Джемайма

Пол пытался вызвать Джемайму на откровенный разговор, но она резко меняла тему. «Я не ограничиваю себя в еде! — повторяла она. — Анорексия? У меня? Не говори глупости».

Действительно, Джемайма не страдает анорексией, она просто одержима, что не менее опасно.

Я сижу в офисе редактора после дневной тренировки и наблюдаю, как он снимает трубку и звонит секретарше.

— Лора, — рявкает он с грубым северным акцентом, — принеси нам две чашки кофе и печенье. — Опускает трубку и обращается ко мне, плотоядно облизываясь. — Ты, наверное, не будешь печенье. Должно быть, трудно снова не растолстеть.

Я краснею. Вот дура.

— Я стараюсь, — твердо отвечаю я.

— Послушай, Джемайма. Вот о чем я хотел с тобой поговорить. Думаю, ты заслуживаешь большего, чем просто вести свою колонку. Я всегда знал, что твое время придет, и теперь, когда ты справилась с этим интервью и доказала свои способности, думаю, пора поручить тебе написание статей.

Забавно, до чего же забавно: теперь, когда я превратилась в стройную блондинку, он вдруг решил меня повысить. Знаю, мне следует поблагодарить его, и он, наверное, этого ждет. Но я сижу, смотрю на его улыбающееся лицо, дряблые щеки, маленькие свинячьи глазки-щелочки, бесстыдно разглядывающие мои ноги. И единственная мысль, которая приходит мне на ум, — ах ты ублюдок. Паршивый ублюдок, ты бы никогда не дал мне этот шанс, если бы я так не выглядела. Если бы я не похудела, то так и сгнила бы, до конца жизни корпя над «Полезными советами».

— Ну что? — редактор вопросительно смотрит на меня. Несомненно, он думает, что я сейчас запрыгаю от радости.

— М-м-м, — я молчу. Он, конечно, настоящий баран, но, с другой стороны, эту возможность я так долго ждала. Мне хочется сказать ему, чтобы он засунул свое предложение в задницу, но одновременно жаль упускать такой шанс. — Почему бы и нет? — наконец произношу я, когда вижу, что редактор уже вспотел от нетерпения.

— Сейчас самое подходящее время, — объясняет он. — Мы всегда понимали, что ты — незаменимый сотрудник, и теперь, когда Бен ушел, нам нужна молодая талантливая журналистка, которой можно было бы поручить все важные репортажи. И, скажу тебе честно, Джемайма, то, что ты превратилась в привлекательную молодую женщину, значительно повысило твои шансы.

Вот. Он сам сказал, признался, что он — ублюдок. И тут я будто прозрела, будто впервые за долгое время я увидела потертое серое ковровое покрытие с пятнами от кофе и дырками, прожженными сигаретными окурками. Увидела газетные вырезки в рамках на стенах — крупные репортажи попавшие в национальные газеты. И редактора, сидящего за пластиковым столом, в дешевой нейлоновой рубашке, с толстыми пальцами и пожелтевшими от никотина зубами. Тут меня охватило неодолимое желание вскочить и броситься вон, без оглядки. Убежать подальше от «Килберн Геральд», а при упоминании имени Бена мне словно нож в сердце вонзили. Он все еще не позвонил, и сейчас мне хочется скрыться из места, где меня преследуют воспоминания о нем.

Но я не могу так поступить, не могу. Может быть, потом, но не сейчас.

— Я согласна на ваше предложение, — наконец произношу я вымученно, — но при одном условии.

— Каком условии? — редактор никак не ожидал, что я буду ставить условия.

— Мне нужен отпуск. Я хочу уехать на две недели.

Он вздыхает с облегчением. Я-то точно знаю, что он подумал, боялся, что я попрошу повысить мне зарплату.

— Нет проблем, птичка, — отвечает он. — Джеральдина может вести твою рубрику, пока ты в отъезде. Потом найдем кого-нибудь для «Полезных советов». Ну как, согласна?

— Хорошо, — вот дерьмо, Джеральдина меня убьет. — О, — добавляю я, направляясь к выходу. — Еще одно. Полагаю, теперь, в соответствии с новой должностью, моя зарплата увеличится?

Редактор поражен до глубины души. Вот какие изменения происходят с человеком, когда он теряет вес: прежней Джемайме Джонс никогда не хватило бы уверенности задать этот вопрос.

— Естественно, — выпаливает он. — Я поговорю с бухгалтерией, и мы что-нибудь придумаем. Не волнуйся, птичка, я все улажу. Куда ты собралась?

— В Лос-Анджелес, — с улыбкой отвечаю я и закрываю за собой дверь. Представляю его лицо. Для него отпуск — поездка в Брайтон или, в крайнем случае, неделя на Майорке. Иду по коридору и чувствую, впервые в жизни, нарастающее волнение где-то внизу живота.

— Боже мой. Я еду в Лос-Анджелес!

— Ты не можешь надеть ЭТО!

Джеральдина падает на кровать и драматично прикрывает глаза руками.

— Джемайма! Ты что, никогда не слышала о самолетном шике?

— О чем?

Я, практичная девушка, надела в дорогу спортивный костюм, удобные кроссовки и футболку. Мне предстоит долгий перелет. Конечно, когда Брэд впервые увидит меня, мне хотелось бы выглядеть привлекательно, поэтому я положила в ручную кладь мини-юбку, льняную рубашку и сапоги-чулки. Переоденусь перед посадкой. Если вам интересно, две недели пролетели как одно мгновение, и сегодня наконец настал Долгожданный день моего отъезда. Джеральдина — что бы я без нее делала? — отвезет меня в аэропорт. Она взволнована не меньше меня.

— Самолетный шик, — повторяет Джеральдина — Представь себе, как выглядят модели и знаменитости, когда сходят с трапа самолета.

— Но Джеральдина, — с улыбкой говорю я, — не забывай, я не знаменитость и не модель. Я — журналист из паршивой газетенки «Килберн Геральд». К тому же… — открываю сумку и демонстрирую одежду, которую надену. — Хочу, чтобы мне было удобно во время перелета.

— Во-первых, Бред понятия не имеет, что ты работаешь в паршивой «Килберн Геральд», — напоминает Джеральдина. — Он думает, что ты — Мисс Звезда Британского Телевидения. Я и не предлагаю тебе лететь в костюме и туфлях на шпильках, но ты должна выглядеть шикарно. — Джеральдина щелкает языком. — То, что ты отложила, — она показывает на мою сумку, — совершенно не годится. Даже если ты потом в это переоденешься.

Я пожимаю плечами. Она открывает чемодан и начинает рыскать.

— Вот, — бормочет она, вытаскивая белоснежную футболку. — И вот, — с одобрением кивая, протягивает мне обтягивающие черные брюки. — И вот, — достает с самого дна чемодана объемный черный свитер, — небрежно накинешь на плечи. Кроссовки можешь оставить, это же Лос-Анджелес. Но для завершения образа тебе нужны аксессуары.

— Аксессуары?

— Так и знала! — с негодованием восклицает она. — После всех моих уроков ты так и не усвоила, насколько важны аксессуары. Джемайма, дорогая, аксессуары — это все. Но тетушка Джеральдина хорошо подготовилась, поэтому не беспокойся. Сейчас вернусь.

Я переодеваюсь в вещи, выбранные Джеральдиной, а она быстро бежит к машине. Возвращается через минуту, сжимая в руках сумочку «Луи Виттон». Даже я, Джемайма Джонс, знаю, что такая сумочка стоит целое состояние.

— Теперь слушай, Джемайма, — очень серьезно говорит Джеральдина и пристально смотрит на меня. — Эту сумочку мне подарил Дмитрий, и, хотя мы расстались, она дорога мне как память. Я дам ее тебе на время, но обещай хранить ее пуще глаза.

— Джеральдина, я не знаю, что сказать. Но зачем она мне?