Джип, ноутбук, прошлое
Шрифт:
– Good morning, Ann. I’ve worked a little… [12]
– A little?! Dad, you worked all night! [13]
«Произношение у Анюты все-таки не очень. Если мы поедем в Америку… Кхм, если…»
– Ann, tell Julie I want to advise with you [14] .
Дочка ускакала. Руслан опять посмотрел на письмо, потер виски…
«Если мы поедем в Америку… То есть, Лазаревич, ты уже начал сомневаться в том, что туда нужно уехать? Вообще-то да. Как-то это… бежать из
12
Доброе утро, Энн. Я немного поработал… (англ.)
13
Немного?! Папа, ты проработал всю ночь! (англ.)
14
Энн, скажи Джулии – я хочу с вами посоветоваться (англ.).
Короче, Склифосовский! Кстати, интересно, жив ли он еще? Так, не отвлекайся! План остается прежним: помочь России и уехать в Америку. Красиво, некрасиво – уезжать! Теперь по письму для Федорова…»
– My dear wife and [15] дочь… тьфу. – Руслан, держа в руке конверт, прошелся туда-сюда по комнате, мимо сидящих на диване Юли и Ани. – Let’s speak [16] по-русски… да тьфу ты!
Аня захихикала.
– В общем, – Руслан посмотрел на закрытую дверь, хотя Танюша давно ушла за продуктами, – я хочу с вами посоветоваться.
15
Моя дорогая жена и… (англ.)
16
Дай сказать… (англ.)
Он прошелся еще раз.
– Мы с вами знаем, что Россию ждут война, революция и еще одна война. Поэтому я еще в Луге решил, что нам нужно отсюда уезжать. В Америку.
На это заявление девчонки отреагировали спокойно. Они уже давно привыкли, что если Руслан решил, то он сделает.
– Но! Уезжать, совсем ничего не сделав для страны, совсем ей не помочь – неправильно. Поэтому… – он вздохнул. – Я хочу немного помочь. Совсем немного. Чуть-чуть.
– Отлично! – Юля потерла руки. – Кого будем стрелять? Ленина, Сталина?
– Юля.
– Николая, Керенского?
– Юля!
– А что? Мы все равно ни того, ни другого убить не сможем.
– Никого мы убивать не будем…
– Мы…
– И склад искать мы не будем тоже! Клад.
– Просто нам интересно, что это за небольшая помощь.
Руслан вздохнул.
– Да конечно нужно отправлять! Что тут еще думать?
– Юля, думать нужно, чтобы на нас не вышли.
– Руслан. Я уверена на сто два процента, что ты уже все продумал и тебя волнуем исключительно мы…
Она подошла сзади к сидящему за столом мужу и обняла его, щекоча волосами.
– Мы тебя поддерживаем. В конце концов, мы – семья. Единственное, что меня беспокоит…
Руслан печально посмотрел на конверт:
– Маньяк.
– Он, родной.
Теперь на конверт смотрели
все трое.– Маньяк – это проблема. И как любая проблема – это решаемо. Осторожность, сугубая осторожность – и ему ничего не светит. Юля, ты поняла? Осторожность.
– Да поняла, поняла. Значит, любимый муж, действуй. Вот тебе наше полное одобрение и поддержка с тыла.
Юля поцеловала Руслана в макушку.
– И мое тоже. – Аня обняла отца за шею и тоже поцеловала. – Папа, тебе помочь чем-нибудь?
– Нет, Анюта, – устало сказал Руслан. – Главное – не мешай…
Наверное, из-за бессонной ночи он выбрал не самый правильный тон. Аня пошла красными пятнами, медленно встала и вышла из комнаты.
– Руслан, – вздохнула Юля, – зачем ты ее обидел?
Руслан закусил удила:
– Я ее не обижал.
– Она обиделась.
– Я видел. Но я ее не обижал.
– Значит, она обиделась просто так?
– У вас, женщин, это часто бывает…
Шутка тоже не получилась. Теперь за дверью скрылась и Юля.
Руслан вздохнул и встал. За всякими прогрессорскими думами не стоит обижать родных. Так можно и семью потерять…
Помириться не удалось. То ли все были взвинчены, то ли устали, то ли сказывалось незаметное, но постоянное давление мысли «Мы в прошлом», – в итоге попытка примирения закончилась только сухими извинениями, принесенными друг другу.
Они втроем прошли до Морской. Руслан отправился искать возможность отправить конверт по почте, а Юля с Аней зашли в магазин-ателье Страубе: через две недели Рождество, которое в Российской империи оказалось раньше Нового года, поэтому девочки решили заказать себе платья.
Нет лучшего антидепрессанта для любой женщины, чем новое платье.
Немного повеселевшие, сделавшие заказ и купившие новые перчатки, Юля с Аней вышли на улицу, где договорились встретиться с Русланом.
Его не было.
– Подождем?
– Подождем.
– Добрый день.
Юля повернулась посмотреть, кто это там такой вежливый.
Незнакомый молоденький офицер, погоны подпоручика – форма военных здесь была столь разнообразна, что Юля уже не обращала на нее внимания, ориентируясь исключительно по погонам, – улыбаясь, смотрел на нее.
– Простите, мы знакомы?
А ведь верно, лицо кажется знакомым…
– Подпоручик Лейб-гренадерского полка… – мимо прогрохотала повозка, и фамилию Юля не расслышала. – Петр Сергеевич.
Абсолютно никаких ассоциаций.
– И?
– Нева. Лед. Мой друг…
– Вспомнила. Вы – товарищ одного шустрого поручика…
– А вот, кстати, и он.
К Юле и Петру – ну какой он Сергеевич, в двадцать-то с небольшим? – подошел, широко улыбаясь, легкий на помине поручик Торопецкий.
– Где же ваш муж, прекрасная Юлия?
Юля стиснула пальцы внутри муфты:
– Поверьте, я смогу постоять за себя и без него.
Поручик поднял руки:
– Верю. Но поверьте и вы мне: я не покушаюсь на вашу добродетель. Могу же я высказать свое восхищение прекрасной женщине и ее не менее прекрасной дочери?
Поручик наклонился к Ане и поцеловал ей пальцы.
– Могу предположить, – заметил Петр, – что вы ожидаете мужа?
– У вас острый ум, поручик.
Как уже знала Юля, подпоручиков подпоручиками не называют. Не комильфо.
– Не можем ли мы вдвоем скрасить ваше ожидание? Прогуляемся вместе с вами?
Будь поручик чуть более наглым, будь его приятель чуть менее обаятельным – и все равно кажется, что она его где-то видела раньше, – будь Юля чуть меньше обижена на мужа…
– Почему бы и нет! – улыбнулась она.