Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп

Несомненно, Рокфеллер, как и многие другие, ожидал, что судебное решение будет направлено против «Стандард ойл» Огайо. Аргументы компании были столь неубедительны, что никто не удивился, когда 2 марта 1892 года суд вынес решение в пользу штата. Искусно сформулированное обвинение судьи Т.А. Миншелла гласило, что компания фактически контролировалась и управлялась трестом, хотя и косвенно, но эффективно. Трест нарушал общее право, поскольку преследовал цель установить реальную монополию и контролировать цены. Лицензия «Стандард ойл» Огайо не была аннулирована, благодаря сроку давности. Но компании запретили сохранять соглашение с трестом, передавать в дальнейшем акционерный капитал или позволять попечителям контролировать ее дела. Компания должна была также оплатить расходы по иску. Поскольку открылся путь для проведения таких же судебных решений против различных компаний треста в других штатах, пресса страны, настроенная против монополий, ликовала.

То, что лидеры «Стандард ойл» были готовы к этому удару, показывает быстрота, с которой они приняли ряд далекоидущих мер.

Через два дня после судебного решения в Огайо, 4 марта 1892 года, директора «Стандард оф Нью-Джерси» проголосовали за увеличение акционерного капитала с 3 000 000 долларов до 10 000 000, выпустив дополнительно 70 000 акций по номинальной стоимости 100 долларов за акцию. Акционеры, владевшие более чем двумя третями акционерного капитала, Пол Бабкок, Дж. Х. Александер, Томас К. Бушнелл, а также попечители треста «Стандард ойл» во главе с двумя Рокфеллерами и Флэглером, согласились с этим. На следующий день, 5 марта, собрание акционеров решило увеличить размах деятельности компании, добавив к провозглашению своих целей в регистрационных документах следующие слова: «…Также покупку, продажу и сделки с сырой нефтью и всеми продуктами из нее, всеми продуктами, полученными посредством смеси нефти с другими продуктами, и всем оборудованием и материалами, используемыми в производстве нефти и любых продуктов из нее… покупку, продажу и сделки с вагонами, трубопроводами, судами и тарой, в которой нефть и ее продукты транспортируются и продаются на рынке, а также с материалами и оборудованием, используемыми в производстве такой тары».

Короче, «Стандард ойл» Нью-Джерси приготовилась теперь делать все, что возможно, в обширной нефтяной сфере.

Затем, 17 марта 1892 года, после того как директора сменили название корпорации с «Стандард ойл оф Нью-Джерси» на «Стандард ойл» (Нью-Джерси), стала реализовываться обширная программа приобретений. Компания выкупила всю собственность «Балтимор юнайтед ойл компани», «Камден консолидейтед ойл компани», «Нью-Джерси ойл компани», «Бергенпорт кемикэл компани» и «Гилберт энд Бейкер мэньюфэкчеринг компани». Она также выкупила у попечителей «Стандард ойл траст» крупные пакеты акций двадцати корпораций – «Вакуум ойл компани», «Уотерс Пирс ойл компани», «Галена ойл воркс, лимитед», «Буш энд Денслоу» и т. д., которые должны были оплачиваться акциями из их собственного акционерного капитала. Через несколько дней директора на специальном заседании постановили выпустить 60 000 акций на основе нового капитала в 6 000 000 долларов, предназначенного для оплаты только что приобретенной собственности и акционерного капитала. Той же весной совет директоров был реорганизован. Флэглер стал председателем, Пол Бабкок-младший – вице-председателем.

Наряду с этим «Стандард ойл оф Нью-Йорк» тоже расширилась. В конце марта 1892 года ее директора предприняли меры по выкупу всей собственности «Соун энд Флеминг мэньюфэкчеринг компани», «Томпсон энд Бедфорд, лимитед», «Дево мэньюфэкчеринг компани», «Пратт мэньюфэкчеринг компани», «Акме ойл компани», «Америкэн вик компани», «Атлас рефайнинг компани», а также трех малых концернов, заплатив за все это акциями. Почти одновременно, на специальном собрании акционеров, акционерный капитал был увеличен с 5 000 000 долларов до 7 500 000. «Стандард ойл» (Нью-Джерси) и «Стандард ойл оф Нью-Йорк» имели в основном одинаковые советы директоров. В 1893 году оба совета включали Джона Д. Рокфеллера, Уильяма Рокфеллера (президента «Стандард ойл оф Нью-Йорк»), Флэглера, Арчболда, Х.Х. Роджерса, Пола Бабкока-младшего и У.Х. Тилфорда. В совете в Нью-Джерси числились также Дж. Х. Александер и К.К. Берке. В совет в Нью-Йорке входили весьма компетентный Чарльз М. Пратт и доблестный Эмброуз Макгрегор. Естественно, эти две крупные компании, наряду с компаниями в Пенсильвании, Огайо и Индиане, действовали практически как единая корпорация. Трест умер, но единое управление осталось.

А что стало с трестом? Судебное решение в Огайо затронуло лишь одну из его составных частей, но и другие части были уязвимы для таких решений. Поэтому Рокфеллер и партнеры сразу, 10 марта 1892 года, объявили через Додда, что трест будет распущен. У них не было выбора. По новому закону Шермана трест находился вне закона, между тем генеральный прокурор Олбани готовил документы и собирался ходатайствовать о судебном преследовании компаний Нью-Йорка. Попечители только попросили время для роспуска треста организованным способом. Они немедленно уведомили по почте и через объявления всех держателей сертификатов треста о том, что 21 марта в здании на Бродвее, 26 состоится собрание с целью голосования по вопросу прекращения трастового соглашения и принятия дальнейших мер.

В назначенный день в коридорах здания на Бродвее, 26 господствовала атмосфера обреченности. Когда около трехсот держателей сертификатов и зрителей сгрудились в помещении, предназначенном для двухсот человек, Рокфеллер потребовал внимания. Арчболд был секретарем собрания. Тучный С.К.Т. Додд произнес длинную речь для разъяснения необходимости роспуска треста и в оправдание его. Затем голосованием присутствовавших держателей сертификатов 808 504 акции из общего количества 972 500 зарегистрированы, было принято единогласное решение в пользу роспуска. Постановили, что Рокфеллер и семь других попечителей начнут немедленно работу по разделу имущества. «Она займет около четырех месяцев», – с оптимизмом предрекал репортер газеты Tribune.

Возможно ли было реальное распределение акций треста? Додд поспешил заверить, что любой держатель сертификатов получит соответствующую долю в каждой из двадцати составных компаний. (Хотя первоначально в трастовом соглашении участвовали сорок концернов, после состоявшихся объединений только половина из них контролировалась попечителями.) Любой другой способ распределения был бы невозможен. Каждый акционер должен был получить теперь часть омлета, в котором смешалось содержимое яиц. Поэтому 8 попечителей выпустили для каждого держателя сертификатов документ о передаче права собственности на долю акционерного капитала во всех двадцати компаниях. Типичным примером является документ, выданный Рокфеллеру. В нем указывалось, что Рокфеллер был «собственником 256 854 из 972 500 корпоративных акций, державшихся попечителями треста «Стандард ойл» в каждой из нескольких корпораций, акционерный капитал которых был в распоряжении треста на 1 июля 1892 года». Поэтому ему следует передать «право собственности на вышеупомянутое количество акций». Сотрудники упомянутых корпораций «выпустят корпоративные сертификаты в требуемом количестве, подкрепленные их акционерным капиталом». Додд заверил акционеров, что их интересы не пострадают. «Различные корпорации продолжат тот же бизнес, что был прежде, и доля ваших доходов не изменится».

Последовал простой и естественный результат. Крупные держатели сертификатов треста представили их и получили пропорциональную долю акционерного капитала составных компаний. Рокфеллер и семь других попечителей прошли через это. Однако мелкие держатели отказались последовать их примеру. Почти 1600 человек держали сравнительно малые пакеты акций, и большинство из них воздержалось от прохождения данной процедуры. Как отмечал в 1894 году Джозеф Х. Чоут: «У этой компании нет сил, чтобы заставить меня и других нейтральных держателей сертификатов конвертировать их в другие ценные бумаги».

Эти сотни мелких инвесторов продолжали держать при себе свои сертификаты треста, либо аннулированные сертификаты, либо документы о праве собственности на акции. Они так и не взяли свои доли акций в двадцати отдельных компаниях. Через год после роспуска треста 477 861 акция оставались непогашенными. Эта цифра оставалась точно такой же через два, три, четыре года. Как пишет Додд в своих мемуарах, акционеры встретили идею роспуска треста с явной неприязнью. Удерживая три перечисленных выше типа ценных бумаг, которыми можно было торговать, они получили свои дивиденды в результате ликвидации попечителей так же, как до роспуска треста получали их от самих попечителей. Фактически мелкому инвестору был выгоднее отказ от сдачи своего сертификата и получения взамен 20 новых бумаг. Его сертификат можно было легко продать, в то время как реализация на рынке акций двадцати отдельных компаний была проблематична. Их акции просто еще не обращались на рынке. В период между 1892 и 1899 годами, пишет Тейлор, «ни одной единицы акционерного капитала (не принимая в расчет квалификационных акций директоров) во всех двадцати компаниях не передавалось от одного держателя к другому, кроме как в качестве части эквивалента в акциях двадцати компаний за один или более сертификатов «Стандард ойл треста».

В результате трест оказался невредимым! Его менеджмент был так же централизован, как прежде. Директораты компаний тесно взаимодействовали друг с другом, а президенты (Джон Д. Рокфеллер от «Стандард оф Огайо», Джеймс А. Моффетт от «Стандард оф Индиана», Уильям Рокфеллер от «Стандард оф Нью-Йорк», Флэглер от «Стандард оф Нью-Джерси») и другие функционеры регулярно встречались в здании на Бродвее, 26. Доходы распределялись не восемью или девятью попечителями, но теми же людьми, что выступали в качестве доверенных лиц по ликвидации треста. В чисто правовом смысле трастовое соглашение прекратило существование, в любом другом смысле оно оставалось в силе.

То ли из-за судебного разбирательства в Огайо, то ли по более важным причинам Рокфеллер и партнеры к началу 1899 года решили совершенно изменить форму реорганизации большой «Стандард ойл». Рокфеллер и Арч-болд не могли примириться с полной дезинтеграцией своих могущественных организаций. Однако на практике их позиция после постановления Законодательного собрания Огайо от 1892 года была непрочной, поскольку была связана с владением весьма небольшой группы лиц, желающих действовать совместно, большинством акций в двадцати компаниях. Более того, от этого нельзя было избавиться посредством какой-либо реорганизации компании на законных основаниях, и потому их позиция была уязвима для критики. В действительности реорганизация запоздала.