Джено и белая руна золотого сокола

Доротея вслед за Джено попыталась обнять его, но Стае остановил ее:

— Пусть сначала братья обменяются жизненной энергией.

Мадам взяла из рук псиофы золотую тунику и покрыла ею дрожащее тело Рене. Мальчик то и дело вытягивал руки и бил крыльями и издавал неслыханные звуки.

От ужаса доктор Бендатов позеленел. Никогда прежде сапиенсу не приходилось видеть подобное.

— Любовь моя! Ты вернулся! Ты жив! — радостно кричала псиофа.

— Доротея…

Это было первое слово, произнесенное белокурым мальчиком.

— Я хотела умереть. Я не могу без тебя. — Доротея, вся в слезах, примостилась на корточках рядом с Рене и слегка коснулась его крыльев. — Ты таким и останешься? — с грустью в голосе спросила она.

— Не знаю, — ответил он, неловко шевельнув крыльями.

Джено посмотрел на Рене, и впервые в жизни руки братьев сплелись. Черные глаза Джено встретились с глазами Рене.

— Сангвис фратернум соединила нас навсегда. — Рене с трудом выговорил эти слова — его страдания от трансформации были невыносимыми.

Джено крепко обнял Рене и заплакал, судорожно сжимая в руке кусок руны.

Вместе. Впервые после одиннадцати лет разлуки братья Астор Венти вместе. Им не нужны слова, чтобы выразить свои чувства, даже их сердца звучат в унисон.

— Не напрягайся. Ты еще слаб. У нас будет много времени, чтобы наговориться, — сказал Джено.

— Я горжусь тобой. И родители наши тоже. Скоро мы их увидим и сможем обнять. — Рене говорил отрывисто, вскрикивая от боли.

— Ты знаешь, где они? С ними все в порядке? Ты их видел? — взволнованно спросил Джено под пристальными взглядами Крикен и Стаса.

— Они в золотом куполе. Им известно о твоем пребывании здесь. Они никогда о тебе не забывали. И я тоже. Ты всегда был с нами. — Рене перевел дух. — Фон Цантар меня шантажировал, говорил, что убьет их, если я не буду исполнять его приказы. А когда ты прибыл в Аркс, я попытался связаться с тобой, 390 но он… — Рот Рене, еще не успевший до конца оформиться, не повиновался ему. Слова давались мальчику с трудом.

Доктор Бендатов погладил его по голове.

— Как Ятто тебя наказал? — Джено не терпелось все выведать.

— Он превратил меня в сокола, создав проекцию, точную копию меня. — Рене заплакал.

Крикен опустилась на колени рядом с белокурым мальчиком.

— Теперь я суммус сапиенс, и тебе нечего бояться. Прости меня, если можешь. Да, это я похитила тебя, Коринну и Пьера. Но я была убеждена, что клонафорт… — Мадам не закончила фразу. Рене забил крыльями, и перья полетели вверх.

— Я знаю, что вы действовали во благо Аркса и магипсии. За эти годы я многое понял. И хоть вы отошли от Ятто, я не был уверен, можно ли вам доверять, — искренне сказал он.

— Понимаю. И не осуждаю тебя, — ответила мадам удрученно.

— Я рад, что вы получили эту должность. Вы ее достойны. — Рене пошевелил руками, попробовал согнуть ноги и наконец сел, сложив на спине крылья.

Он казался ангелом, упавшим с небес. Рене прикрыл себя туникой, чтобы спрятать наготу, и впервые улыбнулся.

— Надо проделать в этой тунике прорези, иначе крылья не пройдут, — сказал он, глядя на Доротею.

— Ты красивее всех, — сказала псиофа.

— Где же ты раздобыл этот кусок руны? И для чего она служит? Для создания клонафорта? Или для чего-то еще? — поинтересовался Джено.

— Мама отдала мне этот осколок камня, когда я был еще соколом. Не знаю, для чего он служит, но с детства помню, как ревностно они его охраняли. — У Рене пересохло в горле, и доктор Бендатов дал ему немного раскрепостиффио.

— Необходимо выяснить правду и об этой руне, — сказала мадам, желавшая как можно скорее найти решение загадки. — У нас есть пергаменты с формулой, и мы знаем, где взять растения из гербария.

— Будучи соколом, я все выяснил, — сказал Рене. Силы начинали возвращаться к нему, хотя трансформация не закончилась, и ступни еще не сформировались.

— Я ходил в Домус Эрметика и говорил с оскурабом, — с гордостью сообщил ему Джено.

— Фантастика! Да ты просто уникум! — похвалил его Рене.

— Но пора освободить наших родителей. — Джено не терпелось поскорее начать действовать.

— Я потерял перстень, — признался Рене. — Должно быть, он упал в канал. Только с его помощью открывается белая дверь, чтобы подняться в золотой купол. — Он хорошо знал, как попасть в тюрьму, где томились Пьер и Коринна.

— Ага, перстень сокола! Тогда необходимо его найти. — Антей повернулся к Стасу: — Мы можем использовать субкандов и отправиться на них под воду.

— Сейчас это невозможно, — сказал доктор. — Канал обледенел. Мы сделаем это, как только потеплеет. — Бендатов был прав, и мадам Крикен согласилась с ним: — Надеюсь, что за это время фон Цантар не причинит зла вашим родителям.

— А если он их убьет? — горестно спросил Рене, глядя на еще неоформившиеся ноги.

— Нет, они ему нужны для создания клонафорта. И все же при первой возможности мы начнем действовать. Я обещаю, — сказала мадам, вставая и направляясь к выходу.

— Рене, будь спокоен и отдыхай! — сказала Доротея и поцеловала его на прощание в уже порозовевшие губы.

— Скоро увидимся, брат. — Джено погладил Рене по золотым крыльям.

Все ушли, оставив светловолосого мальчика в служебкабио. Он лежал, свернувшись калачиком, глядя на люстру в форме солнца, пока не заснул.

Когда мадам Крикен сообщила Дафне, Эулалии, Набиру Камбилю, Суоми и Красному Волку, что Рене уже ничто не угрожает, их радости не было предела.

Зато ситуация в мегасофии оставляла желать лучшего. Мятежные псиофы, возглавляемые Табором Гаагом, конечно же не утихомирились.

Мадам Крикен вдруг ощутила на своих плечах весь груз правления Арксом Ментисом. И хотя пребывание на посту суммуса сапиенса наполняло ее гордостью — ведь именно этого она хотела, — она прекрасно понимала, что найти решение для восстановления равновесия будет непросто. Ей придется в одиночку противостоять восставшим псиофам и преодолеть энергетический барьер, который они создали. Это ее долг. Правила следовало уважать, и только она могла изменить кодексы и обновить Программу месяца.