Джон Фейворс. Богатый Нищий

Многие пытаются изменить мир, но лишь единицы могут достичь того, что достиг Джон Фэйворс, Бхакти Тиртха Свами Кришнапад.

Глава 5

Шрила Прабхупада

– Для людей очень важна семья и Вы сами часто говорите об этом. Вы не были женаты?

– Я был помолвлен, у меня была невеста. Она была очень необычной, и у нее было гораздо больше экстрасенсорных способностей, чем у меня. Ее имя Ева Колеман. Она была очень опытным учителем йоги и жила в Нью-Йорке. Она была старше меня на десять лет. Когда я

присоединился к движению Харе Кришна, мы вместе ходили в храм. Это был мой последний год обучения в Принстоне, 1972. Она была ученицей Шри Чинмоя, училась вместе со Свами Сатчитанандой и поддреживала взаимоотношения с Саи Бабой. Чем больше я погружался в сознание Кришны, тем больше осознавал, что у нас с ней ничего не получится. Она обучала йоге и была инициированной ученицей Шри Чинмоя. Правда, чем больше я погружался в сознание Кришны, тем сильнее мы отдалялись. И однажды у нее было видение. Ей открылась наша предыдущая жизнь. Она была абсолютно уверена, что у нас с ней были какие-то отношения в прошлой жизни, но что нам придется расстаться. Вскоре ее предсказания полностью подтвердились.

Однажды я пришел к ней домой в ее квартиру в Нью-Йорке. Мы только что были в храме и купили там альбом, выпущенный Джорджем Харрисоном. На нем Прабхупада повторял вместе с преданными мантру, а затем рассказывал о ней. Она готовила на кухне (мы в это время уже были вегетарианцами), а я был в комнате. Я поставил альбом, услышал голос Прабхупады и впал в транс. Я ощущал странную двойственность. Мне было грустно и радостно одновременно, я плакал и смеялся. Мне было грустно, потому что этот голос как будто говорил, что настала пора для меня все оставить. И в то же время этот голос имел власть надо мной, потому что я знал личность, которой он принадлежит. Я еще не встречался с Прабхупадой лично, но уже слышал его голос.

Я был счастлив, потому что слышал голос человека, которого уже знал. И мне было грустно, потому что этот голос говорил мне, что я не делаю того, ради чего пришел в этот мир, и что я должен измениться. После того, как я услышал этот голос, голос Прабхупады, моя жизнь не могла не измениться.

Какое-то время спустя я снова был у нее дома и первый раз прочитал шестнадцать кругов. Я оставил ее в гостиной, заперся в спальне и прочитал шестнадцать кругов. Когда я закончил, я вышел из комнаты. Мне стало ясно, что в этой жизни я не женюсь. Я вышел оттуда и просто сказал: «Прощай». Меня нельзя назвать жестким человеком, я был скорее мягким, потому что меня воспитывала мама, она воспитывала нас одна, и у меня было много сестер. Я никогда не был груб с женщинами, всегда был очень добр с ними. Но тогда я знал, что мы должны расстаться. Она это чувствовала, потому что была экстрасенсом, и не была шокирована. И хотя мы были привязаны друг к другу, были помолвлены и собирались пожениться, она понимала, что я должен уйти. Я ушел и никогда больше ее не видел.

У нас был короткий разговор, после чего мы решили, что я должен делать то, что должен. Я ушел и никогда больше не видел ее и не слышал о ней. В ней не было ни капли эгоизма, она не пыталась остановить или вернуть меня. Она чувствовала, что мы оба должны были пойти на эту жертву ради сознания Бога.

– Вы уже общались с гуру-мистиками и другими необычными людьми. Расскажите о вашей встрече с Прабхупадой. Что Вы чувствовали?

– Я уже рассказывал. Я познакомился, услышав его голос на кассете с альбомом Джорджа Харрисона. Шрила Прабхупада рассказывал о Харе Кришна махамантре. Услышав его голос, я отчетливо понял, что уже знаю этого человека, что я с ним как-то связан, и испытал ликование, просто слушая его. Услышав голос, я понял, что знал его раньше.

– Как будто Вы с ним уже встречались?

– Да, в прошлой жизни.

– Как развивались ваши отношения?

– Мои отношения со Шрилой Прабхупадой были очень нектарными. У меня не было так много личного общения, как у тех преданных, которые присоединились к Шриле Прабхупаде в первые дни движения и проводили с ним много времени. Я общался с ним лично около двадцати двух раз, будучи брахмачари, тогда я носил имя Гханашьям. Приняв санньясу, я получил имя Бхакти Тиртха Свами.

– Вспомните какую-то из встреч.

– Поделюсь тем, что первым пришло на ум. Вы заметили, что в своих семинарайх я уделяю много внимания

вопросам взаимоотношений между людьми. В прошлом у меня самого были большие проблемы в общении, и чтобы очистить сердце, я так много говорю о том, как их решать. В этой связи хотел рассказать о том, чего я никогда не забуду, об особой доброте Шрилы Прабхупады.

Будучи учеником-брахмачари, я довольно долго путешествовал с группой, распространявшей книги от ВВТ по библиотекам. Мы были молодыми, сильными и энергичными, и у каждого из нас было огромное ложное эго. Думаю, что у меня оно было примерно в два раза больше, чем у всех остальных вместе взятых. Наши ребята были одними из первопроходцев в коммунистических странах. Главным образом подписывали на книги библиотеки, музеи, университеты, профессоров. Мы регулярно посылали Шриле Прабхупаде отчеты о количестве распространенных книг и о том, кто их приобрел. Прабхупада был очень доволен тем, что мы распространяем книги, и, впечатленный нашими результатами, писал нам замечательные письма.

Мы путешествовали группой в два-три человека по нескольку месяцев, а в конце года съезжались в Маяпур на большое собрание. И всякий раз поднималась одна и та же проблема. Проблемой был я. Большая часть преданных хотели уйти из группы, потому что просто не выносили меня. Я был в большей степени йогом, чем бхактой: спал по два - три часа в сутки и читал сорок два 16 круга. Около восьми лет я ел только раз в день. Трапеза моя состояла из яблока, банана и небольшого количества масла. Из-за аскез я сделался черствым и циничным. Все ели, а я с презрением смотрел на них и думал: «Наслаждаете чувства, да?». Когда все пытались заснуть, я сурово и как положено громко чеканил в углу свои круги: Харе Кришна, Харе Кришна. Когда преданные хотели остановиться отдохнуть, я укорял их в слабости и майе. Надо работать!

16 Один круг составляет 108 бусин, на каждой из которых мантру повторяют целиком.

У нас было две группы, и я был лидером одной из них. И каждый раз на собрании люди из моей группы жаловались и просились в соседнюю. Я не отдавал себе отчета, что виной тому я. Впоследствии понимание пришло, но это было еще хуже, чем незнание. Рушились все мои ценности и представления о духовной жизни, точнее, о собственной духовности.

Лучше умереть, чем позволить проколоть свое непомерно раздутое эго, и потому я решил совершить самоубийство. В депрессии я ходил вдоль Ганги и думал, как бы утопиться. Сбивчивые мысли роились в голове, раздирая меня на части и не позволяя прийти ни к какому заключению.

На следующий день Прабхупада проводил программу в доме одного почетного члена движения, и мы должны были ехать с ним. Но я не мог думать ни о какой программе, строя планы на смерть.

В глубине души я понимал, что из страха не покончу с собой, но мне было приятно думать, что я мог бы это сделать. Я не мог ни на кого смотреть и был занят своими мыслями. Так я шел, погруженный в ум, как вдруг откуда ни возьмись выскочил Хари Шаури. В то время он был секретарем Шрилы Прабхупады.

С налета он выпалил:

– Я должен срочно отлучиться, а Шриле Прабхупаде нужна помощь. Ступай к нему в комнату и окажи ему одну услугу.

И прежде чем я успел возразить, что я не могу этого сделать, потому что я в майе и меня гложет депрессия, он убежал. На ходу он крикнул:

– Иди туда и служи Шриле Прабхупаде.

Я стоял как вкопанный и думал, как я смогу служить Шриле Прабхупаде в таком состоянии. Ум шептал, что Шриле Прабхупаде я не нужен и лучше туда не ходить, а посидеть здесь, подождать, когда он позвонит в колокольчик, если позвонит, когда ему на самом деле что-нибудь понадобится, а он, точно, не позвонит. Я согласился с доводами ума, сел и снова погрузился в депрессию.