Джентльмены шутят. Фунтик английского юмора
Шрифт:
– А что это за звуки, вот там? – спросила Алиса, кивнув на весьма укромные заросли какой-то симпатичной растительности на краю сада.
– А это чудеса, – равнодушно пояснил Чеширский Кот.
– И что же они там делают? – поинтересовалась девочка, неминуемо краснея.
– Как и положено, – Кот зевнул. – Случаются…
Чеширский Кот: – Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.
Алиса: – А жизнь – это серьезно?
Чеширский Кот: – О да, жизнь – это серьезно! Но не очень…
– Как
– Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя.
Только безумец может мерить успех по страданиям.
Некоторые не видят выход, даже если найдут. Другие же просто не ищут…
Те, кто учатся на своих ошибках, называются нехорошим словом.
Не важно, почему значительное стало незначительным. Стало, и все тут.
Когда чудеса становятся бредом, разум превращается в безумие.
Лестные слова часто побуждают цель к действию, выучи их настоящее значение.
Радость и рабство не уживаются под одной крышей.
У тебя есть два выбора: один приведет тебя к счастью, другой – к безумию. Мой тебе совет – не оступись.
Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.
Она ведет себя так, что я порой жалею, что взялась мутить воды этого тихого омута…
– В нашем мире возможно все.
– Поправочка: в вашем. В моем – все по моим правилам.
Собирай все, что найдешь полезного. Кроме равнодушия и невежества. И тогда ты, может быть, выживешь.
Иногда отражение в зеркале более реально, чем сам объект…
Если чего-то не знаешь – узнай… или умрешь!
Угрозы, обещания и добрые намерения – ничто из этого не является действием.
Временами в ее безумии я вижу проблески настоящего таланта.
Когда чья-то голова витает в облаках, чье-то сердце промокает.
Уничтожай то, что может уничтожить тебя.
Кто говорит, что нет ничего лучше для успокоения нервов, чем чашечка чаю, на самом деле не пробовали настоящего чаю. Это как укол адреналина прямо в сердце.
Защитные стены могут мешать тебе, но самые непроходимые стены в мире – это те, что окружают наши сердца.
Иногда, прежде чем просить помощи у человека, следует хорошо подумать, чем тебе эта помощь может обернуться.
Кто бы не говорил, что слишком много хорошего, – это плохо, он лжет.
– А почему женщины носят лифчик? – спросила Алиса, неминуемо краснея.
– Потому-что оружие должно быть в чехле… – невозмутимо пояснил Чеширский Кот.
– А где я могу найти кого-нибудь нормального?
– Нигде, – ответил Кот, – нормальных не
бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально.Вслух же она спросила:
– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
– Мне все равно… – сказала Алиса.
– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.
– …только бы попасть куда-нибудь, – пояснила Алиса.
– Куда-нибудь ты обязательно попадешь, – сказал Кот. – Нужно только достаточно долго идти.
Имя «Безумный Шляпник» (Mad Hatter), как иногда называют Болванщика, обязано своим происхождением, без сомнения, английской поговорке «безумен, как шляпник» («mad as a hatter»). Происхождение же самой поговорки, скорее всего, объясняется следующим образом. Поскольку в процессе выделки фетра, использовавшегося для изготовления шляп, применялась ртуть, шляпники вынуждены были вдыхать ее пары. Шляпники и работники фабрик часто страдали от ртутного отравления, так как пары ртути вредили нервной системе, вызывая такие симптомы, как спутанная речь и искажение зрения. Часто это приводило к ранней смерти. Тем не менее Безумный Шляпник не выказывает симптомов ртутного отравления, которые включают в себя «чрезмерную застенчивость, неуверенность, возрастающую стеснительность, потерю уверенности в себе, беспокойство и желание оставаться скромным и незаметным».
На иллюстрации Тенниела к сцене чаепития на шляпе Болванщика изображена карточка или ярлык с надписью «10/6 в этом стиле». Число «10/6» означает 10 шиллингов 6 пенсов, цену шляпы в английских деньгах до их перевода в десятичную систему, и служит еще одним доказательством занятий Болванщика.
Один из прототипов Болванщика, как считается, – Теофил Картер, бывший предположительно студентом Крайст-Черч (как и Кэрролл), одного из колледжей Оксфордского университета. Он изобрел кровать с будильником, выставлявшуюся на Всемирной выставке 1851 года: она скидывала спящего, когда нужно было вставать. Затем он стал владельцем магазина мебели и благодаря своей привычке стоять в дверях магазина в высокой шляпе получил прозвище Безумный Шляпник. Поговаривают, что Джон Тенниел приезжал в Оксфорд специально для того, чтобы сделать с Картера наброски для своих иллюстраций.
Другой прототип – Роджер Крэб из Чешэма, Бакингемшир. Он поступил в 1642 году на службу в армию, которая впоследствии стала Армией нового образца Оливера Кромвеля. Крэб был хорошим солдатом; в этом ему помогал рост в 2 метра, ужасавший противников. В течение последующих нескольких лет он вместе с «круглоголовыми» сокрушал восстания в Ирландии и Шотландии. Во время осады Кольчестера в 1648 году он получил сильный удар по голове от солдата-роялиста. В результате был уволен с военной службы раньше срока и вернулся в родной город Чешэм, где занялся шляпным делом.
Алиса наблюдала эту сцену из ближайших кустов.
– Странные они, – решила, наконец, девочка. – Казнь – это ведь не выход.
– Но уж точно не вход! – сказал кто-то рядом.
Мартовский Заяц: Выпей еще чаю.
Алиса: Еще? Я пока ничего не пила.
Мартовский Заяц (в пространство): Больше чаю она не желает.
Шляпник: Ты, верно, хочешь сказать, что меньше чаю она не желает: гораздо легче выпить больше, а не меньше, чем ничего.