Джей
Шрифт:
– Ты такой умный, Карл, – уважительно донеслось из толпы.
– А то ж, – довольно сказал философ.
– Так вы чего приперлись то? – решил вернуть тему беседы Луффи.
Тут горожане нахмурились, силясь вспомнить причину прихода. После чего мирная, философская атмосфера разрушилась, и лица толпы снова посуровели.
– Вы пытались убить мэра! – зло крикнул мужик со стамеской.
– Не, эт не мы, – равнодушно отмахнулся Луффи.
За месяцы плаванья, команду Мугивар обвиняли в стольких грехах, что те давно привыкли и даже не возмущались очередному произволу. Отрицание обвинений стало привычкой, поэтому капитан
– Стойте, кто-то пытался убить мистера Айсберга? – напряглась Нами.
И вот тут Луффи оживился.
– Кто-то пытался убить дядьку Айсберга? Кто?! – возмутился капитан.
Толпа молча на него посмотрела.
– Вы, – кратко пояснил плотник-философ.
– Не, эт не мы, – рефлекторно отмахнулся капитан, после чего тряхнул головой – Так… нам нужно увидеть дядьку Айсберга. Эти ничего нам не скажут, – уверенно сказал Луффи.
За эти месяцы, даже их железобетонный капитан понял – с возмущенными людьми спорить бесполезно. Легче разобраться самим.
– Но Робин и Джей… – робко сказал Чоппер.
Луффи сосредоточенно нахмурился. После чего повернулся к палубе и набрал воздуха в грудь. Все Мугивары напряглись и одновременно зажали уши руками.
– ДЖЕЙ! МЫ ИДЕМ В МЭРИЮ! – проорал Луффи – ОХРАНЯЙ МЕРРИ!
На палубе продолжала стоять тишина… и на улице. И в паре ближайших кварталов. Возмущенные горожане стояли и потерянно сжимали в руках свое самодельное оружие. Кто-то беспорядочно тряс головой, пытаясь вытряхнуть из нее стихающий звон.
– Ну вот… теперь он в курсе, – хихикнул капитан.
– Теперь все в курсе, – проворчала Нами, убирая руки от ушей.
– Да, – тихо сказал один из горожан.
– Что ты сказал? – спросил мужик со стамеской.
– А теперь пошли… сначала разберемся с дядькой Айсбергом, – решительно сказал капитан Команды Смертников.
– Да! – уверенно ответили Мугивары.
– Что он сказал? – переспросил временно оглохший мужик со стамеской.
– Какая разница? – крикнул мужик с ломом – За ними!
И возмущенная до глубины души толпа начала преследовать спустившихся на причал Мугивар. К их великому сожалению, поймать опытных пиратов было решительно невозможно – отважные путешественники слишком привыкли снимать с хвоста разъяренных горожан.
Часть 48. Закрытые воспоминания
Джей сидел в вороньем гнезде Мерри, сжавшись в очень маленький комочек и нервно поглаживал Винни. Иногда его рука нервно тянулась к ДенДену, спрятанному во внутреннем кармане, но снайпер постоянно себя одергивал.
Это просто мужчина. Просто человек… и Джей не настолько жалок, чтобы просить поддержки из-за какого-то… какого-то…
Руки J-31 были скользкими и липкими, а тело еле заметно дрожало. Кадет тяжело сглотнул и вытер руки о штаны. Ему нужно было собраться для теста по стрельбе… в последнее время, попадать было недостаточно. Он должен уворачиваться от атак инструкторов и поражать обычно недоступные цели. Его нагрузка была увеличена из-за плохих результатов других областях. J-31 не мог позволить себе промахнуться хотя бы раз. Все, потому что он был глупым.
Кадет силой взял себя в руки и убрал любые признаки страха. Он не мог показывать слабости. Он не мог… не перед ним .
Страх, это слабость. А слабость была самым явным критерием исключения.
Тело Джея мелко задрожало, и он сжался еще сильнее. Дуло винтовки больно врезалось в плечо, но снайпер не обращал на это внимания. Такое часто бывало… там. Все, что останется, это синяк. Он справится. Он всегда справлялся.
В этой новой жизни у него удручающе мало задач. И самой важной из них было не доставлять неудобств – отец потратил много времени и сил, чтобы найти Джея. Парень не должен беспокоить его из-за таких мелочей (он не должен разочароваться во мне). Это просто человек. Он даже не узнал Джея… просто равнодушно прошел мимо. Нужно просто дождаться ремонта корабля, найти Нико Робин и убраться отсюда.
Это все, что от него требуется.
Да… ему нужно составить список задач. Миссия. Пункт первый, охранять корабль. Пункт второй, найти Робин. Пункт третий, контролировать постройку нового судна, не показываясь никому на глаза.
Приступить к выполнению миссии охраны корабля. Осмотр периметра.
Джей резко встал, осмотрел окрестности на возможные угрозы (его не было) и спрыгнул на палубу. Там он начал машинально проверять каюты на возможные угрозы.
Шаг-шаг-шаг – резко открыть дверь – уйти с линии возможной атаки – проверить помещение – закрыть дверь – шаг-шаг-шаг – резко открыть дверь – уйти с линии возможной атаки – проверить помещение – закрыть дверь – шаг-шаг-шаг...
Джей постепенно продвигался по кораблю и очень медленно успокаивался от этих обычных, рутинных действий. С каждой пройденной каютой, снайпер чувствовал себя во все большей безопасности. А потом он открыл дверь медицинской каюты и встретился с испуганными черными глазами.
Джей молча смотрел на маленькую белую чайку. Чайка молча смотрела на него. Неизвестно откуда взявшаяся птица уютно устроилась в импровизированном гнезде из старого одеяла и кучи измельченных газет. Ее крыло было аккуратно перевязано и крепко прижато к телу – становилось очевидно, что эта птица находилась в каюте с полного позволения медика их корабля.
Но снайперу было не до причин возникновения чайки. Джею, охотнику на пиратов было откровенно плевать на птицу. Но в голове кадета J-31, птица имела совсем другой смысл. Она служила напоминанием. Дверью памяти к тому, что молодой, только что дезертировавший J-31 запихнул в самую глубокую коробку памяти.
Она напомнила J-31 о другом кадете.
Джей сидел на маленьком участке зеленой травы и осторожно перевязывал раненную ножом инструктора ногу. Тест по боевой подготовке закончился всего несколько минут назад, и у молодого кадета еще было время. Поэтому он мог спокойно перевязать свою рану и разобрать Винни… это всегда его успокаивало.
– Тви! – внезапно донеслось издалека – Тви!
Джей непонимающе моргнул и повернул голову в сторону звука. После чего встал и медленно похромал на другой конец заброшенного дворика, находящегося на некотором отдалении от тренировочных полигонов. Джей аккуратно раздвинул кусты и увидел маленькую птичку, печально лежащую на земле.