Джей

Слегка потрясенный Марко Феникс перевел взгляд на озадаченного происходящим Би. Мужчина медленно моргнул, после чего его взгляд странно просветлел. Марко повернулся к суровой старушке и низко поклонился.

– Спасибо вам большое, – тихо сказал мужчина.

– Идите уже, – махнула рукой бабуля. – Детям пора отдыхать.

Марко Феникс и Джоз молча кивнули сидящему Белоусу. Джоз, так же молча, похлопал ничего не понимающую Ти по голове, после чего эти двое развернулись и молча вышли из лазарета.

Оставив Би, Ти, Эф и Ди наедине с кучей медсестер, одной железобетонной старушкой и одним Йонко. Би подсознательно отметил отсутствие поблизости толпы любопытствующих, раздражающе насвистывающих и деловито куда-то что-то несущих людей, после чего заключил, что эта ситуация устраивает его гораздо больше.

Парень медленно моргнул от странности происходящих событий, немного опасливо покосился на возвышающегося посреди зала пирата, после чего смутно отметил накатывающую на него усталость. И молча заключил, что составлять планы и собирать информацию лучше со свежей головой. После чего осмотрелся, узрел приветливо машущую ему медсестру и послушно направился к огороженной занавесками белой койке.

Глава 104. Архипелаг Сабаоди

За все время своего существования архипелаг Сабаоди видел многие события. Как последняя остановка перед Рэд Лайном, архипелаг встречал самый разный контингент разнообразных существ. Сюда изредка спускались возвышенные Небесные Драконы, желающие пройтись по Нижнему Миру, приплывали юные Рыболюди, жаждущие увидеть чудеса суши, по окрестностям роились хищные работорговцы, жаждущие поймать вторых и продать их первым, а также, разумеется, приплывали пираты, стремящиеся попасть в Новый Мир и добраться до легендарного сокровища Голд Ди Роджера.

В общем и целом, «остров», состоящий из тысячи мангровых деревьев, кипел самой разной жизнью и многое повидал за долгое время своего существования.

Но даже у этого знаменитого места бывали особенные дни. И один из этих «особенных» дней начался, когда на его корни ступила нога, одетая в сапог из дорогой черной кожи.

Не то, чтобы именно эта нога была виновата во всем, случившемся далее. Строго говоря, она даже не была основным источником произошедшего. Но она была первым камушком в каскаде дальнейших валообразных событий.

***

Юко, первая дочь Йонко Кайдо, была недовольна. Хотя, «недовольство» было тусклым описанием ее настроения. Юко, первая дочь Кайдо, была в бешенстве.

Мрачная темноволосая женщина сидела на палубе корабля пиратов, чей очень тихий и крайне почтительный экипаж очень тихо и крайне почтительно обходил невысокую, но не менее угрожающую женщину по очень широкой дуге. И у их поведения были очень уважительные причины. Заключались они в том, что поверхность палубы вокруг мрачной женщины была раскрошена в щепки (но при этом, палуба осталась достаточно крепкой, чтобы сохранить свою целостность. Всего несколько эпизодов, когда угрожающие проявления гнева оканчивались бесславным падением тогда еще девочки в глубины корабля, научил ее важности самоконтроля). Посреди этих остатков покоились куски ДенДена, павшего смертью вынужденно храбрых в разговоре Юко, первой дочери Кайдо, со своим невыразимо невыносимым родителем.

Когда ты являлся одним из сильнейших пользователей Воли в мире, тебе приходилось постоянно использовать эту самую Волю в жизни. И нет, это выражалось вовсе не в постоянном доминировании, отслеживании присутствия других живых существ или покрытии тела Волей. Подобное быстро истощит любого идиота, решившего заниматься подобным кретинизмом на постоянной основе.

Постоянное Волевое усилие у людей, являющихся сильнейшими пользователями Воли в мире, выражалось в постоянном контроле себя и своих эмоций. Если обычный человек очень сильно разозлится, то, даже если он решит встать и начать крушить все живое и неживое, ему все равно придется «решить» и «начать». Если Юко, старшая дочь Кайдо, очень сильно злилась, то мир не ждал, когда она примет решение. Он просто разваливался, трескался и предсмертно хрипел.

Попутно забирая с собой улитку ДенДен, посредством которой Юко, старшая дочь Кайдо, пыталась совершить невозможное – отговорить своего отца от бессмысленной и идиотской Войны с другим Йонко по такой тупой причине как спор о месте жительства ее выведенных в лаборатории и частично не родных «детей», которых она знала всего пару недель.

Юко глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула… глубоко вздохнула и выыыыдохнула. Вздооохнуууулаааа и выыыыдохнула.

Проделав дыхательные упражнения (которые женщина подчерпнула из книги «Мир в душе, мир в теле», подаренной много лет назад ее младшей сестрой. Юко использовала их, так как Ямато подарила эту книгу из-за беспокойства о здоровье старшей сестры и сердечно попросила беречь свое душевное состояние. С тех пор Юко неукоснительно следовала всем рекомендациям этой раздражающей книги). Наконец, женщина взяла свое тело под некоторый контроль и медленно открыла глаза.

Впереди вырисовывались очертания первых мангровых корней, из которых состоял архипелаг Сабаоди. Юко мысленно отметила, где на острове можно купить пару тройку новых ДенДен Муши про запас (женщину мучило легкое предчувствие, что запас ей понадобится), после чего окончательно вернулась в мир, где ее упрямый отец решил развязать кровавую войну и убить половину своего экипажа из принципа. И где Большая Мамочка, и ее сумасшедший племянник живо его в этом стремлении поддержали.

– Дети, – наконец сказала Юко, неохотно включаясь в происходящее.

– Да, мама? – хором спросили сидящие на целом участке палубы «дети».

– Сейчас мы будем говорить о политике, – холодно произнесла Юко, поворачиваясь к сидящим на некотором расстоянии бывшим агентам.

Высокая девушка с темно розовыми волосами и прикрытым воротником ртом отвлеклась от пережевывания сушеного мяса и обратилась в слух. Но женщина смотрела не на нее, а на закутанную в мешковатую одежду фигуру, чье лицо было закрыто непрозрачной белой маской. Судя по недолгому знакомству Юко с этими детьми, мальчик был более… осознан в тех вопросах, которые она хотела обсудить.

– Во-первых, я хочу, чтобы вы твердо усвоили, – сурово произнесла Юко, глядя в маску мальчика. – Мой отец начал все это не из родственных чувств или большой любви к детям. Он объявил войну, так как вы наполовину его крови, а значит принадлежите ему. И если бы он безропотно согласился с условием Большой Мамочки о том, что кто-то его крови будет жить на ее земле, то проявил бы непростительную слабость. Так что вам не стоит рассчитывать на теплые родственные чувства с его стороны… отец просто прагматичен, – холодно сообщила женщина.

– Вот только можно было просто договориться о периодических посещениях детьми нашей территории, выкупе или даже использовать эту ситуацию как основу для возможного союзного соглашения, – мысленно закончила Юко. – Последнее было бы наиболее предпочтительно, учитывая принципы Большой Мамочки. Родственные связи без обязательной свадьбы с одним из ее детей. Идеальная ситуация.

Но женщина не могла сказать это напрямую. Когда дети встретятся с ее отцом, то должны быть должным образом почтительны. Если же эти дети заранее решат, что ее отец… может быть несколько импульсивен в ущерб рациональным решениям, то могут быть недостаточно уважительны при личной встрече. А этого Юко никак не могла допустить. Отец всегда очень проницательно реагировал на признаки нарушения субординации среди экипажа. И карал за эти признаки нещадно. Даже свою родную дочь.