Дюна: Дом Атрейдесов

– Может быть, ты помнишь нашего.., гостя от Ришезов?

– Чобин? – спросил ментат, потом спохватился и сам ответил на свой вопрос:

– Да, именно так его звали.

– Он приезжал к нам с секретной миссией с последними технологическими разработками Ришезов. Это очень рискованная новая технология, но наш друг Чобин видел ее безграничные возможности. Он поступил мудро, поделившись ею с Домом Харконненов, учитывая, правда, что мы возместили ему издержки.

– Мы определенно заплатили ему больше чем достаточно.

– Мы оправдали все, до последнего солари, – продолжал барон. Он привычно забарабанил пальцами по столу. – Внутри этого нулевого убежища нас не сможет прослушать ни одна живая душа, даже гильд-навигаторы с их проклятым предзнанием. Теперь Чобин работает над еще более интересной вещью.

Раббан нетерпеливо откинулся на спинку кресла.

– Давайте все же перейдем к делу, ради которого пришли сюда.

Де Фриз сидел за самоочищающимся столом, глаза его блестели, ум ментата включился на полную мощность, обдумывая возможности такой технологии невидимого. Как можно ее использовать…

Барон перевел взгляд с пышущего здоровьем племянника на кривобокого ментата. Какой между ними контраст. Они представляют весь интеллектуальный спектр. За ними обоими надо постоянно присматривать. За первым из-за его твердолобости и недостатка гибкости, а за вторым из-за блестящего ума, который равно опасен.

Несмотря на свою очевидную тупость, Раббан был единственным возможным наследником барона. Абульурд для этой роли определенно не годится. Кроме тех двух ублюдков женского пола, к рождению которых его принудили ведьмы Бене Гессерит, у барона нет своих детей. Следовательно, придется заняться обучением племянника государственным делам, чтобы в случае смерти у Владимира была уверенность в том, что дело Дома Харконненов будет продолжено.

Было бы, однако, совсем хорошо, если бы удалось истребить Дом Атрейдесов.

Возможно, для руководства действиями Раббана потребуется два ментата вместо одного. Раббан настоящий бык, и его правление окажется жестоким даже по меркам Харконненов, у которых в обычае подвергать своих подданных на Гьеди Первой издевательствам и пыткам, обращая людей в настоящих рабов.

Барон помрачнел.

– Переходим к делу. Теперь слушайте меня оба. Питер, я хочу, чтобы ты изо всех сил напряг свои способности ментата.

Де Фриз достал из кармана маленькую бутылку с соком сафо. Он отпил из нее и облизал губы. Этот жест ментата барон находил особенно отталкивающим.

– Мои агенты доставляют мне очень настораживающую и неприятную информацию, – начал барон. – Эта информация касается Икса и планов, которые вынашивал император незадолго до своей смерти.

Харконнен забарабанил пальцами в такт своей любимой песенке.

– Этот заговор может серьезно подорвать финансовое могущество нашего Дома. Об этих планах покойного императора не знают ни Гильдия, ни ОСПЧТ.

Раббан хмыкнул. Де Фриз выпрямился, ожидая поступления новых данных.

– Создается впечатление, что император и тлейлаксы образовали нечто вроде союза для того, чтобы предпринять неортодоксальную и в некотором смысле незаконную акцию.

– Слиньи и дерьмо идут вместе, – произнес Раббан. Барон рассмеялся, оценив шутку.

– Я узнал, что наш обожаемый покойный император стоял за захватом Икса. Он заставил членов Дома Верниусов стать отступниками и поставил на их место тлейлаксов с тем, чтобы они смогли для своих исследовательских нужд приспособить производственные и научные мощности Икса.

– Какие это нужды, мой барон? – спросил де Фриз Барон взорвал заранее припасенную бомбу.

– Они ищут биологический метод изготовления меланжи. Думают, что если они смогут синтезировать свою пряность искусственно и дешево, то смогут таким образом отстранить Арракис – то есть нас – от каналов ее распространения и распределения.

Раббан презрительно фыркнул:

– Невозможно. Никто не сможет этого сделать. Однако ум де Фриза уже переварил полученную информацию и, словно щелкнув, расставил все по своим местам.

– Я бы не стал недооценивать тлейлаксов, особенно если соединить их способности с технологическими возможностями Икса. Они получат в свое распоряжение любую технику и любые вещества, которые им потребуются.

Раббан поднялся.

– Но если император сумеет синтезировать искусственную пряность, то что станет с нашим холдингом? Что произойдет со всеми запасами пряности, которые мы собирали годами?

– Учитывая, что новый синтетический способ будет дешевым и эффективным, это значит, что все богатство Харконненов, которое зиждется исключительно на пряности, рассеется как дым, – с каменным лицом произнес де Фриз. – Причем в одну ночь.

– Это истинная правда, Питер. – Барон грохнул рукой, унизанной перстнями, по столу. – Сбор пряности на Арракисе невероятно дорог. Если у императора появится свой источник пряности, то рынок рухнет и Дом Коррино захватит все остальное – это будет новая монополия, и она окажется целиком в руках императора.

– Все это не понравится ОСПЧТ, – с необычайной для него прозорливостью заметил Раббан. Вслед за Раббаном заговорил де Фриз:

– Тогда мы должны передать эту информацию Космической Гильдии. Мы должны открыть им, что делает император, и проследить, чтобы Шаддам прикрыл эти исследования. ОСПЧТ и Гильдия равным образом не захотят терять вложения, сделанные в добычу пряности, – предложил ментат.

– Но что, если новый император сначала заключит договор именно с ними, Питер? – спросил барон. – ОСПЧТ частично принадлежит Дому Коррино. Может быть, новый император захочет начать свое царствование именно с такого неожиданного действия. Что, если именно ОСПЧТ нажимает на Шаддама с тем, чтобы он предоставил ей доступ к синтетической пряности с исключительными скидками в обмен на сотрудничество? Гильдия тоже будет не прочь поживиться дешевыми и надежными поставками. Они могут тоже покинуть Арракис, если добыча пряности на нем слишком трудна.

– Тогда мы одни останемся ни с чем, – прорычал Раббан. – Дом Харконненов сможет тогда раздавить любой.

Ментат прикрыл глаза, продолжая выдавать свою проекцию.

– Мы даже не можем подать формальную жалобу в Ландсраад. Как только Дома узнают о заменителе пряности, начнется невообразимая лихорадка в Федерации. Политические союзы сформировались недавно, и очень многие Дома не станут возражать, если наша монополия на пряность превратится в ничто. Они не пошевелятся, если цена на пряность резко упадет. Потеряют только те, кто вложил много денег в накопление незаконных запасов пряности, или те, кто вложил большие средства в дорогую добычу пряности на Арракисе.