Город разбух, как разбухает от водянки человеческое тело. Река была не рядом, но человек с ножом знал, что вода течет и под землей: по невидимым, обложенным кирпичом каналам, каменным венам и катакомбам, затерянным в кромешной тени. Человек в силу своей профессии, а также в силу призвания сравнивал городскую канализацию с кровеносной системой, хотя наполнявшая ее вязкая желтоватая влага больше напоминала лимфу. Кровяную сыворотку. Гной. Впрочем, неважно. У человека были другие занятия, кроме как размышлять о подземных токах и принюхиваться к запахам кала и кошачьей мочи.

Мочой пахло из проулка, перегороженного мусорными кучами, а вот калом, кровью и сырой требухой – от лежащей перед ним женщины. Точнее, от того, что еще недавно было женщиной, но благодаря усилиям человека с ножом превратилось в подобие мясной лавки. Человек уделял внимание деталям. Не потому, что в них таился дьявол – в дьявола как раз человек не верил – а потому, что следовал четкому ритуалу.

Конец ознакомительного фрагмента.