Джеки Чан. Я счастливый

Я и не думал, что мальчик окажется таким послушным, и когда он вернулся в тот же день абсолютно чистым, я даже не узнал его. Помимо всего прочего, он еще и оделся во все белое и с гордостью сообщил: «Старший брат, я помылся!» Я похвалил его.

Но на следующий день, когда я увидел его вновь, он снова превратился в покрытого сажей мальчугана.

В мой офис в Гонконге часто наведывались фанаты со всего мира. Частенько они терпеливо ждали у ворот, чтобы хоть мельком взглянуть на меня. Раньше добраться из материкового Китая до Гонконга было достаточно сложно, поэтому оттуда приезжало не так много поклонников. И вот как-то раз я получил почетную докторскую степень и в приподнятом настроении направлялся к своему офису, чтобы сразу же приняться за подготовку торжества по этому случаю. Кроме того, мне нужно было дать еще несколько интервью, и я очень торопился. На входе я заметил одного парня. В тот день было очень холодно, а он был только в свитере, к тому же немного порванном и не очень чистом… Моя машина быстро промчалась мимо него к офису, но когда я зашел к себе, у меня никак не выходил из головы тот фанат на улице. Поэтому я попросил своего сотрудника посмотреть, по-прежнему ли он там стоит. Оказалось, что мой поклонник прибыл из материкового Китая, потратив на дорогу уйму денег, и все это только ради того, чтобы увидеться со мной. Как только я услышал об этом, я сразу же отложил в сторону дела и разрешил его впустить. Когда паренек вошел, он держал в руках три толстенных альбома с моими фотографиями. Бедный парень ужасно замерз, от холода у него текло из носа. Я попросил налить ему горячего чаю и пригласил его немного посидеть у нас в офисе, отдохнуть и чуточку согреться. Я придвинул к себе его альбомы, изучил их, потом встал и похлопал его по плечу. Парень расчувствовался и… заплакал. Думаю, что это произошло от волнения. В этот момент я немного растерялся и, не зная, как лучше поступить, попросил принести ему парочку подписанных фотографий и еще кое-каких маленьких подарков.

Я и сам не могу похвастаться знатным происхождением, поэтому я всегда с симпатией отношусь к людям самых простых профессий. Особенное внимание я уделяю официанткам и стюардессам. Как-то раз я был на Тайване, и мои местные друзья пригласили меня в ресторан. Мы сидели в отдельном зале. Одна из официанток, обслуживающих нас, видимо, только начала работать в этом заведении и еще не была достаточно опытной. Во время трапезы девушка подливала нам чай и, вероятно, некрепко держала чайник и случайно пролила напиток на одежду, висевшую на спинке стула. Официантка очень сильно разнервничалась. Решив не разбираться, чья это была одежда, я сразу же сказал ей: «Не страшно, не страшно, всякую вещь можно постирать, главное, что ты не обожглась». После этого всем остальным уже было бы неловко упрекать ее. Услышав мои слова, она чуть не расплакалась, и я поспешил добавить: «Все в порядке, не бойся».

Неважно, еду ли я в машине или иду пешком, завидев бродягу или нищего, я всегда прошу своих сотрудников, чтобы они дали им немного денег. Многие друзья говорят мне: «Джеки, это подставные люди». Но меня не заботит, обман это или нет, главное, чтобы мне самому было радостно. Даже если после того, как отъедет моя машина, тот человек посчитает меня дураком, какое мне до этого дело?

Почему так важно учиться?

В детстве я очень не любил ходить в школу.

Когда мне было примерно шесть лет, папа, как обычно, разбудил меня рано утром, чтобы позвать с собой на утреннюю тренировку. После занятий он сказал мне: «Скоро ты пойдешь в школу».

Как только я услышал это, то сразу же расстроился. Ходить в школу? Что же, это означает, что я больше не смогу играть, когда мне вздумается? Там, где мы жили, многие дети из богатых семей уже учились, и я видел, как они ежедневно встают утром, надевают ранец на спину и выходят из дома в форме. Я посмеивался над ними. Сам же я целыми днями бегал во дворе, гулял сколько душе угодно, а если мне становилось скучно, я шел к маме и помогал ей складывать одежду, или к папе, чтобы посмотреть, как он режет овощи и готовит. Также я мог часами болтать со своей «девушкой», дочкой консула. Как здорово мне жилось!

Я сказал папе, что вовсе не хочу идти в школу и учиться, но все было бесполезно. Несколько дней спустя я вышел из дома, как те дети, которых я терпеть не мог, в школьной форме и с ранцем за плечами.

Начальная школа Наньхуа считалась очень хорошим учебным заведением с достойными учителями, которые были терпеливы и ласковы к детям. Школа была прекрасно оборудована, а все мои одноклассники были очень воспитанными и происходили из хороших семей. На самом деле, чтобы меня зачислили в эту школу, моим родителям пришлось потревожить многих своих знакомых, так что мое поступление все считали большой удачей. Но разве тогда я мог это понять? Мне не хотелось учиться, и я часто из-за этого дулся. Как только я заходил на территорию школы, мое настроение немедленно ухудшалось.

Я с детства был гиперактивным ребенком, и на уроках я всегда скучал. Мне было неинтересно слушать, о чем говорит учитель, да и многие слова, которые он произносил, я не понимал. Для меня он всего лишь раскрывал и закрывал рот, в то время как сам я витал в облаках. Иногда я мечтал, чтобы папа заставил меня пойти с ним на утреннюю тренировку. Порой думал: «Пусть он побьет меня — все лучше, чем просто сидеть на месте». В то время моим самым любимым уроком была физкультура: наконец-то можно было выйти на свежий воздух и подвигаться, чему я был очень рад.

Когда скука становилась поистине невыносимой, я начинал искать себе развлечения. Я качался на стуле и специально падал, что очень веселило моих одноклассников, корчил рожи приятелям, а иногда так громко стучал по парте, что вести урок было попросту невозможно. Когда мои шалости вошли в привычку, учитель потерял терпение: он выгонял меня из класса и оставлял стоять в коридоре. А чтобы не привлекать внимания остальных, он понижал голос и говорил, строго глядя мне в глаза: «Не думай, что ты какой-то особенный!»

Затем преподаватели поняли, что я неисправим, отчего я и стал для них лучшей моделью для демонстрации всех имеющихся способов наказания. Случалось, что не проходило и половины урока, как меня уже выгоняли за дверь и заставляли держать табуретку над головой. В таком положении я должен был находиться до тех пор, пока учитель не разрешит ее опустить. Затем мне стали вешать на грудь табличку, на которой были записаны мои проступки, например, «Я опять хулиганил», «Я потерял учебник», «Я не выполнил домашнее задание», а порой и просто писали «Я неисправим». По правде говоря, я тогда почти не умел читать, но за что меня ругали учителя, я прекрасно понимал, подозреваю, что и на табличках было написано нечто подобное.

Поскольку я постоянно стоял снаружи с табличкой или с поднятой табуреткой, я быстро прославился на всю школу. Время шло, и я тоже научился жульничать. Например, если учителя не следили за мной, я опускал табуретку на пол, а сам, прислонившись к стенке, дремал. Кстати, навык спать стоя очень пригодился мне в жизни. Много лет спустя на съемочных площадках я часто использовал этот прием.

Я шалил, не выполнял задания, терял книги, затем я начал драться в школе: нельзя сказать, что беспричинно нападал на других, но мое поведение все же доставляло немалую головную боль школе. После занятий случалось, что мне не удавалось поймать попутку, и поэтому я добирался до дома пешком. Из-за этого я часто рвал форму или просто забывал портфель где-нибудь по дороге. За это дома я либо получал от папы, либо же меня запирали в комнате для мусора.

В итоге я остался в первом классе на второй год. Узнав об этом, родители начали понимать, что их сын, видимо, не создан для учебы, и забрали меня обратно домой. Я был безумно рад, ведь я вновь мог вернуться к беззаботной жизни, играть везде и всегда!

Но мое счастье было недолгим, и вскоре меня отправили в Китайскую драматическую академию, где десять лет я провел в режиме адских тренировок.

Хотя в академии мы в основном ежедневно тренировались, нам также приходилось учиться. Мы занимались по методике частных школ классического направления. А это значит, что в академии не было тех дисциплин, которые изучали в моей прошлой школе: математики, китайского и английского языков. Мы проходили «Четверокнижие» [26] и «Пятикнижие». [27]

26

Конфуцианский канон. — Примеч. пер.

27

Также конфуцианский канон. — Примеч. пер.

«Дао Великого Учения — являть собой сиятельную Добродетель, отнестись с заботой к другим, всеми силами опекать народ и достичь Совершенства. Познав то, как сохранить [состояние Совершенства], можно обрести решительность. Обретя решительность, можно достичь состояния покоя. Достигнув состояния покоя, можно стать неколебимым [в любых ситуациях]. Оставаясь неколебимым, можно всесторонне мыслить. Всесторонне мысля, можно достичь [необходимого состояния]…» [28] Вот такого рода тексты я помню до сих пор. Наставник — это не школьный учитель, который максимум может заставить ученика стоять с поднятой табуреткой. Если мы плохо учились или недостаточно старательно тренировались, нас сразу же подвергали телесным наказаниям. Разве мы бы осмелились не выучить эти тексты наизусть? То, что я заучил тогда, я отчетливо помню до сих. К сожалению, в детстве моя память была лучше, и сейчас я уже не так хорошо все запоминаю.

28

Первые две строчки из трактата «Да сюэ» (Великого учения), входящего в «Четверокнижие». — Примеч. пер.