Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

– Думаешь, что ты выглядишь лучше?

Чиркудай и Субудей промолчали. Темуджин потряс головой, словно лошадь, отбивающаяся от оводов и тихо начал:

– Я все время как-то подозреваю тебя, Чиркудай. Но не так, как мой трусливый брат Хасар, – он замолчал, собираясь с мыслями. – Тот не любит тебя, потому что ревнует. Он считает тебя соперником. Почему, я не знаю. Ждет, когда ты ошибешься.

А я просто подозреваю. Ведь ты совсем не тот Чиркудай, которого я знал раньше. Поэтому, я назвал тебя Джебе. Но, даже то, что ты мне верен, и я это хорошо знаю, не рассеяло моего недоверия к тебе. И оно усилилось после того, как вы хорошо потрепали нукеров Джамухи около двух озер.

Чиркудай поднял голову, решив возразить. Но Темуджин остановил его жестом:

– Не торопись. Я знаю, что ты хочешь сказать. И даже сам скажу: ты лучший воин, как мне сказали, которого когда-либо видели. О тебе даже говорят в лагере Джамухи. К нам от него перебежали двое недовольных. То, что ты побеждаешь, это хорошо. Но вот как ты это делаешь?

Так у нас никто не может драться, – он опять поднял руку, останавливая Чиркудая, решившего что-то сказать. – Я знаю, что ты был на Тибете, и там тебя многому научили. Но я знаю, что на Тибете нет коней, нет конницы, и ты не мог научиться воевать в седле. Там есть быки, такие, с длинной шерстью… Ты не помнишь как их называют? – спросил он у Чиркудая.

– Яки, – ответил Чиркудай, не понимая, куда клонит Темуджин.

– Да, да. Яки. На них же не воюют. Но я не хочу выяснять, где ты научился всему необычному. Может быть, ты и правда сын или внук черного духа, как говорят люди. Или его брат. Быть может, тебя недаром окрестили у тайджиутов «Меченый», я не знаю, – Темуджин помолчал с минуту и продолжил:

– Мое подозрение в том, что ты слишком многому научился за такой короткий срок. Я не верю, что ты родственник дьявола. Я знаю, что ты человек. И что ты предан мне. Но ты очень непонятный, Джебе. Многие тебя боятся. Но не я и не Субудей. И это хорошо. Возможно, я не захочу даже знать, как и где ты этому научился. Но я не люблю неизвестности. Ты мне когда-нибудь расскажешь о себе? – и он вопросительно посмотрел на Чиркудая.

Чиркудай помедлил и согласно кивнул. Темуджин махнул рукой:

– Ну ладно. Я не хотел сегодня об этом… Но… Не люблю, когда мои товарищи не знают моего отношения к себе. Поэтому я говорю тебе и Субудею, что при всех ваших непонятностях, я вам обоим верю больше всех, – он посмотрел на Субудея и невесело усмехнулся: – Ты тоже непонятен для меня. Немного меньше, чем Джебе, но… – помолчав, спросил у Субудея: – У тебя есть еще один верный человек, который умеет молчать?

Субудей без слов утвердительно кивнул головой.

Темуджин поморщился, нервно почесал плечо и неожиданно спросил у Чиркудая:

– Рана болит?

– Не сильно, – ответил Чиркудай. – Почти не чувствую.

– Это хорошо, – одобрительно сказал Темуджин и опять задумался. Через минуту он неторопливо сообщил:

– Никто не нашел выхода из нашего положения. Я немного подумал и решил, что вы можете помочь всем нам. Других таких, как вы, в моём тумене нет. Ты, Субудей, для этого не годишься. У тебя слишком хитрое лицо. А вот Джебе… Джебе может поверить кто угодно. У него на лице написано, что он не умеет врать. Этому нельзя научиться – глаза всегда выдают человека.

Конец ознакомительного фрагмента.