Джинн и Королева-кобра

Примерно через минуту на библиотечный стол приземлилась первая книга. Филиппа схватила ее, увидела весьма многообещающее название — и принялась за чтение. Следом стремительно влетели другие книги, и скоро все трое зашелестели страницами.

Автором заказанной Филиппой книги был полковник Маунтстюарт Уэйвелл Килликранки, советник какого-то министра в девятнадцатом веке, а писал он о происхождении и истории Ааст Нааг, змеиного культа, основанного в 1855 году в Катманду столице современного Непала. К превеликому удивлению девочки, полковник описывал, как предводитель этого культа, человек по имени Ааст Нага заполучил четыре зуба мудрости, украденные у совсем юного джинн, которого звали… Ракшас! Ааст Нага использовал эти зубы для изготовления амулета — золотой королевской кобры, в голове у которой сиял огромный изумруд Кох-и-Каф.

Благодаря амулету Ааст Нага смог сделать мальчика Ракшаса своим рабом и стал невосприимчив к укусам ядовитых змей. Он немедленно принялся демонстрировать эту замечательную способность своим фанатичным последователям. Полковник описывал, как люди специально приносили кобр и крайтов со всего Непала и Нагапура, пограничной с Непалом области на севере Индии, и эти змеи кусали и кусали Ааста Нагу. Самую большую славу он снискал, когда его укусили сразу восемь королевских кобр и ему это нисколько не повредило. Именно этот подвиг положил начало знаменитому культу Восьми кобр, который возглавил Ааст Нага.

Спустя два года после того, как был основан культ, Индия начала войну против Британии за освобождение от колониального гнета. Естественно, в книге полковника Килликранки всячески подчеркивалось варварство местных жителей, а жестокость, с которой его соратники-британцы подавляли так называемый мятеж, упоминалась лишь вскользь. Между Британией и королем Непала было подписано соглашение: Непал обещал помочь британской короне. Однако Ааст Нага выступил против соглашения. Узнав, что он намеревается поднять толпы своих последователей-фанатиков на новый мятеж, полковник Килликранки, командовавший полком непальских гуркхов, принял решительные меры. Ааст Нага был убит, а знаменитый амулет, золотую Королеву-кобру, полковник оставил себе.

На этом полковник и закончил свою отнюдь не бесстрастную историю про культ кобр, закончил так резко, что Филиппе она показалась оборванной чуть ли не на полуслове, как будто у полковника просто не нашлось времени дописать книгу.

— Думаешь, это тот самый Ракшас? — спросил Дыббакс, когда Филиппа пересказала содержание книжицы. — Я знаю, что джинн живут очень долго, но выходит, ему уже больше ста шестидесяти лет!

Филиппа пожала плечами и спросила:

— Сколько лет твоей бабушке?

— Сто тридцать.

— Ну вот! А нашей — почти двести, — сказал Джон. — Так что полковник наверняка написал о нашем Ракшасе. Потому-то Ракшас и Нимрод так и перепугались, когда увидели медальон с коброй. — Тут он треснул кулаком по собственной ладони, поскольку ему пришла в голову новая мысль. — Точно! Они жуть как испугались возрождения культа. Ведь кто бы ни владел этим амулетом, Королевой-коброй, он получает власть над господином Ракшасом.

— Согласна, — сказала Филиппа. — Это точно наш Ракшас. Кроме того, посмотрите-ка на картинку в этой книге. Изображение очень смахивает на то, что было нарисовано на медальоне. Отличается только загогулина рядом со змеей.

— Послушайте! Моя идея сходится с тем, что написано у меня в книге, — взволнованно продолжал Джон. — Про картины. Картины Компании — это такие произведения, которые заказывала британская Ост-Индская компания. Она управляла некоторыми индийскими владениями до восстания тысяча восемьсот пятьдесят седьмого года Эти картины — как современные фотографии. Любой турист делает на память снимки мест, в которых он побывал. Так и служащие Ост-Индской компании платили местному художнику, чтобы он запечатлел какую-нибудь характерную индийскую сценку, и посылали картины домой, в Англию.

— Готов поспорить, что эта картина как-то связана с Королевой коброй, — сказал Дыббакс — Амулет сделан из золота, а вместо головы у этой кобры огромный изумруд Поэтому Герман Геринг и считал, что картина такая же ценная, как рисунок Леонардо да Винчи. Этот старый жирный гад наверняка знал, что картина выведет его на сам амулет, а он стоит немереных денег. — Дыббакс покачал головой и сунул под нос друзьям доставшуюся ему книгу. — Но в этой дурацкой книге про Геринга об этом речи нет. Я вообще ничего скучнее в жизни не читал. — Дыббакс отшвырнул книгу, заработав укоризненный взгляд Лискирда Карсвелла дю Кроули. А Джон даже ойкнул, потому что брошенный Дыббаксом здоровенный том задел его по голове.

— Эй, поосторожнее нельзя? — буркнул Джон, потирая макушку. Он поднял книгу с пола и положил ее обратно на стол. — Смотри, что ты наделал, — добавил он, заметив, что одна из страниц почти выпала. — Повредил книгу.

Джон открыл книгу о Геринге, намереваясь вернуть на место выпавшую страницу, и обнаружил, что это на самом деле не страница из книги, а вырванный из блокнота и аккуратно сложенный лист, исписанный синими чернилами. Почерк был мелкий, почти бисерный, словно писал эльф. У Джона екнуло сердце. Он знал, чья это рука!

— Это почерк господина Ракшаса, — сказал он быстро просматривая первый абзац. — Похоже на дневниковую запись… Он пишет… о возможной судьбе картины Ост-Индской компании! Картина принадлежала полковнику Маунтстюарту Уэйвел лу Килликранки!

После того как трое детей благополучно ввинтились в лампу господина Ракшаса, Джалобину не имело особого смысла оставаться в Пальмовом доме в Кью-Гарденз. Главное сделано: он согрел джинниоров, а уж сохранить в тепле саму лампу, чтобы дети смогли оттуда выбраться, будет значительно легче. Подхватив лампу, стоявшую под ореховым деревом, Джалобин положил ее в свой рюкзачок и направился к выходу.

Однорукий дворецкий уже шел по дорожкам Кью-Гарденз на восток, к главным воротам и оставленному возле них «роллс-ройсу», как вдруг понял, что за ним неотступно следуют двое мужчин. Когда же, перерезав ему путь, из-за кустов с двух сторон выскочили еще двое, стало очевидно, что это злоумышленники. Они наверняка хотят отобрать у него лампу с детьми! Ну уж нет, детей они не получат! Джалобин ускорил шаг, хотя драки, судя по всему, было не избежать.

Про рукопашный бой, или бой без оружия, знают все. Но лишь немногие слышали, что у японцев существует особое боевое искусство для одноруких шараваджи, которое использует асимметрию и любые физические недостатки для обмана неосторожных соперников. По счастью, у Джалобина имелась даже черная перчатка по шараваджи, то есть он был в этом деле асом.

Первую атаку он отразил умело: двое нападавших остались корчиться на траве. Третий ухватил Джалобина за запястье, но однорукий дворецкий вывернул руку нападавшего до отказа, как ключик на заводной игрушке, и тому, чтобы избежать серьезных травм, пришлось совершить в воздухе сальто-мортале. Враг шмякнулся в клумбу с тюльпанами, и от удара в потайном кармане его штанов очнулась очень крупная королевская кобра. Выбравшись наружу и увидев Джалобина, кобра поднялась на хвосте, угрожающе зашипела и плюнула в него ядом, который лишь чудом не попал в ухо дворецкому.