Джан — глаза героя

А пока шло строительство, на станции Раздольной были арендованы дачи под цеха и общежития.

Нужно было срочно оказать помощь слепым инвалидам-одиночкам.

Те, у которых, как у Семена Гавриловича, были дома и семьи, хоть и с трудом, но осваивались со своим увечьем и выбивались на трудовую дорогу.

Но много было таких, о которых совсем некому было позаботиться.

Однажды, едучи с товарищами в коллектив на Раздольную, Семен Гаврилович услышал в вагоне песню слепого «о воине, павшем под Ржевом».

И слова, и мелодия, и необыкновенной красоты и силы голос певца поразил всех слушателей. Все громко выражали свое мнение:

— Такому голосу да выучку и условия… Да он многих лауреатов за пояс позаткнул бы…

Певец пел, а за ним по пятам неотступно двигался здоровенный парень и хриплым голосом объяснял, что и слова, и музыку сочинил певец «сам из себя».

Что этот певец перед самой войной был выдвинут своим колхозом в «артисты», и должен был ехать в Москву и учиться у знаменитого московского профессора пения, и за все платили бы колхозники, так как хотели, чтобы у них был свой певец. Но война разрушила эти планы. Он был ранен под Ржевом, лишился зрения и «впал в ничтожество», а потому… «Помогите, дорогие граждане, от ваших уважаемых достатков, кто сколько может»…

Певец закончил свою песню. И хриплый стал повторять еще чаще: «Покорнейше благодарим, благодарим покорнейше!..»

Тут Семен Гаврилович вдруг сказал:

— Ребята! А ну-ка, давайте-ка выручим паренька, ведь он попал в лапы преступной шайки… Голос-то уж больно хорош!.. Да и… под Ржевом… Пропадет ведь он у них…

И он встал и, решительно обратившись к публике, попросил помочь вызволить парня. Нечего отдавать свои деньги на выпивку шайке бездельников, которые используют чужое несчастье!

Парень почувствовал защиту и поддержку: со скамеек немедленно поднялись и подошли к нему двое военных, а третий направился к хрипатому.

— Товарищи, помогите… Они меня истерзали, измучили… Не отдавайте меня, помогите.

Хриплый сначала было вцепился в свою жертву и грубо толкнул слепого к дверям, но, увидев приближающегося к нему военного и нескольких студентов, поднявшихся с мест, завилял, заспешил и хотел было протиснуться к выходу. Тут ему веско предложено было «успокоиться» и на первой остановке пройти в отделение милиции.

Бледный, дрожащий от волнения, певец держал уже руку Семена Гавриловича в своих руках и повторял:

— Я поеду… С вами поеду, куда угодно… Примите меня в свой коллектив…

Ни на минуту не выпуская руки Семена Гавриловича, певец приехал в общежитие.

Талантливый певец Леонид Быстров оказался дисциплинированным, трудолюбивым, начитанным и любознательным.

В цехе и в общежитии его все полюбили, а в красном уголке всегда теперь было полно: не только товарищи по коллективу, но и знакомые по происшествию в вагоне и знакомые этих знакомых приезжали послушать его пение.

Музыкальная школа Общества слепых взялась руководить его образованием.

И вот сегодня у Леонида Быстрова большой концерт, на него приедут из Москвы музыканты и певцы. Только Семен Гаврилович не может. Ехать не с кем. У ребят испытания.

Поднявшись с постели (на которой он провертелся, так и не заснув, положенные полчаса), Семен Гаврилович, вздыхая, сел у раскрытого окошка и поместил на коленке свою утешительницу-гармонь.

Солнце припекало его голову и широкие плечи, но он не чувствовал его. Из цветника пахло левкоями, резедой, гвоздикой, но и это не радовало Семена Гавриловича. «Эх, были бы у меня глаза…»

— Скажите, пожалуйста, не вы ли товарищ Сердюков?

— А кто это спрашивает? Да, Сердюков — это я…

Под окошком стоял и, наверное, внимательно осматривал его незнакомый человек.

— Разрешите, товарищ Сердюков, представиться — инструктор Центральной школы собаководства Осоавиахима Белоножка Алексей Степанович.

— Сердюков Семен Гаврилович, Очень рад. Чем могу быть вам полезен?…

— Да полезен-то, собственно, я сам хотел бы вам… быть… Вернее, не сам я, а… Имею специальное задание… деловое к вам предложение… Разрешите изложить коротенько?…

— Слушаю вас. Да что же вы так, под окном, вы зашли бы лучше в комнату.

— Я очень намучился сегодня, но кажется мне, наконец-то, нашел то, что искал, — сказал Белоножка, когда вошел в комнату. — Итак, о деле. Я предлагаю вам специально выдрессированную по особому заданию Осоавиахима собаку-поводыря. Это очень сильная, крупная овчарка, замечательного гнезда. И сама она обладает понятливостью почти человеческой. Я обучал и проверял се одаренность. Пес будет водить вас, охранять, оберегать от возможных столкновений, предупреждать остановкой и лаем о малейших препятствиях на вашем пути… И в дальнейшем, если вы хорошим обращением и лаской сумеете завоевать его преданность — он будет сторожить ваш дом и выполнять ваши приказания со всем усердием и охотой. Впрочем, в этом вы сами убедитесь. Занимаясь с собаками, которых я должен обязательно вскоре отдать в другие руки, я стараюсь не позволять себе привязываться к моим временным воспитанникам и у них не вызывать любви к себе. Собаки не меняют привязанностей, и нам было бы очень трудно потом расставаться. Но эту собаку, если бы я только мог, я не отдал бы никому.

Жизнь у моего Джана сложилась пока неудачно. Можно сказать, до сих пор у него еще не было хозяина. А такие собаки, у настоящего хозяина, становятся друзьями, защитниками и жизнь за них готовы отдать. Джан будет для вас поводырем. С ним вы сможете ездить куда вам угодно. Он должен, хотя бы частично, заменить вам глаза. В этом — его назначение.

— Замечательное совпадение, — ответил Семен Гаврилович, — вы, как добрая фея из сказки, подслушали, видно, мои горькие сетования. Глаза, глаза мне нужны до зарезу! И не только для меня самого, но и для товарищей, для нашего большого, общественного дела.

— С Джаном вы сможете ездить всегда и повсюду.

— Но ведь такой поводырь, вероятно, недешево стоит? У меня же нет ничего, кроме пенсии. Может быть, эти ваши «глаза» — не по моему карману?

— Собака вручается вам без всякой оплаты. Она воспитана в порядке опыта. От вас мы потребуем только обязательства кормить ее — собственным ее казенным пайком, хорошо с ней обращаться и беречь. И потом, когда мы разработаем и освоим несколько пробных маршрутов, вы напишете нам характеристику на Джана и отзыв о его работе. Вот и все. Ну что, согласны?

— Согласен ли?! И вы можете еще спрашивать об этом! Давайте, давайте его поскорее сюда! Но мне все-таки как-то не верится, право…

Нина Александровна, слышавшая только конец их беседы, уговаривала Алексея Степановича остаться закусить или хоть выпить стакан чаю, но он твердил: «Я сегодня прошел весь район от Москвы и до вашего поселка пешком — побывал у многих слепых-инвалидов и поклялся себе, что найду среди них настоящегохозяина и родной дом для Джана. Мне кажется — я, наконец, это нашел. Я пойду за ним, и мы вернемся с ним вместе».