Дзержинский 119-й (Недокументальная быль)

Вениаминов хорошо помнил то давнее уголовное дело, в которое на правах общественного защитника включился совершенно искренне и по собственной воле, дабы помочь нескольким молодым ребятам избежать тюрьмы. Они показались тогда ему такими порывистыми, горячими, но, в то же время, ещё такими наивными, несмышлёными. Причём, все: и те, которых судили, и те, которые приезжали поддержать подсудимых из Москвы. Казалось бы, за прошедшие годы, после стольких-то разочарований, драм и даже трагедий, партийцы должны были сделаться прагматичнее, хитрее. Ан, нет. И сейчас он с удивлением видел перед собой всё то же, так поразившее его в своё время, мечтательное, дерзновенное выражение лиц, всё ту же непреклонную веру в собственную правоту.

– Верите, значит…хм, – повторил он и снова протянул руку к бутылке с коньяком.

– Если бы не верили – вообще бы в эти выборы не ввязывались, – заявил Евгений Сергеевич. – Поэтому и просим вас оказать содействие в организации встречи с Геннадием Андреевичем. Вы же знаете, они с Лимоновым знакомы ещё с начала 90-х: печатались в одних газетах, выступали на одних митингах…

– Да знаю, знаю. Можешь мне не рассказывать, – с ноткой нетерпения перебил Вениаминов, намекая, что говорить хочет совсем о другом. – Ребята, никто против вас в нашей партии ничего не имеет. Правда, поверьте. Но вы же сами должны понимать: выборы в Государственную Думу – это вам не яйцами кидать, это дело очень ответственное. Вы хотя бы приблизительно представляете, какие для этого требуются деньги, какие ресурсы? У вас же всего этого нет и близко!

Произнося это, он невольно морщился, полагая, что вынужденно разжёвывает им, неискушённым, прописные, азбучные истины, известные любому профессиональному политику, и данное обстоятельство его заметно раздражало.

– Зато у нас люди есть, – запальчиво возразил Бубнов. – Причём, такие, каких ни за какие деньги не найдёшь. Мы в курсе, что нас ожидает в Дзержинске. Знаем, что по этому округу кроме вашего человека ещё либералка-СПСница выставляется, потом какой-то профсоюзный бонза… Но это не важно. Если Лимонов с ними один на один останется, без соперника-коммуниста, то мы их всех сделаем, вот увидите.

Вениаминов, снисходительно улыбаясь, подлил коньяка: сначала Бубнову, затем себе.

– Да кто ж спорит с тем, что люди у вас замечательные? – не покривил он душой. – Сам знаю, помню ваших ребят, что штаб СПС у нас в Горьком в пух и прах разнесли, – он подчёркнуто употребил именно это название – Горький вместо Нижнего Новгорода. – Молодцы, парни! Так их, либеральных мразей!

Он чокнулся с Бубновым, выпил вторую рюмку, удовлетворённо крякнул и отправил в рот сочный лимонный ломтик.

– Одна у вас беда, ребята. Плохо вы, на самом деле, представляете, что такое в России политика. Вы думаете, от того, что вы чиновникам пиджаки пачкаете, на крыши министерств забираетесь и флагами везде машете, что-нибудь изменится? Да чёрта с два! Так серьёзные дела не делаются, криком ничего не добьёшься. Кричали вон все девяностые на площадях, глотки насквозь проорали – только толку ноль. Политика в нашей стране – это совсем не митинги, не махание флагами. В политике у нас тот силён, у кого связи повсюду есть, люди надёжные там и сям расставлены, у кого деньги солидные водятся. А у кого всё это сейчас? Разве у митинговых крикунов?

Евгений Сергеевич досадливо заелозил пальцами в бороде. Он уже понял, к чему клонит Вениаминов, но деликатно продолжал слушать, давая тому высказаться до конца.

– Вот у нас, в КПРФ, курс чёткий. Мы депутатов своих повсюду проводим – во всех регионах, на всех уровнях. Где можем, там и губернаторов проталкиваем. В Думе наша фракция вторая по численности. Вот это и есть сила. А где сила, там будет и власть. Мы уже сейчас на неё серьёзно влиять можем. Вот хотя бы тот же самый разгром СПСовского штаба взять. Думаете, почему ребят ваших не посадили, почему все они условными сроками на суде отделались? Просто так, думаете? Нет, потому что мы, коммунисты, подключились. А мы – не абы кто. Треть областного собрания – наши депутаты. Вот и выходит, что хочешь – не хочешь, а приходится с нами считаться. Да и судьи-то ведь тоже обычные советские люди. Прекрасно они знают, что собой эта СПС представляет.

– Олег Иванович, мы всё это помним, и, уверяю вас, не забудем о вашей помощи никогда. Но сейчас ситуация складывается так, что только избрание в Думу может реально освободить Лимонова из тюрьмы, – мягко, но с упорством продолжал настаивать Евгений Сергеевич. – Мне бы хотелось переговорить на эту тему с Зюгановым лично. В конце концов, если КПРФ действительно снимет кандидата в пользу Лимонова, то в репутационном плане от этого только выиграет – к силе приложится справедливость. Коммунистическая партия проявит подлинное благородство и действительно протянет товарищескую руку радикальной оппозиции. Ведь чего нам с вами, в самом деле, делить – мы же патриоты!

– Ну, в самом деле, что вам это депутатское место? Одним больше, одним меньше… – развил его мысль Бубнов. – Всё равно, если Лимонов пройдёт в Думу, то будет вашим союзником. Не с «медведями» же ему блокироваться.

Вениаминов не торопясь налил по третьей.

– Эх, ребята, ребята, – по-отечески проговорил он, точно журя их за незрелые мысли. – Все-то вы такие романтики, такие идеалисты…

На сей раз пить ему пришлось одному, так как Бубнов к рюмке не прикоснулся и, кажется, даже не заметил, что в неё налито. Он продолжал сидеть неподвижно и сверлил депутата взглядом своих округлых, слегка навыкате, глаз.

– Дохлое это дело, говорю вам, – назидательно повторил Вениаминов. – Можете, конечно, и на Геннадия Андреевича выйти, и с ним побеседовать, но только я вам сразу скажу: не будем мы никого снимать. Этот Басов в качестве депутата нам самим позарез нужен. Он мужик толковый, дельный. С возможностями… финансовыми, – и, сказав это, он выразительно поглядел на Евгения Сергеевича. – Сами же знаете, в политике сейчас без этого никуда.

– Кто ж он такой, Басов этот? Миллионер что ли какой? – покачал головой тот.

– Ну, миллионер – не миллионер, а человек солидный, вы уж не сомневайтесь. Нашей горьковской организации таких как раз и не хватало. Вы сами посудите: власть нас чем давит? Правильно, чиновниками своими, административным ресурсом, да ещё олигархами разными, которые за неё горой. Вон, захотели, да и нарисовали себе на президентских выборах в девяносто шестом какие угодно проценты. А пошли бы на улицы – перестреляли бы всех не хуже, чем в девяносто третьем. Всякую сволоту нанять, чтоб народ расстреливать, у них бы денег хватило, можете не сомневаться. У них сила сейчас – вот к ним и льнут. А станет Басов депутатом, за ним следом к нам и другие нужные люди потянутся, с деньгами, со связями. И другой уже тогда расклад в области будет, совершено другой.

– Постойте, но если вы говорите, что этот ваш Басов – человек денежный, с возможностями, то значит он – скрытый буржуй, а коммунистом так, только прикидывается, – опять встрял Бубнов. – То есть вы выдвигаете в депутаты какого-то буржуя. Но где же ваша… – он хотел сказать «совесть», но осёкся и после недолгой паузы закончил иначе. – Но как это согласуется с коммунистическими принципами?

Лицо Вениаминова поскучнело. Бутылка коньяка была выпита почти до дна, и он всё чаще начинал поглядывать на свои большие наручные, с причудливым циферблатом, часы, явно показывая, что разговор себя исчерпал.