Дыши в такт со мной

Клео хочется ударить его.

Отрицательно мотая головой в ответ, она комкает его слова, не желая слушать.

– Может, тебе нужно лечь в больницу ненадолго? Может…

– Только через мой труп. До тех пор, пока я ещё способен ходить, есть, и дышать сам, я не отправлюсь в больницу.

– Господи, да как же ты не понимаешь! – восклицает Клео и в воздухе повисает липкая тишина. – Тебе нужна помощь!

– Мне никто не нужен, - отрицает Логан, вновь положив голову на подушку. – Мне хорошо одному.

Поджав губы, Клео глотает горькую порцию его слов, сдобренную равнодушием щедрой приправы.

– Ты просто пытаешься в очередной раз оттолкнуть меня, - бормочет Клео, изучая собственные руки в полутьме комнаты.

На глаза большими пальцами надавливает сон и, поморщившись, Клео откидывается на спину.

По потолку блуждают тени проезжающих под окнами машин.

Они длинные и короткие, яркие и тусклые, шумные, когда слышно каждый шорох колёс и тихие, когда блуждают лишь тени света по кирпичу.

Где-то вдалеке них несётся жизнь, а они застряли здесь.

В душной темноте комнаты, отталкивая, даже друг друга.

– Если бы у меня были дети… - неожиданно для себя говорит Клео, прищуривая глаза. – Их было бы двое. Двое идеальных детишек. Мальчик, что вечно тянет за подол платья и девочка. Маленькая принцесса. Любит игрушечные кольца и серёжки.

В голове появляются размытые образы идеальных детей, где цвет глаз блуждает от зелёного к чёрным, перемешивается с оттенками волос и кожи.

– Они бы никогда не смолкали. Играли с утра до вечера. Я бы спела им. Спела им… колыбельную. У меня когда-то была няня. Не такая, как остальные няни. Они все просто выполняли свою работу. Кормили кашей, одевали, завязывали тугие косички, а она любила меня. Она рассказывала мне невероятные сказки, создавала театры теней на стене и пела колыбельную. Я бы спела её своим детям.

Логан отвечает ей тяжёлым выдохом, и, развернувшись на спину, он шумно сглатывает.

– Спой мне.

Клео закрывает глаза, пытаясь победить монстров, что опутывают её голосовые связки щупальцами, как только кто-то просит проявить вокальные данные.

– Звезды на небе зажглись,

Солнце ушло за туман.

Глазки скорее закрой,

Не буди в тишине ураган.

Месяц на небе горит,

Свечи задул ветерок.

Детка моя сладко спит,

Спрятав в ладонь огонёк.

Мы не расскажем на дню,

Где мы бывали во сне.

Я охраняю твой сон,

Я буду рядом везде.

Вспомни меня ты в ночи,

Когда я на небо уйду.

Стану подругой луны,

Тебя от бед сберегу.

Выдохнув, Клео открывает глаза, и тишина в комнате становится невыносимой, она даже не слышит шум собственного сердца, что должно добросовестно гнать кровь вперёд.

– Ты будешь отличной мамой.

– А ты был бы отличным папой, - шепчет, Клео чувствуя, как по вискам скатываются слёзы.

Она не просто хотела быть мамой двоих детей.

Она хотела, чтобы их папой стал Логан.

Только он мог бы научить их видеть красоту мира, что не замечают остальные.

Люди превратились в потребителей, им некогда.

Логан мог найти время, он умел заметить прекрасное в ярком солнечном дне, туманной сырости и усталости покатых плеч.

– Прошу тебя, - Клео привстаёт на локте, стряхивая слёзы со щёк. – Не отталкивай меня, пожалуйста.

Логан несколько секунд молчит и его лицо настолько безразлично, а тело обездвижено, что ей кажется, будто он потерял сознание.

Клео уже садится на постель резким рывком, когда он вновь начинает говорить.

– Позвони доктору Филлипу.

~***~

– Я виновата.

– О Боже…

Застонав, Брендон накрывает голову подушкой и укатывается на другой край дивана.

Возмущённо вздохнув, Роксана бьет его ладонью по спине.

– Я виновата!

– Да, ты виновата Рокси, я знаю. Я слышу об этом каждую ночь.

Поджав губы, Роксана скрещивает руки на груди, подтягиваясь вверх и подминая под себя подушку.

– Поверить не могу, что ты поддерживаешь меня в том, что должен опровергать.

Проведя рукой по волосам, Роксана морщится, ощущая мелкие косички, что заплела, пытаясь справиться с непокорностью волос.

В комнате повисает тишина, где-то на улице срабатывает звонок телефона, слышатся голоса, а потом удаляется шум проезжающей машины.

Брендон вновь разворачивается к Роксане, отбрасывая одеяло в сторону.

Сев, он устало проводит руками по лицу, пытаясь стереть и без того плохой сон.

Поправив ворот удушающей горло футболки, Брендон поворачивается к молодой жене.

Вспомнив о том, что теперь их связывают не только обещания, но и пара позолоченных колец, Брендон едва сдерживает улыбку.

У неё на безымянном пальце точно такое же кольцо, как и у него, и она не хочет его снимать.

Она не думает об этом даже сейчас, когда он на другой половине кровати и не согласен с её мнением.

Поразительная вещь – брак.

– Рокси, - услышав его голос, она опускает руки и поворачивает голову к мужу, готовая внимать каждому слову, лишь бы оно было в её защиту. – Прости, но я не могу тебя поддержать.

Роксана возмущённо выдыхает, отрицательно мотая головой.

– Ты ничего не понимаешь. Ты не знаешь Клео так, как знаю её я. Она слабая, пойми! – Роксана встряхивает руками, ударяя по простыни. – Она не сможет выдержать того, что её ждёт. Ты видел, какой он бледный? Ты ведь понимаешь, что Логан уже не похож на того цветущего путешественника мира, коим предстал нам этой осенью.

Брендон согласно кивает в ответ.

– Я знаю, но это её выбор.

– Она просто не понимает! Она не знает жизнь, у неё розовые очки на переносице и огромный леденец в руках, она ничего не знает о жизни таких, как он.

Усмехнувшись, Брендон замолкает, задумчиво посасывая губу.

Роксана вновь замирает в ожидании его ответа, готовая оспорить что угодно.

– Рокси… ты похожа на свою маму. Она тоже уверена, что знает жизнь лучше тебя. Только ты поступила, как захотела, а сама осуждаешь подругу за опрометчивые поступки?