Джакузи для Офелии

— Фролыч, — проговорила низенькая толстушка, стоявшая за прилавком, — чего там у тебя? Давай, прочитаю! Только ты наперед скажи — деньги-то у тебя есть? А то, как прошлый раз, в долг ничего не дам!

— Ты это, дочка, не сомневайся насчет денег! — проговорил дедок и полез в другой карман ватника. — Насчет денег у меня все в порядке! Насчет денег у меня теперь очень хорошо! Я теперь прям этот… как его… олигарх! — он довольно хихикнул и вытащил голубую тысячерублевую бумажку. — Вон, смотри, какая денежка! Я таких прежде и не видал!

— Тоже мне, папочка нашелся, — беззлобно проворчала продавщица, больше для порядка, — я бы такого папочку в зоопарк сдала, тебе там самое место… откуда ж на тебя, Фролыч, такое богатство свалилось?

— И не спрашивай, — дедок придал лицу таинственное и значительное выражение, — это, дочка, такая сурьезная история, что я никому даже и полслова сказать не могу!

— Ну, не можешь, так и не говори, — без видимого интереса отозвалась продавщица, — мне-то что? Только вот денежку твою я сейчас на всякий случай проверю, а то мало ли, как твоя «сурьезная история» обернется!

— Это уж как водится, это уж ты проверяй, дочка, сколько хочешь, денежка у меня самая что ни на есть настоящая, — отозвался дед, видимо, слегка задетый тем, что продавщица не стала расспрашивать у него о «сурьезной истории». Он протянул толстушке голубую купюру и с интересом наблюдал за тем, как та внимательно разглядывала бумажку, поместив ее под ультрафиолетовую лампу детектора банкнот.

— Ну, — сообщила она наконец, как эксперт, исследовавший подлинник Рембрандта, — и правда, настоящая бумажка. Чего там у тебя записано? Давай, Фролыч, говори, что нужно, а то вон человека задерживаешь! — и она кивнула на Леню, увлеченно читавшего рекламный плакат пельменей «Снежная страна».

— Ничего, — Леня осветил магазинчик лучезарной улыбкой, — я не тороплюсь, тем более пожилого человека ни в коем случае не стану беспокоить. Сами знаете — старикам у нас почет!

— Так это когда было, — отозвалась продавщица, несомненно почувствовавшая в Лениных словах скрытый сарказм.

— Значит, Люсенька, первым делом мне надо эту… — он с трудом прочитал, — воду минеральную, которая непременно без газа.

— Ну, Фролыч, это понятно, что ты не мог прочитать, — усмехнулась продавщица, — это ведь ты, верно, первый раз в жизни воду покупаешь!

— А чего ее покупать? — охотно поддержал дед. — Когда она и так из каждого крана текет?

Продавщица выставила на прилавок двухлитровую бутыль «Аква минерале» и нетерпеливо уставилась на деда, который с видимым трудом разбирал записи на своей бумажке.

— Теперь, значится, кофий, какой получше…

— Вот, бери «Нескафе голд», — Люська швырнула на прилавок яркую баночку, — куда уж лучше!

— Только тут, дочка, написано, чтобы не этот… не растворимый.

— Вот, тоже мне, какие капризы! — скривилась продавщица. — Ну, бери тогда «Президент».

— Теперь еще этих… крекеров сухих полкило, сливок сухих банку и еще салфеток бумажных четыре пачки. Не знаю, зачем они нужны, салфетки эти, но коли так написано…

— Держи свои салфетки. Еще чего?

— А вот написано сигареты, только никак не разберу какие…

— Ну, давай, Фролыч, погляжу… а, ясно, «Salem», — уважительно прочитала продавщица и выложила на прилавок блок сигарет.

Дедок дошел до конца своего списка, сложил покупки в два больших пакета и застенчиво проговорил:

— Еще, Люсенька, взвесь мне колбаски двести грамм для Шарика… ну, и водочки, конечно, хорошей литровую бутылку…

— Тоже для Шарика? — усмехнулась продавщица.

— Зачем же для Шарика? — серьезно переспросил дед. — Шарик — он непьющий… это для меня… я так думаю, что имею право взять лично для себя бутылочку хорошей водочки за свои труды?

— Имеешь, Фролыч, имеешь, не сомневайся, — усмехнулась продавщица, засовывая в один из пакетов большую бутылку «Синопской».

Леня придвинулся к прилавку и неловко задел один из пакетов хозяйственного деда — конечно, не тот, в котором находилась водка. Если бы что-то случилось с заветной бутылкой, незлобивый Фролыч запросто мог превратиться в разъяренного бенгальского тигра.

По полу рассыпались яркие упаковки. Леня кинулся их подбирать под неодобрительным взглядом продавщицы.

— Что это ты, парень, такой неловкий, — протянул дед, принимая из Лениных рук собранные покупки, — вроде бы и не выпимши нисколько…

— Сейчас некоторые ходят обкуренные или наколовшиеся, — процедила Люся, — так эти еще хуже алкашей… будете что-нибудь брать?

— Мне, пожалуйста, тоже колбаски двести… нет, триста граммов, такой же, как предыдущему покупателю, — попросил Маркиз с широкой доброжелательной улыбкой, — и еще резиночку жевательную будьте добры, на случай, если колбаска не первый сорт.

— Колбаса как колбаса, — отозвалась продавщица без теплоты в голосе, — сомневаетесь, так не берите, у нас демократия.

Собирая с пола рассыпанные покупки, Леня незаметно надорвал одну из упаковок с бумажными салфетками и засунул в нее миниатюрный мобильный телефон.

Дед побрел обратно к железным воротам. Калитка со скрипом открылась и снова закрылась за ним. Маркиз немного переждал на пустынной улице и затем устремился следом.

Приоткрыв калитку, он заглянул на заводскую территорию и увидел там трогательную картину. Фролыч стоял на полпути к кирпичному корпусу и кормил колбасой большого, серо-бурого косматого пса самого устрашающего вида. Пес радостно поскуливал и деликатно брал из руки деда неаппетитные бледно-розовые куски. При этом на его грозной клыкастой морде совершенно явственно играла дружелюбная улыбка.

Закончив кормление, дед неспешно удалился. Он подошел к кирпичной заводской стене, открыл низенькую железную дверцу и вошел в нее, слегка согнувшись.

Леня выждал еще минуту и решил все же попытаться проникнуть на территорию противника. Судя по составу покупок и по сорту легких дамских сигарет, деда посылала за покупками Ирина, и сейчас она, скорее всего, разбирает покупки и не следит за воротами.

Леня открыл калитку и проскользнул внутрь.

Тут же рядом с ним раздалось негромкое, но чрезвычайно грозное и внушительное рычание.

Маркиз оглянулся и увидел того самого пса, которого только что кормил сердобольный Фролыч. Только на морде пса сейчас не было и следа прежнего дружелюбия.

— Понятно, — пробормотал Леня, — стража на Рейне, граница на замке, они не пройдут!

Пес зарычал еще громче.

— Шарик, Шарик, — льстиво проговорил Леня, вспомнив кличку пса, — давай дружить!

Пес обнажил крупные желтые клыки и всем своим видом показал, что задушевная дружба с Леней совершенно не входит в его планы. Он нетерпеливо переступил лапами и немного приблизился, продемонстрировав серьезность своих намерений.