Дыра. Путь на ту сторону

Девушка подошла ближе, массируя виски кончиками пальцев. Присела на корточки возле одного из спальников, заглянула внутрь и вдруг резко выпрямилась с совершенно круглыми глазами.

– Ань ты что? – Беспокойно воскликнул солдат. Ладонь автоматически дёрнулась к пистолету в расстёгнутой кобуре. Меченые к оружию тянуться не стали – жить хотели, просто мрачно смотрели на солдат. И на этих двух и на тех, что вдруг появились как из-под земли, заняв позиции за углами домиков, да в проходах между ними. Трое бывших арестантов, очутились в плотном кольце. Дёрнешься, и так свинцом нашпигуют, что собственная шкура неподъёмной станет.

Иллюзия солдатской безолаберности, успешно рассеялась.

– Охереть Тимыч! – Девушка выпучила глазки прицелом в пожилого солдата. – Голова не болит! Ёпт, я просто аромат цветов почувствовала, вдохнула и ррраз! Похмелья будто и не было!

– Ага? – Тимыч с сомнением заглянул в открытый спальник. Оттуда торчали десятки разноцветных бутонов. Пожал плечами, отошёл на шаг, выдохнул, вздохнул.

– Ну и зря. – Девушка вернулась к прежней позе и глубоко, с видимым наслаждением, вдохнула. Зажмурила глаза, блаженно улыбнулась и снова вдохнула. – Аромат божественный.

– Ань, ты бы это, по аккуратней что ли…, всё-таки хрен знает что за цветы.

– Да брось ты. – Отмахнулась девушка. Ещё раз вдохнула ароматный запах цветочков и встала на ноги. Повернула голову к солдатам, замершим среди строений и, указывая пальцем, проговорила. – Ты, ты и ты, берите всё и на ту сторону. Сдайте Вадиму. Теперь вы. – Она снова смотрела на меченных. – Тимыч выделит вам домик, будете ждать там. Если ваши розочки умеют не только от похмелье лечить, если в них хоть какая-нибудь херня полезная есть – получите своё. Ну, а если нет, так и быть, за спасения меня любимой от страданий похмельных, выделю вам пожрать и патроны, за счёт заведения. Тимыч, выполняй. – Указанные солдаты уже уносили спальники. Теперь и Тимыч получил команду действовать, а девушка Аня, повернулась и всё так же довольно улыбаясь, ушла куда-то в лагерь. Её провожали взглядом не только меченые, девушка хоть и не тянула на роковую женщину, но здесь, в городке, она была женщиной вообще единственной.

По крайней мере, до утра следующего дня.

Пока никто в городке, никто даже во всём мире не знал о том, что ООН в это самое время рассматривает новую резолюцию, поправку к программе «Меченые». И уже через несколько дней, мир взорвётся многоголосым хором правозащитников, которые никогда ни на что не влияли, кроме собственных голосовых связок – так уж сложилось оно как-то по жизни. Правозащитников хорошо слышно, даже если не видно, вот как комаров. Но если комар где-то пищит – скоро где-то будет больно, а потом сильно чесать, то правозащитный писк, так и остаётся безвредным писком. Так будет и в этот раз. Несмотря ни на что, даже на демонстрацию лесбиянок в Милане (гражданок возмущённых зверством ООНовских фашистов, разгонят водомётами), резолюция будет принята и вступит в законную силу.

Разместив возможных счастливчиков в одной из пустых палаток, Тимыч выставил возле неё четверых солдат с указанием за оружие не хвататься, попыткам выйти физически не препятствовать, только словесно, объяснив, что делать так не надо, потому что Аня с похмела может отдать приказ завалить всех троих. Командир на этой стороне отличалась некоторой беспощадностью, как к себе, так и к своим людям, что уж говорить о зэках. Если сия проповедь не возымеет эффекта и меченые всё равно покинут свою палатку, солдатам следовало сообщить о сём командирам, но не применять оружие или силу и не выпускать их из вида.

Покончив с сим, Тимыч двинул по своим военным делам. По пути его перехватила Аня.

– Ты узнал этих с клеймом на харе? – Едва заметно хмурясь, скорее задумчиво, чем зло, спросила девушка у солдата. Тот пожал плечами – их столько проходило через городок, что всех просто физически запомнить невозможно. – Они дня три, может четыре, как с той стороны.

– Сколько? – Изумлённо воскликнул солдат. – Так они же нормальные!

– Вот-вот, не могли они ещё отойти от той хери, что в них загоняют в тюрьмах. Они обморозками должны быть полными, тормозить на каждом шагу, а они как гурчики…, тьфу млять…, грёбанные поселенцы что б у них языки к херам отсохли…, я к тому что они как огурчики.

– Не понимаю…, цветы? – Предположил Тимыч.

– Походу, - кивнув головой, ответила девушка, - смертники вытащили джек-пот.

– Везучие ублюдки. – Усмехнулся солдат.

– Тимыч, ставлю сто баксов – мы их тут ещё не раз увидим. – Она протянула расправленную ладонь. – Пари принимаешь грозный офицер Цина?!

Со смехом Тимыч пожал ладонь Ани.

А в полночь, через Дыру прошёл прапорщик с той стороны. Взволнованный, даже немного нервный. Громогласно требуя к себе и немедленно Анну, посланец той стороны, разбудил весь городок. Ну, почти – меченые не спали, так и сидели в палатке. Солдаты на постах тоже не дремали.

– Цветочки понравились что ли? – Рыкнула Анна, когда смогла явиться на громогласный рёв прапорщика. – Так ты зря орёшь, я тебе сейчас ещё березовое полено покажу – от счастья сознание потеряешь и из башки счастье вместе с кровью херанёт!

– Простите… - Пробормотал военный, с трудом воспринимавший поведение солдат этой стороны – тут практически все солдаты, представляли ЦИДОНа, а там кроме контрактников, да наёмников с сомнительным прошлым, никого и не было. Настоящих кадровых военных во всей военной структуре Цина имелось всего несколько, и те на руководящих постах. В поле они выбираться не любили. – Ни под каким предлогом не отпускайте меченых до утра! Приказ Вадима.

– О как! – Аня обернулась, заслышав громкий зевок. Как раз когда обернулась в той же стороне с громким, практически треском, кто-то щёлкнул зубами. – Тимыч, бандитов держим под наблюдением. Так повелело его высочество Вадим.

Повернувшись обратно, девушка поинтересовалась.

– А с какого собственно хера?
– Прапорщик тяжко вздохнул и ответил.

– Нужны новые образцы, контейнеры для сбора придут только утром. Нужно уговорить меченых вернуться за некоторыми из этих цветов.

– Да что там за цветы такие? – Рыкнул Тимыч, заспанный и злой.

– По одному виду первой и третьей категории био образца, и три второй категории.

– Ох нихера себе! – Тимыч покачал головой с ошалевшим видом. – Будь они бродягами, по «Улану» на рыло легко могли бы взять.

– Меченым никакой подвижной брони…

– Да знаю я. – Отмахнулся Тимыч. – Я так просто сказал. Значит, сумма им причитается по той бумаге, что мне на днях передали?

– Да, пусть заказывают.

– На учёт ставить?

– Естественно! – Прапорщик вытер пот со лба и, отдав честь, звонко щёлкнул каблуками. Аня с Тимычем переглянулись и тоже козырнули, но так вяло, что прапорщик покраснел от гнева – за державу обидно было, видимо. – До завтра, господа офицеры.

Последнее слово прапорщик почти выплюнул. Развернулся на каблуках и поспешил в Дыру.

– И тебя туда же. – Проворчала Аня, но прапорщик её уже не слышал. – Тимыч, займёшься этим гемором? – Солдат уныло кивнул. – Вот и отлично. Я спать. Работай, партия тебя не забудет.

– Угу. – И пошёл в палатку к меченым сообщать им радостную новость. На пол дороге выматерился и вернулся в свой личный бревенчатый домик. Взял там что-то и снова двинулся к меченым. А войдя в их палатку, обнаружил, что все трое не спят, сидят на брезентовом покрытии и внимательно смотрят на вход, то есть раньше на вход смотрели, теперь на него пялятся.