Дзен в большом городе
Шрифт:
— Тогда ты рано начал этот разговор, — вздохнула я. — Просто ты так поиздевался надо мной, что я теперь при одном твоем имени плююсь ядом.
— Ничего. Это пройдет.
— Пойду я, — вздохнула я. — А Женьке привет передавай.
— Звони, — печально улыбнулся он мне.
Я шла, засунув кисти рук в обшлага куртки, отчаянно мерзла и думала о том, что иногда я очень не люблю, когда люди просят прощения.
И что сейчас человек передо мной извинился,
Иногда мне кажется, что извинения нужны только извиняющемуся. Потому что для него это автоматическое аннулирование того, что он натворил. После этого он имеет полное право говорить: «Я же извинился!» Все, проблемы нет. Для него.
Он поступил как честный человек!
Вот только что мне от этих извинений? То, что сказано и сделано — этим не исправить. Не эквивалентно.
Это словно вылить на горящий дом ведро воды и после этого считать, что дело сделано, пожар потушен.
«Злая ты», — укорил меня внутренний голос.
«Злая», — печально согласилась я.
«А может быть, он и правда искренне хотел извиниться?».
«Может. Только я ему больше не верю».
Я поплотнее завернулась в куртку и побежала к выходу из горсада. Завтра мы с любимым пойдем подавать заявление в загс. Я буду с ним навсегда, у нас родятся дети, и будем мы счастливы.
Около ворот я наткнулась на Женьку.
— О, Магдалина! — обрадовался он. — А я тебя заждался! Тау тоже тут, давай к нам!
Я посмотрела на его перебинтованную руку, ощутила укол совести и виновато спросила:
— Как оно?
— Да нормально, не переживай. Вот видишь, все утряслось. Я же говорил, что все будет хорошо, а ты не верила, дурочка.
— Чего? — возмутилась я. — Да ты только и твердил, что ничего делать не надо, само все сделается!
— А что, разве не так? — невинно улыбнулся он. — Вот посмотри на меня — не суетился, не бегал как ты, а «жив здоров и невредим мальчик Вася Бородин!»
— Только потому, что я бегала и суетилась!!! — возопила я. — Я все сделала, а ты только сидел и безмятежно цитировал дзенские историйки!!! Хоть бы спасибо сказал!
— Люди уже сталкивались с этой проблемой, — мягко улыбнулся он. Рассказывают, что один купец решил пожертвовать 500 кусков золота, называемых рё, на строительство более просторной школы. Эти деньги он принес учителю, который посмотрел на дар и спокойно сказал: «Хорошо, я возьму». Купец отдал учителю сумку с золотом, но остался
недоволен отношением учителя. Один человек на три рё может прожить целый год, а его даже не поблагодарили за 500 рё!«В этой сумке 500 рё», — как бы невзначай сказал купец.
«Ты мне уже сказал», — ответил учитель.
«Хоть я и богач, но 500 рё для меня большие деньги», — снова заговорил купец.
«Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за них?»— спросил учитель.
«Ты должен это сделать», — ответил купец.
«Почему должен я?»— спросил учитель. — «Дающий должен благодарить».
— История наглости и неблагодарности, — резко подвела я итог.
— Ты ничего не поняла, — покачал головой Женька. — Когда учитель принял в дар золото, он позволил совершить купцу благодеяние, что здорово скажется на его карме.
— Ну, значит мне о своей карме после недавних событий вообще больше беспокоиться не надо, я ее отработала на две жизни вперед, — едко ответила я.
— Злая ты, — укорил он меня.
— А я замуж выхожу, — внезапно улыбнулась я. — Вас с Тау приглашаю.
— За Дениса?
— Ну а за кого еще?
— Прикольный парень, — подумав, сообщил Женька. — Ладно, потом позвони, скажи, куда и когда.
— Обязательно!
Я шла по серой асфальтовой дорожке к машине и отчего-то счастливо и безмятежно улыбалась. Все, история эта закончена. Саднило только одно — Святоша как сквозь землю пропала. Ну да Бог с ней.
Я села в машину, откинулась на спинку сидения и, нежно улыбаясь, вспомнила то чудесное венчальное платье, что мы с Дэном вчера купили.
«Не люби его, девочка, мужская любовь что снег под лучами солнца», — печально шепнул мне голос мертвой Надежды.
«Вот этот урод тебе суженый», — гнусно захихикал голос Святоши и мелькнул образ утопленника.
— Идите вы все к черту, — уверенно улыбнулась я и поехала домой.
Мгновение дороже денег.
Этот день больше не придет.
Каждая минута — бесценное сокровище.
И я собиралась с толком распорядиться этим капиталом, прожить свои дни с любимым парнем и ценить каждую крошку счастья, а не думать о том, что однажды он меня разлюбит.
А за стеклом машины закружились снежинки. Первые снежинки в этом году. Я подумала, что вскоре занесут сугробы вывороченные могилы на кладбище влюбленных, и никто и не догадается, сколько боли и ненависти скрывается под ним.
Снег — он все укроет…
Вздохнув, я завела машину и поехала в цветочный магазин за роскошным букетом для Димки.