшие на той стороне стола старик, детина и женщина в бело-красном сарафане, переглянулись. Затем разом задумчиво нахмурились. Пока они думали, Аня случайно посмотрела на крепкого паренька в ситцевой кепке, с импульсником в руках, который он держал с показной небрежностью. Паренёк, заметив её взгляд, мгновенно выпятил грудь колесом, широко улыбнулся и подмигнул. Ч-чёрт! Она едва не застонала, поспешно отводя взгляд в сторону. Пока поселенцев вели сюда, для долгой беседы, на какую они определённо настроились, этот мелкий засранец дважды звал её замуж. Непонятно за каким поведал ей, что какая-то Любаня полная дура и он её совсем разлюбил. Ну, примерно так она поняла трудно переводимую речь чрезвычайно наглого пацана. Теперь он вышагивал породистым жеребцом и постоянно ей подмигивал…, очень хотелось взять пушку и пристрелить его нахрен.

– Так тож сказывали мы ужо. – Проговорил наконец, старик. – Банков надобно нам. Многа. У нас-то более уж нету банков-то. Вот, думали мы думали и надумали – тута банков много должно быть-то.

– Тимыыыч, - Простонала Аня, повернув усталое лицо к соседу с этой стороны «стола переговоров», – какого хрена им от нас надо?

– Банков надобно! – Нагнувшись на стол, повторил старик. Тут ожила толстая женщина в сарафане.

– Мы жо не просто так-то за сим к вам просим. – Мясистое лицо, в алом чепчике сморщилось. Аня так и не поняла, толи это были муки борьбы интелекта с темнотой душевной и тупостью природной, толи и правда она не ошиблась, и видит сейчас отчаянную борьбу жадности с чем-то, что ещё там пряталось за этим большим лицом. – Вы ж чаго не думайти злобого-то. Мы жо вам…, мы жо вам…, уф. – Помолчала, покраснела вся и с храбростью отчаявшегося безумца, рубанула рукой по воздуху.
– Ажно пять банков гурцов-то и снесём, як оно всё ссолитси!!!

– Эм…, - Аня тряхнула головой, взъерошила волосы, – вам нужны банки стеклянные что бы соленья делать? – Все трое радостно закивали головами. – Вы что больные? Какие нахрен соленья???

– А шо тако? – Женщина, нахмурилась, чепчик поправила. На мужчин глянула. Снова на Аню. – Шо в том плохого-то? Гурчиков по зимовие хочетси. Ох як хочетси! А немае. Шо ж нам, не ести гурчиков шоли? Раз уж поросло их, несчесть сколь поросло. Не добре то. Гурчики…

– Да як с самохоночкой-то, ай хорошоооо… - Подал голос мечтательно заулыбавшийся старик и женщина тут же отвесила бедняге такую затрещину, что он лбом в стол врезался.

– А ну цыц, алкаш окаянный! Я те дам самохоночку! Ух мне, вражина! – И сунула старику кулак под нос. Аня, и все присутсвующие в комнате солдаты, с удивлением и уважением следили за этим кулаком. Боксёры профессионалы отдыхают – кувалда, не кулак.

– Фросинья! – Басовито рыкнул детина и женщина, бурча под нос что-то неразборчивое, отвенулась от старика, голову склонила и молчала пока вся компания не отправилась восвояси.

– Сколько банок вам надо?

– Многа, - зачем-то кивая головой, ответил старик, и пояснил – сильна многа.

– Твою-то мать! Сколько в цифрах?

Старик задумчиво почесал голову, точно между стоящих торчком, двух пучков седых волос. По зданию пронёсся противный скрип ногтей по сухой коже. Что-то бормоча, старик стал загибать пальцы. Спустя несколько минут бессильно опустил руки, умудрившись запутать пальцы так, что едва не сломал их, в попытке расцепить ладони. Снова почесал лысину. Аня и солдаты синхронно поморщились. Старик что-то бубнил ещё минут пять. Аня устала ждать и откинувшись на стуле снова посмотрела на стену, в тоже место куда всю эту нудную встречу отводила взгляд. В этот раз едва не рухнула со стула. Сопливый юнец с импульсником пост у дверей покинул и теперь стоял там, куда она предпочитала отводить взгляд. Едва она снова туда посмотрела, он радостно ей подмигнул, выпятил грудь колесом и принял воинственную позу с оружием в руках.

– Мама, роди меня обратно... – Буркнула девушка, уставившись в стол.

Старик, наконец, прикинул сколько ему нужно банок.

– Шишсот!

– Шиш… - Повторила девушка, кивнула и ядовито улыбнулась старику. – Я бы с радостью отправила вам шиш. Целый вагон.

Солдаты подавились смешками. Старик с детиной недоумённо переглянулись.

– Шота не то ты ей-то ляпнув. – Пробасил детина. Старик снова почесал лысину и Аня в отчаянии заскрипела зубами. С каждым разом, звук этого «скребуна» становился всё противнее.

– А шишсот це многа? – Поинтересовался тут пожилой мужик, вооружённый охотничьим длинноствольным ружьём. Аня отправила мужику такой бешенный взгляд, что он оружие едва не выронил. – Так я ж просто спросивши, я ж не подумавши…, я далее тихо стоять-то буду, тихо-тихо…

– Объём банок? – Спросила Аня, решив что в рапорте укажет три сотни стеклянной тары и ну их нахрен. Надо было понятнее изъясняться. Вопрос девушки, почему-то, снова вызвал замешательство.

– Шо? – Наконец, спросил немного растерянный старик.