Джарка Руус

Как раз в ее животе и урчало, со смущением поняла она. Иногда она едва себя переносила, как сосуд несовершенных и неуправляемых желаний, который подводил ее на каждом шагу.

Она пошла за ним через лес к деревне, стараясь не отставать, думая, что поесть было бы хорошо, а посидеть в его компании за стаканом эля еще лучше. Она любила говорить со своим дядей — просто говорить с ним. Он был таким интересным; он столько всего сделал в своей жизни. Ему еще не было и сорока, а его уже повсюду знали как друида огромной значимости и силы. Сама Ард Рис считала его незаменимым и за последние годы много раз гостила у него, хотя Хайбер никогда не удавалось присутствовать при этом. Арен Элессдил летал на корабле «Ярл Шаннара» вместе с Ард Рис, ее братом Беком и остальными, чьи имена теперь стали легендарными. Он оказался одним из тех счастливчиков, кому удалось выжить. Если бы не он, Ард Рис, скорее всего, не смогла бы возродить Совет Друидов в Параноре. Именно его поддержка Грайанны Омсфорд стоила Арену места при дворе, заслужила его осуждение и изгнание сначала братом, а теперь и сыном брата. По ее мнению, он не заслужил ни того, ни другого, но она была одинока в своей поддержке и это привело ко все большей изоляции со стороны мужской части дома Элессдилов.

В случае ее дяди, это вряд ли имело какое–нибудь значение, учитывая, чему он посвятил свою жизнь. Он ушел в Паранор в первых рядах новых друидов и вместе с Ард Рис изучал их искусство. Он не был наделен природным талантом, его единственное использование магии прежде ограничивалось эльфийскими камнями, которые он отыскал во время своего давнего путешествия. Но он быстро впитывал знания и его привлекала магия земли, которая была в самом центре учения друидов. Скоро он окончил обучение, став достаточно сильным, чтобы пятнадцать лет назад вернуть свой талант обратно в Западную Землю и поселиться в деревне Эмберен, где он посвятил свою жизнь заботам о земле и ее населении. Он хорошо делал свое дело и все получали от этого большую пользу, и неважно, что думали остальные члены ее семьи.

Проблема, конечно, состояла в том, что никто из них не мог забыть, как, по их мнению, Арен предал своего отца, который умер от рук убийц, подосланных Ард Рис, когда она еще была Ведьмой Ильзе. Они не могли простить Арену обман своего старшего брата, который после того случая стал Королем, состоявший в отправке эльфов служить друидами под руководством женщины, которая убила их отца. Как только обнаружилось, что он являлся частью таких ухищрений, зная истинное положение вещей, вина его была доказана. Тут же был издан приказ об его изгнании, а всем остальным запрещалось даже произносить его имя. К тому времени, он уже ушел учиться вместе с Ард Рис и теми, кого он привел служить ей, первый из многих, кто явился в Паранор. Даже тот факт, что Ард Рис так сильно преобразилась благодаря силе меча Шаннары, никак не повлиял на Элессдилов. Ничто их не удовлетворит, кроме как увидеть ее мертвой, узнать, что ее больше нет. Все, конечно, изменится, когда пройдет достаточно много времени и на троне Элессдилов сменится немало Королей, однако подобные перемены происходят весьма медленно.

— Сколько еще ты можешь оставаться у меня? — вдруг спросил ее Арен.

Она рассмеялась:

— Очень хочется от меня избавиться теперь, когда ты увидел, насколько я бездарна?

— Хорошо, что ты так самокритична, — согласился он. — Тем не менее, меня беспокоит реакция твоего брата на эти участившиеся визиты.

Келлену очень не нравились ее визиты в Эмберен, но даже будучи Королем, он почти ничего не мог сделать, чтобы прекратить их. Она также говорила ему, чтобы он лучше беспокоился о войне на Преккендорране. Эта война досталась ему в наследство после того, как убили его отца, и он решил положить всю свою жизнь, чтобы увидеть, как она закончится победой Свободнорожденных — но в настоящее время это выглядело не слишком вероятным. Разрываясь между управлением эльфами и ведением этой войны, у Келлена для нее было очень мало времени. Она знала, как он ненавидел своего дядю; но он просто не оказывал внимания Арену, потому что это было гораздо легче, чем предпринимать какие–то реальные действия. Естественно, что Келлен еще не понял природы ее визитов. Если он обнаружит, зачем она там бывает — или, точнее, когда обнаружит, — то положит этому конец в мгновение ока. Однако, к тому моменту, как она надеялась, она уже будет учиться в Параноре и окажется вне пределов его досягаемости. Она еще не говорила об этом своему дяде, но думала, что он должен был догадаться. Она не претендовала на трон, поскольку у ее брата были наследники мужского пола, и чтобы на трон села женщина, должна была прекратиться вся череда мужской половины семейного древа. Поэтому для остальных членов ее семьи было все равно, чем она занималась, пока оставалась в стороне от тронных дел.

В данный момент она была готова принять этот компромисс, хотя бывали времена, когда ее решимость подвергалась жестокому испытанию.

— Мой брат в отъезде, он в Преккендорране, — сказала она, отмахиваясь от опасений Арена. — Я его мало интересую. Он и так–то редко справляется, где я. И сейчас он этого не знает, если это уж так важно.

Арен посмотрел на нее:

— А кто знает?

— Мама.

Он кивнул:

— Она вряд ли смирится с твоей страстью к искусству друидов, к секретам изначальной магии. Она видит тебя замужем и рожающей ей внуков.

Хайбер хмыкнула:

— В эти дни ей это плохо видится. И я делаю не много для того, чтобы озарить ее. Она будет волноваться, а Келлен и так дает ей достаточно причин для этого. Кроме того, у нее есть внуки — сыновья моего брата, все трое дородные, здоровые, боевые ребята. Они прекрасно подходят, чтобы она исполняла свою роль бабушки.

Они вошли в деревню и проследовали по единственной дороге, которая проходила через ее центр, до небольшого коттеджа Арена на дальнем конце. Он сам построил его и время от времени продолжал дорабатывать, рассказывая ей, как он расслабляется, когда делает что–то своими руками. У него все время были какие–то планы, он считал своей обязанностью постоянно улучшать жизнь в Западной Земле. В настоящее время он устанавливал новую крышу, перекладывая черепицу, что требовало вручную заменять старые пластины на новые. Это была тяжелая и трудоемкая работа, но, как она полагала, именно этого он и хотел.

Они сидели под солнцем за небольшим столом на открытом воздухе и ели сыр, яблоки и хлеб, запивая все холодным элем из его погреба. Еда и напитки в Эмберене всегда были вкуснее, чем дома. Это было связано не только с компанией, но также и с самой жизнью в деревне. В Эмберене она для каждого, кто ее знал, была просто Хайбер, а не Принцесса или Ваше Высочество или еще какой–нибудь почтительный титул. Ничто не заставляло ее соблюдать здесь этикет и пристойные манеры. Она была такой же, как и все остальные, или почти такой же, насколько это было возможно в этом мире неравенства.

Конечно, как и Арена, от остальных жителей ее отличало управление магией друидов. Ну, справлялась она не совсем так, как Арен, который обладал гораздо большим мастерством в ее применении. Но дело в том, что жители деревни рассматривали использование изначальной магии как весьма ценное ремесло, как предмет торговли и как некую тайну, и, в конечном счете, как большое подспорье. Ее дядя никогда не пытался их в этом переубедить, и она была намерена следовать по его следам. Она знала историю магии в Четырех Землях, как внутри семьи, так и за ее пределами. Очень часто магия приносила большой ущерб, иногда, правда, непреднамеренно. Во многих местах ей до сих пор не доверяли и опасались. Но с образованием нового Совета Друидов, Ард Рис установила использовать магию с осторожностью и для целительства, чтобы она получила всеобщее одобрение. Несмотря на свое бурное прошлое — или, может быть, благодаря ему, — она посвятила орден друидов этой цели. Хайбер была свидетелем результатов этого обязательства в целом ряде услуг, оказываемых друидами, в том числе и ее дядей, который покинул Паранор и вернулся в Четыре Земли, чтобы помогать населявшим их народам. Эффект от их усилий был очевиден. Медленно, но уверенно, использование изначальной магии было принято повсюду.

Когда–нибудь и она хотела принять на себя такую же миссию. Она выучится в Параноре, а потом отправится в Четыре Земли, чтобы применять свои умения. Она была полна решимости сделать что–нибудь в своей жизни, что не входило в планы остальных членов ее семьи. В конце концов, это была ее жизнь, а не их. Она проживет ее так, как сама решит.

— Я хочу сегодня днем снова поработать с камнями, — заявила она, внезапно подумав о чем–то совершенно другом и почувствовав, как ее лицо начинает пылать.

Один из их уроков состоял в том, чтобы расколоть булыжники, используя точную комбинацию мысли и прикосновения, технику, в которой мыслимый результат становится реальным. Друид мог справиться с такой задачей так же легко, как разорвать кусок бумаги. Она не обнаружила у себя подобного умения, но была настроена на то, чтобы научиться ему.

— Хорошо, я не против, — согласился он. — Но только, если ты поклянешься, что не нарушаешь никаких обещаний или не создаешь проблем, находясь здесь.

— Ничего необычного. У меня есть еще неделя до того, как мой брат вернется и увидит, что все так и осталось на своих местах. К тому моменту я уже вернусь.

Но не раньше, чем ты покажешь мне, что ты знаешь о том, что я храню, подумала она про себя. Мой секрет, но я открою его тебе до своего ухода и ты научишь меня, как им воспользоваться.

От этой перспективы ее сердце забилось сильнее. Она была не уверена, как будет воспринята ее просьба — сомневалась, что более важно, в его реакции на то, что она сделала. Она подвергла себя огромному риску, но давно поняла, что если время от времени не рисковать в королевской семье, то ничего из того, что ты на самом деле желаешь, не добьешься. Ее семья хотела, чтобы она оставалась покладистой и не подвергала себя опасностям, но она никогда не желала быть такой.