Дюна (шесть романов)

Или, скажем, керосиновая проблема. То персонажи маются при свете масляной лампы на манер какого-нибудь Аладдина, потому что переводчик поленился слазить в словарь и узнать, что «oil lamp» – это и керосиновая лампа, а не только масляная плошка. То, выйдя из залетевшего в прошлое самолета на летное поле, герой замечает: странно, мол, что нет запаха газа (помните? «Если вы почувствовали запах газа, звоните 04»). Только человек, в жизни не бывавший на аэродроме, может не знать, что на летном поле пахнет не газом, а керосином, потому что керосин как раз и есть топливо для современных самолетов. Аналогичная история – с «песком», которым что-нибудь начищают или шлифуют: в большинстве случаев это вовсе не песок, а «шкурка», наждачная бумага. Или вот еще: человек звонит в гостиницу и бронирует номер, а затем сообщает: «Я приезжаю завтра. Номер моего американского экспресса такой-то». Мол, встречайте! Вагон бы еще указал. Это в каком же Урюпинске жить надо, чтобы не знать, что такое кредитная карточка «American Express»?! Герой просто указал, как будет платить за номер. А вот некий гангстер говорит о провинившемся чем-то перед ним бедняге: «Отправьте его в Детройт» – и никаких пояснений при этом не дается, словно речь идет о высылке революционера в глухую Сибирь. А между тем Детройт, столица автомобильной промышленности Америки, отнюдь не Шушенское и не Тмутаракань. Это народная гангстерская забава – вроде более известных «цементных ботинок». Ненужный человек связывается и помещается в багажник автомобиля, который отправляется под пресс и на переплавку (не обязательно именно в Детройте) – и никаких следов! А вот еще «всадники на квадрупедах». Вполне фантастический зверь… Хотя автор американец назвал его просто «четвероногим».

А уж если зайдет речь о религии… я говорил чуть выше о незнании переводчиками (я имею в виду горе-толмачей, решивших, что детективы, фантастику и прочую «несерьезную» литературу может переводить любой-всякий) Библии и прочей религиозной литературы. Вот и выплывает на страницы переводов Желязны некто с «лампами рта его». А это Левиафан был – «пламенники пасти его»… Кстати, в одном из переводов переводчик «пламенники» нашел. А наборщик превратил их – прости Господи! – в «племянников». Или возникает святой Джон-баптист. Конечно, фантастика – она на то и фантастика, там и св. Айзек (Азимов) бывает, и св. Альберт (Эйнштейн). Но когда герой клянется головой святого Джона-баптиста, то должен же если не переводчик, так редактор, а не редактор, так старенькая вахтерша баба Клава – кто-нибудь! – вспомнить, на худой конец, картину с усекновением главы Иоанна Крестителя!!! А вот герой – робот – по имени Ноах. И его товарищ Уззия. А также Джонас, Джоб и Джереми. Если вам когда встретится этот перевод – знайте: роботов назвали именами ветхозаветных пророков, и в русском переводе Писания и имена звучат: Ной, Осия, Иона, Иов и Иеремия. Или такой пустячок: сидят эти герои в монастырской келье: в разговоре – пауза, и стоит тишина, «только из розария доносилось щелканье соловья». Я видел оригинал: соловьев там не было. Только сухо щелкали в тишине четки. Четки по-английски – «rosary», а поскольку переводчик, как обычно, поленился посмотреть слово в словаре (выглядит-то знакомо!), он приплел к случаю соловья, здраво рассудив, что розарий сам по себе обычно не щелкает. И аналогичная история в другой книге – герои, собираясь на битву с нежитью, спрашивают священника, есть ли у него освященный розарий. Есть, ребятушки, есть, у него все освященное – и розарий, и малинник, и грядки со свеклой… А отгадайте-ка загадку: некто совершил убийство. «Что с ним сделали?» – осведомляется герой об убийце. И получает ответ: «С ним поступили по закону Мозаики».

Три попытки! «Мозаика – это планета», – предположил один из моих знакомых. Нет, не так. «Убийцу разрезали на кусочки», – кровожадно сказал другой. Опять нет! «Это какое-нибудь особенное устройство общества, типа коллективного разума?» – подумав, осторожно спросил знаток фантастики. Увы! Mosaic law – это не что иное, как «моисеев закон». Следовательно, «око за око»… Эх, переводчики… бумаги на макулатуру!

Ну да Бог с ними, впрочем. Я, пожалуй, немного увлекся со своими обличениями. Хватит уж. Позвольте просто предложить Вашему вниманию прилагаемый к сему перевод замечательной книги хорошего писателя и выразить надежду, что Вы получите от этой книги удовольствие не меньшее, чем то, которое испытывают Ваши англоязычные коллеги.

К сему с уважением – Ваш верный переводчик.

Постскриптум:Что же до других книг, входящих в сериал про Дюну – прошу покорно меня простить, но мне все продолжения «Дюны» нравятся настолько меньше первого романа, что я их и не перевел – и пока не собираюсь. Уж извините…

Мессия Дюны

Пауль Муад'Диб, Император-ментат, и сестра его Алия окружены таким количеством легенд, что под покровом их трудно разглядеть живых людей. Но в конце концов существовал же мужчина по имени Пауль Атрейдес и женщина, звавшаяся Алией. И они жили и совершали поступки в пространстве и времени. Пусть пророческие способности уводили их обоих за пределы привычной людям Вселенной, все равно они принадлежали к числу людей, и случавшиеся с ними реальные события оставляли реальный след в реальной Вселенной. Чтобы понять Императора и сестру его, придется усвоить, что падение их стало бы катастрофой для всего человечества. И поэтому эта работа посвящается не Муад'Дибу, не Алие… она посвящается их наследникам, — всем нам.

Посвящение к Изречениям Муад'Диба, скопированное с Мемориальных таблиц Культа Духа Махди

Время правления Муад'Диба породило куда больше историков, чем любая другая эра в истории человечества. Некоторые из них противились исступленному сектантству. Но нельзя отрицать — человек этот пробудил религиозное кипение на многих мирах.

Конечно же, именно судьба его воплотила в себя ход истории, со всеми идеальными и идеализированными моментами. Человек, которого звали Паулем Атрейдесом, принадлежал к древнему и великому роду. Он обладал глубочайшими познаниями в прана-бинду; мать его, леди Джессика, обучила сына всему, что знают сестры Бене Гессерит — в том числе тщательнейшему контролю за нервами и мускулами. Более того, его воспитали ментатом, а значит, интеллект его превосходил все возможности греховных компьютеров, которыми пользовались древние.

И все же в первую очередь Муад'Диб был Квисатц Хадерах — в нем достигла своей вершины генетическая программа, на которую Сестры потратили тысячелетия.

И этот Квисатц Хадерах — тот, кто мог присутствовать «сразу во многих местах» — пророк, через которого сестры Бене Гессерит намеревались управлять судьбами рода людского… этот человек стал Императором Муад'Дибом и взял в жены дочь побежденного им Падишах-Императора.

Поразмыслите над парадоксом — миг высшей славы уже таит в себе грядущее падение. Вы читали труды историков и представляете последовательность фактов. Вольные фримены Муад'Диба наголову разбили войско Падишах-Императора Шаддама IV. Они взяли верх над его личной гвардией — сардаукарами, над союзными силами Великих Домов, над войсками Харконненов и наемниками, оплаченными Ландсраадом. Муад'Диб сумел поставить на колени Гильдию Космогации, а потом возвел свою сестру Алию на престол духовной власти, которую сестры Бене Гессерит давно считали своим наследственным достоянием.

Он сумел сделать все это, но не только это.

Квизарат Муад'Диба раздул пламя религиозной войны на всю Вселенную. Да, джихад полыхал целых двенадцать лет, но по истечении их фанатики Муад'Диба покорили его власти чуть ли не все человечество.

Все это стало возможным лишь потому, что власть над Арракисом — эту планету чаще называют Дюной — позволила новому Императору овладеть предельной ценностью империи: гериатрической Пряностью, или меланжей… ядом, дающим жизнь.

Вот вам один ингредиент идеальной истории — вещество, что противодействует времени. Нет меланжи — и сестры Бене Гессерит уже не способны проявлять свою власть над человеческой психикой, над человеком. Нет меланжи — и Гильдия Космогации не в силах водить корабли через пространство. Нет меланжи — и миллионы и миллионы подданных империи умрут без привычного дурмана.

Без меланжи не мог пророчествовать и сам Пауль Муад'Диб.

Теперь нам понятно, что миг наивысшего взлета уже предвещал падение. И ответ неизбежен: точное и всеобъемлющее знание будущего сулит смерть.

В разных исторических трудах вы прочтете, что Муад'Диб пал жертвой заговора, объединившего Гильдию, сестер Бене Гессерит и сведущих в науке, но аморальных Бене Тлейлаксу, прибегнувших к помощи лицеделов. Кое-кто во всем обвиняет шпионов в окружении Муад'Диба. Многие кивают на Таро Дюны, так помешавшее провидческому оку Муад'Диба. Иные доказывают, что Императора вынудили прибегнуть к услугам гхолы — трупа, которому была возвращена жизнь, чтобы погубить Муад'Диба. И забывают, что этим гхолой стал Дункан Айдахо, приближенный Атрейдесов, погибший, спасая жизнь юного Пауля.

Кое-кто обращается к каббале Квизарата, возглавлявшегося Корбой Панегиристом. Шаг за шагом раскрывают они план Корбы, возжелавшего сделать из Муад'Диба мученика и возложить вину за это на Чани — фрименку-наложницу Императора.

Разве можно подобными методами объяснить все известные факты? Нельзя! Только учитывая смертоносную природу пророческого дара, можно понять истинную причину падения такой огромной и зоркой силы.

Будем же надеяться, что настоящее откровение послужит уроком новым историкам.

Бронсо Иксианский. Анализ истории Муад'Диба.

~ ~ ~

Между людьми и богами нет резкой грани: люди становятся богами, а боги превращаются в людей.

«Афоризмы Муад'Диба»

Затевая свой гибельный заговор, Скитале, лицедел тлейлаксу, не мог отделаться от прискорбного и неуместного сочувствия.

Без удовольствия обрекаю я Муад'Диба на горести и на смерть, —говорил он себе.

Подобное благородство приходилось таить от соучастников. Впрочем, чувства эти всего лишь свидетельствовали, что, как и положено тлейлаксу, лицедел неосознанно отождествлял себя с жертвой, не с нападающими.

Погрузившись в безмолвное раздумье, Скитале держался поодаль. Прочие спорили о психическом яде. Разговор шел жаркий и колкий, но вежливый, в тоне безличного сопереживания, что подобает адептам великих школ, если речь идет об основных догмах.

— Когда вы сочтете, что проткнули его насквозь, — именно тогда обнаружится, что он даже не ранен!