Джонделл

— А разве я обещал, что будет легко? — Дюмарест пожал плечами. — Я не монах и не раздаю милостыню. Я предлагаю шанс вырваться из этого дерьма и испытать судьбу в одном из других миров. Говоришь, ты инженер?

— К тому же неплохой.

— Дай Бог, но если ты лжешь, то пожалеешь об этом.

Джаскин задержал дыхание:

— Я не лгу, сэр. Мне это ни к чему.

— Тогда почему ты бездельничаешь? Здесь, на Аурелле, никому не нужно ремонтировать рафты? Или нет шахт, за оборудованием которых необходимо следить? Отвечай.

— Тут у них везде Гильдии. И если ты не принадлежишь ни к одной из них, то работы не видать. За пределами Саргона, может, и удалось бы что-то найти, но как туда попасть? Три месяца назад я прилетел сюда низшим классом. Поработать удалось всего лишь около месяца. Хоть и по самым низким расценкам, но я радовался и этому. Но потом вмешались Гильдии и предупредили, что нанимать меня — значит напрашиваться на неприятности. А кому нужны неприятности? — Джаскин оскалился. — Я сумел выжить, но не скажу, что это было легко, и готов хоть в ад и обратно, если есть шанс заработать на перелет высшим классом.

— Такой человек мне и нужен.

— Тогда я с вами. — Джаскин пристально посмотрел на Дюмареста. — Готов поспорить, вы путешественник. Случалось ли вам сидеть на мели? Знаете, что это такое?

— Знаю, — коротко ответил Эрл.

— Да, пожалуй, что так. Сколько вам нужно людей? Я знаю таких.

Дюмарест не торопился с ответом, и Джаскин продолжил:

— Я знаю, кто побывал в церкви, а кто нет. Могу отличить смельчака от слабака, тех, кто способен бросить судьбе вызов, от тех, кто предпочитает сидеть и ждать чуда. Вы позволите мне подобрать людей?

Кого он возьмет, подумал Дюмарест, своих дружков, на которых сможет положиться в трудный час? Отчаянных сорвиголов, которые не станут мучиться угрызениями совести, когда подвернется шанс разбогатеть? Дюмарест не хотел бы так рисковать, но он знал, что особого выбора у него нет. Не важно, кого тот подберет, — у всех будет общая цель.

— Подбери человек восемь, — велел он. — Потом я сам с ними разберусь. Пусть ждут меня у церкви.

Когда Джаскин отошел, Эрл вернулся туда, где сидел человек, который варил похлебку. Посмотрев на него сверху, Дюмарест сказал:

— Эй, ты! Тебя как зовут?

— Прелерет. А что?

— Ну-ка, встань!

Мгновение мужчина колебался, потом медленно, нехотя, поднялся на ноги; глаза его недобро поблескивали.

— Послушайте, сэр. Может, я и не больно-то важная персона, но не позволю помыкать собой. Ни вам, ни кому другому. Я присматриваю за ней…

— Она умирает, — грубо оборвал его Дюмарест. — Через неделю ты сможешь разве что зарыть ее в землю. Я предложил работу — почему ты не согласился?

Мужчина презрительно сплюнул:

— Меня уже не раз надували, сэр. Работай, как следует, будь покорным и можешь рассчитывать на золотые горы. Черта лысого! На Френдисе я шесть недель убирал урожай, но затем оказалось, что задолжал больше, чем заработал. На Карсбурге я три месяца вкалывал с бригадой монтажников. Нам обещали большие премии, плату за сверхурочные и двойной тариф за выходные. И никаких тебе сверхурочных, никакого двойного тарифа за проклятые выходные. Знаете, на что мне хватило зарплаты? На новые башмаки, и все. К черту теперь все обещания!

— А ее? — Дюмарест кивнул в сторону женщины. — Ее тоже к черту?

— Будьте вы прокляты! Думаете, я сам не знаю, насколько плохи ее дела? Что вы пытаетесь мне доказать?

Не отвечая, Дюмарест извлек из кармана пригоршню монет и звякнул ими в ладони.

— Это может спасти ее, — спокойно заметил он. — За деньги можно купить лекарства, оплатить уход в больнице, а также еду, чтобы вернуть ей силы. Или ты слишком горд, чтобы взять их?

— Сэр, когда дело касается ее, я готов землю жрать. Какая тут, к черту, гордость.

— Я хочу, чтобы ты отправился со мной, — сказал Дюмарест. — Я всего лишь предлагаю тебе испытать судьбу… И что ты теряешь? Ничего. Она скоро умрет, а ты рано или поздно последуешь за ней. — Он отдал деньги. — Это не подкуп; едешь ты со мной или нет — деньги твои. Но подумай. И если надумаешь, я вернусь сюда ближе к полудню.

— Я… — Глядя на деньги, человек сглотнул слюну. — Сэр, я…

— В полдень, — повторил Дюмарест. — Возле церкви.

Он направился туда, где его поджидал Джаскин с отобранными им людьми. Прелерет придет, думал про себя Эрл. Несмотря на то, что он сказал, гордость у парня есть и он благодарен ему. Кроме того, запах денег сыграет свою волшебную роль. Ведь деньги дадут возможность поправить здоровье, убраться с этой планеты и, если повезет, вернут надежду на счастливое будущее. Нет, он придет, наверняка придет и примет сторону Дюмареста против всех остальных. Против тех, кого предстоит отобрать из приятелей Джаскина.

Глава 9

Ферма выглядела точно такой же, какой Дюмарест ее запомнил, — дом с закрытыми, словно незрячие глаза, окнами и дверью, заколоченной им самим досками. Правда, перед домом тогда лежал ковер из пепла. Сейчас его уже развеяло и разровняло ветром, как будто на землю выпал грязно-серый снег. Налетчики по-прежнему лежали там, где их настигла смерть, — их фантастические доспехи тоже присыпало пеплом; собираясь в небольшие барханчики, он стремился сровнять трупы с землей.

Дюмарест внимательно осмотрел территорию фермы. Небольшой холмик указывал место, где хегельты похоронили своих погибших, а один — поменьше и чуть в стороне — был могилой Элрая. Все было покрыто слоем пепла. И никаких следов ног. Маленький темнокожий народец оплакал своих мертвых и исчез, гонимый страхом перед духами или местью со стороны мелевганиан. Видимо, они двинулись прочь от этих мест, пока Эрл вел рафт к городу.

— Неприглядное зрелище, брат, — произнес брат Карл. — Оно не подходит этому живописному месту.

— Не подходит.

— Мы идем на посадку?

— Да. — Дюмарест вызвал Тамболта, пилотировавшего отремонтированный рафт с остальными людьми. — Облети вокруг всю усадьбу. Сделай большой круг, до самых деревьев на гряде. Нужно убедиться, что за нами никто не следит.

— Могут возникнуть неприятности? — Пилот наемного рафта беспокойно потянул воротник рубашки. — Послушайте, сэр. Меня наняли, чтобы перевезти вас и затем доставить монаха обратно в город. Но мы не договаривались насчет того, чтобы ввязываться в драку.